Слава проворно заварил чай, поставил на стол старенькую сахарницу – а сахарного песку в ней было на донышке. Он был смущен, испуган, но и рад. Рад, что видит друга в добром здравии, на своих ногах. Да еще на такой интересной машине приехал – вот бы ему, Славке, покопаться в ее внутренностях …
Он открыл было рот – множество вопросов готово было сорваться с языка. Но Алексей скупым жестом остановил друга:
- Потом, Слава, все потом. Сначала ты. Расскажи мне, что там было не так, с моим болидом? На нижегородском кольце? Только правду!
Теперь изо всех чувств у Славки победил страх. Мучительный страх плескался в его глазах, как темные волны в спокойном пруду …
Увидев такое, Алексей положил руку ему на плечо:
- Слава, дальше этого дома информация не просочится. Все между нами. Пойми, я не уеду, пока не выслушаю тебя! Предупреждая твой вопрос – откуда? – скажу: Юрий Тимофеевич поделился. А нашел я тебя случайно, и речь сейчас не об этом.
- Леш, я не виноват, правда! Машина твоя была в идеальном состоянии. Перед стартом проверил все, до последнего винтика. И не отходил я от нее никуда, ек макарек!
А после аварии успел первым заглянуть под капот. И, Леша, тормозной шланг – один – был перерезан. Причем не до конца, просто надрез. Тормоза отказали, когда ты на большой скорости разворачивался на «шпильке», там ведь практически 180 градусов! Как будто того, кто этим занимался, спугнули. Я не мог ошибиться!
Славка потер руками виски, жалобно и отчаянно глядя в глаза другу. Алексей молча ждал продолжения. И тогда автомеханика прорвало:
- Потом я с ужасом ждал решения комиссии. Понимал, что знающие люди увидят то же самое, и виноватым сделают меня. Каково же было мое удивление, ек макарек, когда эти асы «якобы» ничего не заметили. «Спортсмен не справился с управлением» - доложили они.
А ты был в ужасном состоянии, между жизнью и смертью … и я решил, что молчать не буду. Кое – что сказал Юре. Потом пошел в полицию.
Там меня выслушал лейтенант, молодой такой, фамилия Саврасов. И говорит:
- Мы, конечно, обязаны принять Ваше заявление, но подумайте, как следует! Доказательств нет, комиссия была. Ваша попытка оболгать себя выглядит странно. Он заявление мое скомкал, ухмыльнулся, выбросил в урну. И вежливо так говорит: «Еще раз подумайте, оно Вам надо? Нам – точно не нужна лишняя головная боль. Однако, если не измените свое мнение, приходите завтра»!
Я ему пригрозил – приду, мол, завтра. Только не к Вам, а к начальнику полиции!
В тот же день, вечером, меня и поймали. Поздно возвращался из клуба – много машин требовали ремонта после заездов. Взяли прямо в парке. Сначала избили, потом связали и куда – то везли. Долго, дорога тряская такая. Потом выгрузили, глаза развязали – лес. Завели в сторожку какую – то, или это охотничий домик называется?
Там мужик сидит – лицо в тени, не видел. Сам в камуфляже, рядом охотничье ружье к стенке прислонено. И говорит мне так, ласково – добродушно: «Сынок, это тебя поучили малость. Не суйся, куда не следует. Мой тебе совет – через сутки исчезни из Асеева. Чтобы и след твой простыл. Иначе – будешь по этому лесу бегать в качестве дичины».
Повезли меня обратно, тоже с завязанными глазами. Выкинули на окраине города, на пустыре. Снова били, ногами, пока я не вырубился.
Очнулся утром. Кое-как дошел до дома. Дальнейшее ты от Юры знаешь …
Слава поднял на Алексея тяжелый взгляд.
- Струсил я, Лешка. Ек макарек! Вот кто бы меня защитил? Связей нет. В полиции – оборотни в погонах, это очевидно. Я и уехал сюда. Это дом бабушки моей. Достался нам с братом, но долго стоял заброшенным за ненадобностью. Теперь вот я здесь отсиживаюсь.
На хлеб зарабатываю ремонтом машин, потихоньку, «сарафанное радио» работает. Назвался Артемом, по имени брата – близнеца. А настоящий Артем на север уехал, на заработки. В Тюменскую область. Так что, Лешка, кому – то ты дорогу знатно перешел …
Алексей пытался еще выспрашивать у Славы детали, подробности. Особенно про мужчину, угрожавшего ему в охотничьем домике. Слава вспомнил только, что мужчина был очень полным, одышливым, и пособники называли его: «шеф». В лицо его он не узнал бы, а вот по голосу – вполне.
В процессе разговора Славка все – таки пропустил пару стопок, для храбрости. Алексей же обошелся чаем – помня свои прежние страдания. Да он еще и был за рулем. Другу же подсовывал – то колбаску, то хлебушек с сыром.
У Славы отлегло на душе, на щеках появился румянец.
Теперь была уже очередь Алексея рассказывать о своей жизни, что он и сделал.
В конечном итоге Слава дорвался до «Сааба». Осмотрел машину полностью – и внутри, и снаружи. Немного подкрутил какие-то гайки, подкачал колеса. И взял с Алексея слово, чтобы продал ему «Этот прекрасный винтажный автомобиль», когда придет время.
Алексей обнял Славку, похлопал по плечу, и сказал:
- Живи пока по-прежнему, друг, не светись. Пока я не разберусь во всем. Но я буду приезжать, и помогать тебе материально, и … морально. Я не прощаюсь!
Алексей с Малышом ехали домой. Мужчина размышлял:
- Итак, я кому – то перешел дорогу. Родители … пока не знаю. Возможности у этого кого – то изрядные. Не так просто подобраться к болиду перед стартом. Ну, и иметь своих людей в полиции. Надо продумать свои дальнейшие шаги …