Мне сложно говорить об этом сейчас, хотя с той поры прошло уже пять лет, показавшихся мне целой вечностью. Дело в том, что на протяжении всего этого времени меня не покидало чувство липкого страха, приходящего ко мне по ночам в виде кошмарных видений того, с чем мне пришлось тогда столкнуться. На тот момент, мне было немногим больше двадцати, я окончил педагогический институт и был направлен по распределению в глухой поселок средней полосы России. Возможно, если бы я не накосячил на студенческом выпускном, меня бы, без сомнений, направили в более престижное место. Но в то время я был молод и глуп и совсем не понимал того, чего творю.
Дело было в том, что после окончания обучения, я должен был преподавать химию в одном из учебных заведений города. Я всегда любил химию, но никогда не думал, что она может сыграть со мной такую злую шутку. Но, как на грех, перебрав со спиртным, я решил устроить небольшой самодельный фейерверк в честь выпускного. Сейчас мне сложно объяснить, что именно тогда произошло, но скорее всего, находясь на рогах, я перепутал важные ингредиенты и вместо эффектного салюта, едва не жёг химлабораторию, в которой готовил свою шалость. В результате, от взрыва в помещении, вылетели все окна, а старушки, которые сидели неподалеку на лавочке, решили, что началась третья мировая. От неожиданности, даже летающие неподалеку голуби опустошили свой стратегический боекомплект прямиком на головы будущих учителей, изгадив им выпускные костюмы и настроение. В общем, диплом я получил, конечно, хоть и не без проблем. Теперь, сжимая в руках направление в задницу мира, я ехал на поезде, относящим меня на встречу новой неведомой жизни.
Пейзаж за окном не особо радовал и я видел только однообразные поля и леса, полосы сменяющие друг друга и сливающиеся в единое целое и это все навевало тоску. Но я крепился, как мог, утешая себя мыслями о том, что преподавать химию в сельской школе будет не так уж и сложно. В руке я, по привычке, сжимал свою старенькую зажигалку Zippo, которую считал своим талисманом с времен, когда еще смолил, как паровоз.
Наконец-то, к моей радости, проводница с безжизненным взглядом объявила, что на следующей станции мне выходить. Я быстро сгреб свой нехитрый скарб в сумку и направился к тамбуру, чтобы сразу, без лишних проволочек покинуть вагон. Наконец, поезд, скрипнув тормозами, остановился и я, соскочив на платформу, наконец-то вдохнул свежего воздуха.
К моему удивлению, пирон выглядел так, будто ему вчера исполнилось 100 лет. Написанное красной масляной краской название станции, частично выгорело и облупилось, напоминая собой кровавые подтеки в предсмертном послании самоубийцы. Сама станция выглядела очень неприятно и навивала смертную тоску. Из каждого ее угла несло кошачьей мочой и чем-то еще, о происхождении которого, мне даже страшно было подумать. Я брезгливо посмотрел по сторонам и заметил кого-то мужичонка, который явно кого-то встречал, теребя в руках помятую кепку.
- «А вы случайно не меня ждете?» - спросил я, догадавшись, что кроме меня встречать в этом захолустье попросту некого.
- «Но если вы Владимир Сергеевич Яковлев, преподаватель химии, то тогда да», - ответил мужичок, улыбнувшись ртом полным гнилых изъеденных кариесом зубов.
- «Да, это я. А где, собственно, сам поселок и школа?» - спросил я, окинув взглядом округу.
- «Меня Степаном Борисовичем зовут. Я директор школы, в которой вам предстоит работать. Отсюда до поселка недалеко, километров пятнадцать будет. Вон, видите, у обочины мой жигуленок стоит? Он хоть и старенький, но домчит с ветерком», - приветственно протянув руку, сказал мне мой странный спутник.
Я растерянно посмотрел на этого бомжеватого вида мужичка и внутренне содрогнулся, боясь представить себе остальной педагогический коллектив. Его автомобиль совсем не внушал мне никакого доверия и носил оттенок детской неожиданности или дизентерийной тоски, но так как иного выбора у меня не было, я направился к этому пережитку прошлого и расположился на переднем пассажирском сиденье. В тот же самый миг, мой спутник, выжал сцепление и до упора вдавив педаль газа в пол, поехал по проселочной дороге, ведущей прямиком через кукурузное поле. С интересом глядя в окно я отметил про себя, что сезон для кукурузы в этих краях выдался на редкость удачным. Стебли росли один к одному, а початки уже налились и буквально вопили о том, чтобы их поскорее собрали. Мне, почему-то, пришла в голову мысль, что если зайти в эти заросли, не зная местности, то можно поплутать по этим бескрайним кукурузных джунглям ни один день, прежде чем посчастливится выбраться на свет божий.
