Найти тему
Ольга Межличностное

Принц Гарри как писатель, или Что нас ждет в будущих мемуарах рыженького из Букингемского дворца

Итак, писателей в семье Маркл все прибывает и прибывает. Не успела Меган поразить мир своим литературным творением, как уже и принц Гарри, дабы не отставать от дражайшей супруги, ринулся на литературную стезю. И замахнулся хоть и не на «Вильяма нашего Шекспира», но на целую биографию имени себя. И правда, ведь в 36 лет самое время поведать миру о своей великой жизни, полной горечи и лишений, непреодолимых препятствий, сложных задач и познания себя. Это, если что, сарказм, ибо рассказать принц способен лишь о двух вещах.

Фото из открытых источников
Фото из открытых источников

И первая из них, разумеется, его огромная потеря в лице матери, из-за которой он считает нормальным по сей день сопли на кулак наматывать. А если быть точнее, то монетизировать этот факт собственной биографии всеми возможными способами под руководством своей предприимчивой супруги. Американцы вообще любят переводить в деньги каждый свой чих, а тут такое событие, когда-то прогремевшее на весь мир. Меган Маркл еще даже не переступив порог королевской семьи, а лишь топчась в терпении тонкими ножками у заветной двери, уже вовсю сравнивала себя с принцессой Дианой. Хотя ума не приложу, что общего может быть у невинной 19-летней девушки из высшего общества с прожженной... хм... актрисой 36 годков, любительницей тусовок на катерах и пожить за чужой счет. Однако Меган ведь всегда мечтала стать принцессой, вот и сассоциировала себя сразу же с трагически погибшей матерью будущего мужа. Тем более, что и дальше изображать трагедию от жизни в насквозь враждебной семье стало получаться так удобно. И, разумеется, прагматичная и жадная до денег Маркл не могла не начать выжимать из жизни собственного мужа максимум возможного. Не просто же так Гарри, ранее не особо откровенничающий на публике, вдруг разразился целыми потоками прилюдных страданий.

Так что сто процентов в книге он продолжит нытье. И если когда-то маленького мальчика, оставшегося без матери, было очень жалко, то вот образ взрослого мужика, вдруг решившего изливать душу на потеху зрителям, да еще и за потрясающие воображение миллионы, вызывает, скажем мягко, нешуточное отторжение и непонимание.

Фото из открытых источников
Фото из открытых источников

Второй темой биографии Гарри будет его очень плохая семья, в которой он прожил более трех десятков лет, выглядел сытеньким, чистеньким, ни в чем себе не отказывал и в целом не производил впечатления страдальца. Да, он всегда казался каким-то отщепенцем, лишней составляющей, которую не понятно куда приспособить. Однако жил и не жаловался. И даже жену свою привел в эту самую ужасную семью. Если всегда знал, что ему в британской монархии не место, почему не подготовился к новой жизни с любимой женщиной? Почему не позаботился заранее о том, как будет растить своих детей, которым тоже придется соблюдать некоторые правила? Что мешало сразу бросить все и уехать в Америку, где Меган могла бы продолжать строить свою ошеломительную (нет) карьеру в кино, как предлагала Елизавета? А всего лишь то, что не нужен был он Маркл от слова совсем без королевских титулов, внимания прессы и возможности стать известной на весь мир. Но потом что-то пошло не так, стать принцессой не получилось, и вот уже парочка громко хлопает дверью и продолжает пиарить себя любимых за счет чужих имен. Разумеется, в книге это все будет выглядеть несколько иначе.

Вот, пожалуй, и все, о чем способен поведать Гарри. Больше ничего значительного в его жизни не было. Он ничего не добился, не создал, смачно побуянил в юности, заставляя краснеть всю родню, поигрался в войнушку, чем создавал и королеве, и сослуживцам кучу проблем. И вот сейчас он вроде как содержит сам себя и свою семью. Но все мы видим, за счет чего он это делает.

И да, напоследок. На самом деле, конечно, никакой Гарри не писатель. Книгу пишет некто другой, а материалы для будущего «шедевра» активно выдает несостоявшаяся принцесса Маркл, которая так мечтала сбежать от публичности, чтобы никто не мог наблюдать за ее жизнью, что уже не знает, как еще извернуться, чтобы не исчезать со страниц желтой прессы.