Четыре человека в маленьком доме Смотрителя, что находился в лагере Альегор, пили.
Давно прошла стадия отчуждённости, миновал процесс «ты меня уважаешь», и даже этап разговоров о глобальной политике поутих. Все напряжённо ждали «Главного блюда» вечера, а именно рассказа о том, почему один из четвёрки находился в крайне удрученном психологическом состоянии. А тот всё не решается начать разговор.
- Всё, Амрен, колись уже! - не выдерживает Мунин - Мы же все тут видим, что ты себе места не находишь! Что случилось?
Тот выдохнул, опрокинул в себя стакан с налитым, и заговорил. По собственному обыкновению, достаточно вычурно.
- Меруда очень вычурно плетёт свои паутины. И, даже если ты её верный последователь, то нельзя ни на миг расслабляться и забывать об этом. А я, оказавшись вдали от службы, забыл этот принцип своего пути.
- Ничего не понял! - помотал головой Мунин - Ты по-человечески мне объяснить можешь?
- Брат, успокойся! - вклинился третий участник разговора - Скажи нам, Амрен, в чём, или в ком, что вероятнее, заключается нарушение твоего принципа.
Амрен ответил пьяной и горькой усмешкой.
- Аммир! Помните ту прелесть, что мы спасали?
- Такую забудешь! - горячо ответил ему Хугин, бегло бросив взгляд в сторону четвёртого, самого молчаливого участника их разговора.
- Ну вот! Мы с ней виделись несколько раз после этого. Всегда милая, всегда приветливая. Такие... притягивающая к себе. Понимаете?
- Ты запал на неё! - утвердительно кивнул Мунин.
- А Бездна его знает. Может и запал. Как-то раз я наткнулся на стража, что пытался её изнасиловать. Тот даже не подозревал, видимо, какие неприятности на себя накликивает.
- Девочку изнасиловали? - удивился Мунин.
- Мун, ты чем слушаешь? Её пытались изнасиловать. - Хугин осуждающе посмотрел на брата, после чего вернулся обратно к Амрену - Так что дальше-то было?
- А дальше я вмешался. Ну и, заслужил благодарность. А затем просто быть собой перестал. Будь со мной, говорю ей.
- А она? - уточнил Мунин.
- А она ни в какую. Есть у меня уже защитник, говорит. Представляете? Я сперва на Ленда грешил. Ну, того, что с ней в Альегор прибыл. Но тот вроде как ей и не нужен был уже. А потом и вовсе исчез он...
- Кстати, об исчезновениях! А что со стражником стало?
- Неудачно упал с тропы прямо в яму. Сами знаете, тропа узкая, склон крутой. Гролаг, конечно, рвал и метал, грозился показать всем и каждому, что так поступать не следует – подал голос четвёртый участник беседы.
- Понятно. – кивнул Хугин – Ну, туда ему и дорога. Тернистого ему пути на том берегу.
- Так, люди. Сами-то в сторону не увиливайте. – Мунин, когда был на что-то нацелен, пёр буквально напролом – Что там с прелестью?
- А с прелестью печально, всё. – ответил Амрен – Зашёл я сегодня к Стержню, по делам разным. Тихо зашёл, охрану тревожить не стал. А там она, с ним. Ну я, руки в ноги. И ушёл. А на душе так гадко. Вот он значит какой – защитник её…
Немного помолчали. Каждый видимо о чём-то своём думал.
- Подождите. Волк! – повернулся Мунин к четвёртому – Но к тебе же она клинья тоже подбивала. Да и ты к ней, вроде бы, дышал неровно. Как же так? Она подстилка обычная, получается? И ты чего такой спокойный? Я же видел, ты точно глаз на неё положил.
Волк действительно был само спокойствие. По внешнему виду и не понял, шевельнулось ли у него в душе хоть что-то, когда он слушал исповедь Амрена.
- Что вам сказать? Тянуло ли меня к ней? Конечно. Есть в ней что-то особое, что-то магическое. Вы и сами заметили. Думаю, видел бы её каждый день, так и остался бы полностью в её власти. А так… было время подумать.
Все присутствующие согласно покивали. Но Амрен, с затаённой ревностью посмотревший вдруг на Волка, всё же спросил:
- И что надумал, Волк?