- «Что, нравится? Это наша гордость, поля простираются на много километров. Не хуже чем в Америке», - сказал мой спутник.
- «А что случилось с учителем, который преподавал химию до меня? Наверное, в город уехал или на пенсию вышел?» - спросил я, устав восторгаться успехом местных фермеров, при этом посмотрев на своего собеседника.
Я не мог не заметить, как забегали его маленькие глазки похожие на пару черных зародышей в мутноватом яичном белке.
- «Ну, можно и так сказать. В общем, до вас химию вел Сергей Михалыч, молодой, но уже опытный педагог, приезжий, между прочим, как и вы. Но вот беда, он, по непонятной мне причине, впал в депрессию и покончил с собой весьма странным образом», - скороговоркой ответил директор, для которого эта тема была явно не приятной.
- «Как так, покончил с собой? Впервые вижу, чтобы учителя химии подобным образом уходили из жизни. Обычно они долгие годы пьют кровь из учеников, заставляя зубрить ненавистные химические формулы», - я старался разрядить обстановку.
- «Не знаю, так вышло. Сергей Михалыч..., как бы это правильно сказать? В общем, он наглотался галлюциногенов и принял ванну из серной кислоты, растворившись в ней со всеми потрохами», - неожиданно грубо сказал директор, видимо решив, сразу взять быка за рога и огорошить меня этой новостью.
Услышав это, я едва сдержал рвотный позыв, боясь, как бы купленный на вокзале пирожок, не вылетел сейчас из меня со скоростью света. Как химик, я знал, что такое серная кислота. Однажды, будучи студентом первокурсником я видел, как в бутыль с этой адской жидкостью упала крыса. Зрелище было действительно ужасным. Несчастные животные с шипением и истошным писком буквально растаяло на моих глазах, лишившись в начале шерсти, а потом и мышечного каркаса вместе с костями. Как напоминание о том, что грызун еще недавно существовал, остатки кислоты окрасились в багровый цвет, отдаленно напоминающий протухшую кровь.
В общем, наконец ,справившись с волнением и поборов вращающийся в желудке завтрак, я спросил - «И что, даже никакой предсмертной записки не было?»
Но директор, бросив на меня косой взгляд, промолчал, сделав вид, что старательно объезжает ямы. Весь оставшийся участок пути мы преодолели молча. Наконец, вдалеке я увидел небольшой поселок в центре которого, возвышалось огромное, на фоне местных халуп, двухэтажное здание. Я сразу догадался, что эта школа, увидев на окнах любимую в таких заведениях герань в глиняных горшочках.
- «Ну вот мы и приехали. Сейчас я вам покажу непосредственно саму школу, а потом проведу вас к дому, в котором вы будете жить», - сказал директор и вытер ладонью пот со лба.
Внутри оказалась довольно опрятно и светло. На первом этаже располагался спортзал, столовая и несколько кабинетов начальных классов. Кабинет химии и лаборатория, как я уже догадался, располагались на втором этаже. Я не был суеверным, но увидев на двери своего будущего кабинета цифру 13, я поежился, почему-то сразу подумав о растворенным в кислоте моем предшественнике.
- «Ну, в общем, располагайтесь, осматривайтесь, принимайте инвентарь. Вот вам ключи, а я пойду пока, подыщу вам жилье», - сказал директор и удалился в неизвестном направлении.
В кабинете я ничего особенного, конечно, не увидел. Грязные окна и засохшие цветы на подоконнике наталкивали на мысль о том, что уроки химии здесь проводились очень давно. Прочитав висевшее внизу расписание, я увидел, что завтра у меня уже будет первый урок у старшеклассников, поэтому решил завтра прийти пораньше и навести порядок в классе. Я спустился на первый этаж, где меня уже ждал директор.
- «Будете жить вон в том домике на краю поселка, у самого поля, видите? Там вам будет уютно и мешать никто не будет, никакого тебе шума или гамма», - сказал Степан Борисович.
Выбора у меня, как вы понимаете, не было. Я шел по улице и в ноздри мне бил запах кукурузы, шиповника и, конечно же, навоза. Куда же без него? А еще я ощущал на себе взгляды жителей деревни, которые, увидев чужака, сразу бросали свои дела и смотрели на меня, как на циркового уродца. Наконец, я подошел к нужному дому и открыл покосившуюся, давно не видавшую смазки, калитку, которая заскрипела так, словно это была любимая скрипка Люцифера.
Войдя во двор дома, в котором мне предстояло прожить ближайшие месяцы, а возможно и год, я сразу ощутил сладковатый до тошноты запах. Так пахнет смерть и продукты распада живых организмов. Я посмотрел по сторонам, но источник ужасного запаха обнаружить так и не смог. Во дворе росла трава по пояс и по мере того, как я продираясь сквозь заросли, подходил к крыльцу, запах разложения только усиливался. Вскоре он стал совсем невыносимым и я, достав из кармана платок, прикрыл им нос. Наконец, подойдя к крыльцу, я увидел на ступеньках лежащую мертвую собаку. По всей видимости, она умерла несколько дней назад. Я понял это по раздутому газами телу, делавшему ее похожей на свинью, на которой шевелились трупные черви.
- «Ничего себе новоселье началось. И надо же было тебе окочуриться именно здесь?» - брезгливо поморщившись, прошептал я и стал искать во дворе что-нибудь такое, чем можно было бы убрать дохлого пса с дороги.
Наконец, я увидел стоявшие в углу ржавые вилы. Осторожно поддев тело мертвого животного, я попытался столкнуть его со ступеней. У меня это почти получилось, но в самый последний момент, брюхо пса вдруг разверзлось, обдав меня тошнотворным, зловонным смрадом. С отвращением я увидел, что вместо внутренностей, из него посыпались желтые кукурузные зерна и частицы дробленых початков и только тогда я заметил, что живот собаки был сшит грубыми нитками, которые я по неосторожности порвал вилами, когда переворачивал тело.
- «Что же это за изверг занимается таким зверствам?» - подумал я, окинув взглядом бескрайние кукурузные поля со всех сторон окружавшие поселок. Мне на миг показалось, что чьи-то злобные, горящие ненавистью глаза смотрят на меня, укрывшись за пожухлой листвой.
Наконец, спихнул останки собаки в кусты, я зашел в дом. К счастью, внутри никаких сюрпризов больше не оказалось и я смог спокойно разложить вещи и, перекусив купленными на вокзале пирожками, завалился спать. Завтра меня ожидал первый рабочий день и для этого мероприятия отдых был совсем не лишним.
Ночь, к сожалению, началась сразу беспокойно и желанного отдыха я так и не получил. В начале я считал, что всему виной была неудобная скрипучая кровать, на которой мне довелось спать. Но потом, я понял, что это было нечто иное, более жуткое и шокирующее.
Примерно около полуночи мне стало казаться, что во дворе кто-то ходит и с шумом вдыхает в себя воздух, словно голодный волк перед новорожденными телятами. Боясь пошевелиться, я лежал, как полено, на продавленной кровати и с ужасом наблюдал, как по освещенному луной двору движется огромный силуэт какого-то неведомого мне существа. Тогда еще я не мог описать точно, что именно это было, но в том, что мне не стоит высовываться, я убедился сразу, когда неведомое существо коснулось оконного стекла когтями, отдаленно напоминающими огромные крючья. Жуткий скрежет вызвал вспышку зубной боли и резкий протест мочевого пузыря, пожелавшего именно в этот момент обрести свободу от переполнявшей его жидкости. Не зная толком ни одной молитвы, я принялся неумело креститься, твердя, как одержимый: «Боже, помоги мне, помоги мне, пожалуйста». Тварь за окном, тем временем, злобно рыча, подошла к крыльцу и тяжелая поступь отозвалось в моем воспаленном мозгу вспышкой мигрени и на секунду-другую во дворе воцарилась тишина, а затем я услышал жадное, алчное чавканье, которое едва не свело меня с ума. Насытившись чем-то неведомым проклятая нечисть громко рыгнула и удалилась, при этом она издавала мерзкий шелест, словно состояла не из плоти, а из сотен переплетенных между собой змей.