- Что надумал? Ну, во-первых, я бы не стал её осуждать. Она тебе, Амрен, честно сказала, что искала защитника. И нашла его. Не знаю, пробовала ли она свои чары на Гролаге или Торгваре. Но после этих двух и, может быть, Лоббота, который скорее всего просто по другую сторону баррикад, Стержень и впрямь лучший для неё вариант. Самая надёжная скала здесь, за которой можно переждать бурю. На сколько она здесь? На год, если правильно разговор с Торгваром помню. И что ей делать? Молиться, чтобы все беды сами собой мимо прошли? Я думаю, она из тех, кто вечно в поисках надёжной опоры. Пришла сюда с Лендом. Это для нас он непойми кто. А в том мире, что привычен Аммир, он наверняка был лучшим из доступных вариантов. Раз уж даже её родители, влиятельные люди, не видели в их связи никакого мезальянса. Что дальше? Попав сюда, она сперва заинтересовалась Хугом, как главным с виду в нашей тройке.
Мунин на эту фразу насупился. Хугин понимающе улыбнулся. А Амрен, наконец расслабившись, буквально растёкся в кресле. Волк же, тем временем, продолжал:
- Потом, на фоне ваших басенок, да после нападения переключила внимание на меня. Вроде как нашла кого-то более влиятельного. Ленд ей, как вы понимаете, был уже неинтересен. Я был далековато, а вот Амрен, могущественный, но малознакомый с лагерем брат Меруды, рядом. И вот она тянется к нему. Но, знакомясь со здешними реалиями, выстраивает иерархию и находит наиболее подходящую для себя кандидатуру. И это Стержень. Человек, который в ближайший год точно защитит её от всех бед. Пройдёт этот год, она уедет и даже не вспомнит о нём. Смекаете? Я даже не уверен, что она всё это осознанно делает. Тут, скорее, развитая интуиция и инстинкты.
Тут уж надолго замолчали все. Открыли очередную бутылку, пустили её по кругу, помянули хорошим словом Питча. И лишь затем Мунин вернулся к разговору.
- Ну ладно. Почему она предпочла Стержня вам троим, ребятки, я понял. Причину буйства Амрена тоже. Но ты то Волк чего такой спокойный? Неужели так легко отступишь от желанной цели? На тебя это совсем не похоже.
- А желанна ли она, эта цель, Мун? Знаете, Фаллстар многому учил меня. А ещё давал почитать умные книги. И, понимаете, есть такое понятие – внутренняя красота. Это то, что делает человека по настоящему нужным нам. Да, красота внешняя очень манит, очень привлекает. И, не обладая ей, не стремясь к ней, женщина, скорее всего, и свою внутреннюю красоту растеряет. Со временем, по крайней мере. Но речь не об этом. Меня тянуло к внешней красоте. Внутреннюю же я разглядеть попросту не успел. Есть ли она там или нет. Это не любовь, понимаете? Поэтому спусти время, когда наваждение схлынуло, осталось только чувство чего-то незавершённого. А потом пропало и оно. Такие, как Аммир, дарят много наслаждения. Но дарят ли они счастье? Я такой человек, которому, видно, на роду написано быть одиноким. Но если уж и бороться за что-то такое, то пусть это будет счастье.
Так и сидели. Общались, обсуждали, спорили. Понимали друг друга всё лучше. Амрен быстро вливался в коллектив. И чувствовал себя с окружающими совершенно свободно. Ведь его собеседники отлично чувствовали те темы, которые сам Амрен считал запретными, и, не смотря на количество выпитого, умело их избегали. Мужчина отвечал той же монетой. Уже перед тем, как разойтись по домам, он спросил Волка.
- Ты мудр не по годам. Что ты посоветуешь мне, если я всё же захочу увидеть её внутреннюю красоту?
Волк в ответ только покачал головой.
- Тогда будь готов стать тем самым лучшим кандидатом для неё. И старайся оставаться им как можно дольше.
Распрощавшись со всеми, братья направились к дому.
- Заметил, Хуг? Я Волка таким разговорчивым давненько. Вру! Я его таким никогда не видел.
- Да, брат. Хм. Не только наш друг читал умные книжки. Всё, что он говорит, это правда, конечно. Но думаю, что запал он на неё куда сильнее, чем показывал.
- Тоже так думаю.
- Ну вот. Есть такая штука, рефлексия. Думаю, проговаривая вслух свои мысли, Волк просто ещё раз убеждал себя в правильности принятого решения.
- Думаю, ты прав, брат. Как бы теперь от утренней работы откосить?
- Разберёмся.
В Альегор приходило утро.
Начало книги