До самого рассвета я уже не сомкнул глаз, натянув изъеденное молью шерстяное одеяло почти до самого подбородка. Лишь, когда солнце осветило двор и новый день вошел в свои права, я осмелился, наконец, открыть дверь и осмотреться. Первым, на что я обратил внимание, было отсутствие разлагающегося собачьего трупа в кустах. Теперь мне стало понятно, что за чавканье я слышал ночью, а еще, я догадался, что мерзкая тварь была, в некотором роде, гурманом, предпочитавшим, вместо свежей плоти, мясо с душком. Кроме исчезновения гниющего тупа никаких следов, подтверждающих присутствие неведомой твари и не наблюдалось.
- «А может, мне все это привиделось? Первый день в незнакомом месте, стресс и все дела», - подумал я, взывая к голосу разума, но времени на раздумья не было, поскольку впереди меня ожидал первый дебютный урок химии в этом забытом Богом уголке страны.
Наспех, собрав в дипломат книги и методички, я поспешил к школе, впопыхах забыв закрыть на замок входную дверь. Но когда я открыл калитку, то увидел то, отчего кровь в моих жилах мгновенно застыла. Среди бескрайнего моря пожухлой кукурузы, четко просматривалась проложенная совсем недавно тропинка, которая вела в глубь этого проклятого поля. Она выглядела, как умелый хирургический надрез на желто-зеленым теле кукурузной лавины. Сомнений насчет того, кто прорубил этот тоннель, у меня, конечно же, не возникало, особенно после бессонной ночи проведенной под противное чавканье кошмарного ночного гостя. Мотнув головой, я постарался прогнать плохие мысли и поспешил на урок.
Когда я запыхавшись, через несколько минут влетел в класс, старшеклассники уже вовсю галдели, думая, что урок отменен и можно будет 45 минут заниматься всем тем, чем им только заблагорассудится, но своим появлением я сразу же внес порядок и призвал к тишине.
Первым делом я представился и попробовал определить уровень знаний учеников относительно моего предмета. Конечно, как и стоило ожидать, химию практически никто из старшеклассников не знал, а периодическая таблица Менделеева для них означала не больше, чем смысл текстов песен Моргенштерна для меня. Определив фронт работы, я задал ученикам простенькое самостоятельное задание, а сам отправился в соседнюю комнату-лабораторию, чтобы оценить состояние посуды для опытов и наличие необходимых для их проведения ингредиентов. К моему огромному удивлению, почти всю комнату занимали мешки с селитрой и всяческими удобрениями, которым явно было не место в кабинете химии.
- «Что за хрень здесь происходит? Мой предшественник, обдолбавшись каким-то дерьмом, решил раствориться в кислоте и уйти по-английски, а мне теперь приходится по ночам терпеть визиты какой-то дьявольской твари, до одури любящей мертвечину», - подумал я, понимая, что вляпался в какую-то передрягу, от которой за версту несло мистицизмом и сладким запахом смерти.
Незаметно время, отведенное для контрольной работы, подошло к концу и я, пройдя между рядами парт, собрал тетради с выполненным заданием. Несколько минут просматривая задания, я старался не принимать близко к сердцу незнание учениками моего предмета. В основном сегодня в тренде у меня были одни тройки, грустно вздыхая, я перебирал работу за работой, вдруг мне в руки попала тетрадь, на обложке которой, не значилось имя ее владельца. С интересом открыв ее, я увидел то, что вызвало у меня приступ панического страха и неприятный холодок внизу живота. Корявым почерком было написано всего одно предложение, которое заставило меня сморщиться и задуматься над его смыслом: «Уезжайте отсюда немедленно». Но больше всего меня испугала не сама фраза, а рисунок, расположенный под ней. Он был выполнен ручкой и отображал на заднем плане бескрайние кукурузные поля, а в центре был изображен профиль какого-то жуткого существа с горящими злобой глазами и руками, больше похожими на лапы, оканчивающимися загнутыми, острыми когтями. Было видно, что по задумке автора рисунка, эта тварь вышла из густых кукурузных джунглей в поисках очередной жертвы. Я машинально посмотрел на учеников, испытывая неприятное чувство страха, но никто из них даже бровью не повел, смотря на меня честными, ничего не понимающими глазами. «Но ничего, сейчас я узнаю, кому принадлежит эта тетрадь», - с удовлетворением подумал я и начал перекличку, сверяя фамилии на тетрадях, с фамилиями в школьном журнале.
В классе сидело 26 человек и методом исключения я, наконец, вышел на искомую мне фамилию. Владельцем безымянной тетради оказался старшеклассник Валера Сидоров. Пока я думал, как бы потактичнее спросить его о тетради, прозвенел звонок и ватага мальчишек и девчонок устремилась к выходу. Аккуратно взяв Валеру за локоть, я подвел его к преподавательскому столу, указав взглядом на рисунок в тетради, я спросил: «Валера, ты ничего не хочешь мне сказать?» - глаза у подростка забегали, словно я обвинил его в убийстве с расчленёнкой.
- «Понимаете… Вы не знаете с чем связались. Тут творятся страшные вещи, в которых замешаны и местные жители, уезжайте отсюда как можно скорее», - испуганно прошептал Валера, оглядываясь по сторонам.
- «О чём ты говоришь, Валер? Ты что, кого-то боишься?» - спросил я, наблюдая за реакцией паренька.
- «Во всем виноваты эти проклятые поля. Вам нужно самому это увидеть, приходите сегодня ночью к школе и все поймете», - сказал подросток и выбежал из класса, оставив меня наедине с моими мрачными мыслями.
Остаток рабочего дня прошел спокойно и я делал все на автомате, думая о словах подростка. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я решил проверить слова паренька.
Облачившись в темную не броскую одежду, я то и дело поглядывая в окно, стал ждать приближения темноты. Сумерки опустились внезапно, словно кто-то прошел с выключателем и погрузил поселок во тьму. Небо было затянуто тучами, которые лишь изредка делились осколками лунного света. Здание школы высилось огромной громадиной, которую ночь превратила в жуткое подобие замка Дракулы. Как и следовало ожидать, в помещении не горел свет и я скептически улыбнулся, подумав о том, что Валерка меня попросту развел. Вдруг, в одном из окон первого этажа, появился странный огонек, словно кто-то, перемещаясь из комнаты в комнату, подсвечивал себе путь зажигалкой. Затем огоньков стало больше и со стороны казалось, что сразу несколько светлячков решили сыграть в догонялки. Сердце колотилось, как сумасшедшие, когда я, спрятавшись за деревом, принялся наблюдать за происходящим.
Ждать мне пришлось недолго. Вскоре противно скрипнула входная дверь и на пороге появилась мужская фигура, в руке которой я различил тускло горящую свечу. Присмотревшись внимательнее, я узнал в незнакомце директора школы, за ним, выстроившись в ряд со свечами, стояли завуч и кое-кто из педагогического коллектива. Все это отдаленно напоминало какую-то церемонию и выглядело очень странно. Как завороженные, участники процесса шли за директором, выражение лица которого было похоже на гримасу палача занесшего секиру над приговоренной жертвой. Став в круг перед кукурузным полем, директор и его подчиненные встали на колени и, склонив головы, принялись читать молитву на непонятном мне языке. Это была даже не латынь, скорее напоминало гортанную речь пещерного человека. Затем, все участники обряда затушили свечи и при свете луны направились в глубь кукурузных зарослей.
Я, неслышно ступая, крался за ними съедаемый любопытством. Кукурузные листья сомкнулись за мной, как морские волны. По всему было видно, что подобные фокусы участники церемонии совершали уже не впервые. Конечно, было страшно, но несмотря на это, мне все же захотелось выяснить куда решил направиться директор со своей свитой посредине ночи. «Не думаю, что он проводит сейчас родительское собрание», - мелькнула в моей голове шальная мысль.
Местами стебли кукурузы были сухими, как порох и мне стало понятно, почему заговорщики оставили свечи перед полем. Наконец, участники церемонии остановились и принялись в полголоса перешептываться. Я стал на колени, подполз ближе и увидел, что они стоят на идеально круглой площадке, лишенные всякой растительности. В центре поляны был вкопан огромный столб, к которому, как мне показалось, был кто-то привязан.
- «Владыка полей, прими наш дар», - сказал директор и вытащил из-за пояса остро отточенный тесак. Тускло блеснуло лезвие и я осознал, что через несколько секунд, привязанную к столбу жертву убьют.
В этот миг луна окончательно вышла из-за облаков и я с ужасом увидел лицо приговоренного. Им оказался тот самый старшеклассник Валерка Сидоров, который рассказал мне о всей этой чертовщине и посоветовал быть осторожным. Я не мог бездействовать, поэтому вышел из зарослей и решительно направился к директору.
- «Что вы себе позволяете, что это за цирк? Оставьте парня», - заорал я, сжимая кулаки.
- «Тише, тише, Сергей Владимирович. Сейчас я вам всё объясню «, - негромким голосом сказал директор, поигрывая ножом в умелых руках.
В тот же миг, на меня набросились остальные участники церемонии, среди которых оказался даже физрук и учитель пения. Хоть я и сопротивлялся очень отчаянно, меня все равно скрутили и потащили к жертвенному столбу. К своему удивлению, я увидел, как директор подошел к привязанному подростку и произнес: «Спасибо Валера, миссию ты выполнил и хорошо сыграл свою роль. Я этого никогда не забуду».
Затем учитель фанатик отвязал парнишку и похлопал его по плечу. С ужасом я понял, что попал в ловушку, как последний дурак, поверив словам пацана. Весь этот цирк был разыгран специально, чтобы заманить меня в поля и принести в жертву какой-то жуткой твари, обитающей в этой проклятой кукурузе. С холодеющим от страха сердцем я осознал, что в скором времени приму лютую смерть посреди поля в каком-то Богом забытом уголке нашей страны.
- «Отпустите меня. Что вы делаете?» - сопротивляясь, кричал я, когда фанатики привязывали меня к столбу, но силы были неравны, поэтому спустя пару минут я уже стоял по стойке смирно, ожидая смерти.
- «Брюхо вскрывать будем?» - глухим голосом прирожденного убийцы спросил директора физрук.
Все это прозвучало так обыденно, словно я был не человеком, а бараном на бойне, ожидающим приглашение на шампур.
- «Нет, времени мало и так долго провозились, нужно уходить. Скоро придет он», - ответил предводитель этих полоумных фанатиков.
При слове «он», я внутренне напрягся, понимая, о ком идет речь.
- «Ну что, Владимир Сергеевич, прощайте. Это будет вашим последним уроком химии. Ваш предшественник оказался умнее вас и хотел сбежать, а не играть в героя, но потом, когда мы загнали его в угол, он покончил с собой. Дурачок, вам же оказана честь увидеть духа полей» - бросил на прощание директор, уходя с поляны и растворился со своими подручными в пожухлом море кукурузы.
Умирать мне совсем не хотелось, поэтому я принялся извиваться, как червь, пытаясь освободиться от пут. К сожалению, вязать узлы фанатики умели хорошо. Вдруг я вспомнил о зажигалке, которая лежала у меня в заднем кармане брюк. Верная Zippo всегда была мне другом и сейчас, я очень надеялся на ее помощь. Обливаясь потом, я кончиками пальцев дотянулся до зажигалки, зажав ее в кулаке, я изловчился и чиркнул рифленым колесиком. Огонек родился сразу и стал с аппетитом пожирать веревки, которыми были связаны мои руки. К сожалению, вместе с веревками, огонь ожёг мою кожу, мгновенно вздувшуюся пузырями.
Вдруг, среди гробовой тишины кукурузного поля, я услышал шуршание пожухлой листвы. Понимая, кто это может быть, я напряг все мышцы своего тела, чтобы порвать сожженную до половины веревку на руках. Тем временем шелест приближался, причем звук был таким, словно на меня движется что-то злобное и очень огромное. Наконец, мне удалось разорвать ненавистную веревку и я принялся освобождать свои ноги, но сделать этого я уже не успел, поскольку из желто-зеленого моря кукурузы вышел он - дух полей.
Его вид был ужасен. Размерами эта тварь была не меньше двух метров и наполовину состояла из плоти, а частично из каких-то растений, которые переплетались с его мышцами, словно змеи в брачный период. Я даже не знал что это? Живое существо или оживший языческий идол. Он одновременно напоминал пугало и кровожадного монстра из самых кошмарных снов. Глазами ему служили две щели, в которых горел злобный и яростный огонь. Рот и вовсе выглядел бесформенной впадиной, которую полукругом обрамляли острые длинные клыки, но наибольшую опасность представляли его передние конечности, оканчивающиеся длинными изогнутыми когтями. Эта тварь, на правах хозяина, направилась ко мне, намереваясь полакомиться моей плотью. Как я понял, она больше предпочитала гниющую мертвечину, но сейчас, видимо, выбирать ей было не из чего. Расстояние между мной и тварью уже достигло критической отметки, когда я, наконец, смог освободиться и отойти от проклятого жертвенного столба. Рычащая тварь уже занесла надо мной свою когтистую лапу, намереваясь выпустить мне кишки.
Понимая, что мериться силами с кошмарным порождением тьмы бессмысленно, я повернулся и, что есть силы, побежал куда глаза глядят. Я бежал так, как никогда не бегал до этого. В какой-то момент мне показалось, что листья кукурузы стали хватать меня за руки, намереваясь придержать добычу для своего хозяина. Я прорвался сквозь желто-зеленые заросли, слыша за своей спиной топот дьявольского существа. Не помню, сколько я бежал, но в какой-то момент, я ощутил, что под ногами у меня не шуршащие останки кукурузных початков, а твердая почва. Оглянувшись, я посмотрел на бескрайнее желтое поле и в моем мозгу созрел отчаянный план. Я не спеша достал зажигалку и, чиркнув колесиком, поднес колеблющийся огонек к сухому кукурузному стеблю. В тот же миг, он вспыхнул ярким пламенем, делясь искрой со своими соседями и через минуту маленький костер превратился во все пожирающее огромное пламя, остановить которое мог только Господь Бог.
Я брел по дороге наблюдая, как разгорается адский огонь, уничтожающий жуткие тайны сатанистов и их кошмарного существа. Порой, мне казалось, что сквозь треск я слышу рев пожираемого пожаром существа, место которому в чертогах ада. Неконтролируемый огонь, подгоняемый попутным ветром, перекинулся на поселок, состоящий в основном из одних деревянных построек, но я шел по направлению к трассе и мне было плевать на то, что жилища идолопоклонников вместе с их школой сгорят в скором времени.
На трассе, остановив дальнобойщика, я отправился, куда глаза глядят. Подальше от этого жуткого места, в котором не задалась моя карьера учителя.
Домой я попал лишь через три дня, добираясь на попутках и ночуя на остановках и вокзалах.
Когда я окончательно пришел в себя, то попытался найти в интернете информацию о поселке, из которого мне чудом удалось вырваться. Узнать мне удалось, конечно, немного. Как выяснилось, в царское время на месте кукурузных полей располагалось кладбище, которое, после революции, сровняли с землей, желая поскорее о нем забыть и стереть с лица земли. А само здание школы было построено на месте, сгоревшей от удара молнии, церкви, которую когда-то прокляли старообрядцы. Таинственные исчезновения людей случались в поселке и до моего приезда, но чаще всего они не превышали допустимый порог и местные власти не обращали на них никакого внимания.
Видимо, удобряя поля, выросшие на костях предков, местные жители обратили внимание на то, что на их зеленых просторах обитает и дьявольская сущность, пожирающая скот и одиноких путников. Со временем, кое-кто из жителей поселка, под предводительством директора школы, создал культ поклонения духу полей, задабривая его жертвами в виде домашних животных и случайных приезжих, вроде меня. Именно идолопоклонники поселили меня в хижину возле самого поля и подбросили во двор гниющий труп собаки, чтобы привлечь на пир мерзкое существо. Для этой цели, поля хорошо удобряли, о чем свидетельствовало большое количество селитры в химической лаборатории. Мне было неясно, кто именно состоял в секте, но, видимо, директор был в ней самым главным.
Скорее всего, он сгорел со своими приспешниками в пожаре, а если даже и не сгорел, от его полей и школы осталась лишь горстка горячего пепла. Моему предшественнику не повезло. Докопавшись до истины, он не смог сбежать, понимая, что его ждет, учитель химии покончил с собой, приняв ванну из серной кислоты.
Конечно, я был рад тому, что мне удалось выжить, но, с тех пор, дьявольские видения преследуют меня во снах и часто, посреди ночи я просыпаюсь от того, что слышу шелест кукурузных полей и звук шагов твари, идущей за мной по пятам.