В каждой компании должен быть диванный эксперт по оружию. Так уж сложилось, что обычно в этой роли приходится выступать мне. Наложились друг на друга военное детство, фоновое провисание на ганзерских ресурсах, игры и необходимость быть хоть немного компетентной в этом вопросе для литературных нужд. В конце концов, что может быть приятнее, чем заглянуть в фанфик юного графомана и долго потешаться над тем, как он бесшумно стреляет из СВД с глушителем (что уже смешно), не используя дозвуковые боеприпасы (что забавляет окончательно).
В оружии есть своя красота. Я нахожу ее в любых четко работающих механизмах. Чаще всего они одновременно сложны и просты, а именно это сочетание указывает на гениальность. История развития огнестрела: от неуклюжих бомбард до швейцарских штурмовых винтовок. Такие иконы, как пистолет Сolt 1911, винтовка Мосина-Нагана образца 1891 г., французский мушкет 1777г. Сочетание эстетики и функционала.
Конечно, бывали и неудачи. Откровенно плохие модели. Но ни одна из них даже близко не приблизилась к той планке, которую задал американский пистолет FP-45 Liberator. Он уродлив даже визуально, не говоря уже о том, насколько он бестолков в бою.
Немного истории. «Либератор» был создан в 1942 году специально для партизан и сопротивленцев на территории Франции, Греции и Польши. Ответственным за проект назначили «Объединенный Комитет по Ведению Психологической Войны». Что тоже о чем-то говорит. Психологи и психиатры скрестили самые потаенные кошмары из глубин Ид с самыми жуткими пятнами Роршаха, а инженеры из General Motors выпустили его миллионным тиражом.
Делать надо было быстро и дешево, поэтому делать пришлось криво. Всего «Либератор» состоит из 23 деталей, на конвейере собирался за 6,6 секунд и стоил $2,40 (около $35 в пересчете на сегодняшний день). «Наш двухбаксовый» — ласково называли его работяги. Скорость сборки была выше, чем скорость перезарядки, на которую у приноровившегося человека в спокойных условиях уходит секунд десять. «Либератор» заряжался всего одним патроном калибра .45. У него установлен гладкий ствол, поэтому попасть в цель было затруднительно даже с расстояния нескольких шагов. Оружейные энтузиасты в этом видео долго не могли поразить мишень из современной реплики с нарезным стволом. Представьте, какая точность была у оригинала. Отдача безжалостно карала предполагаемого стрелка. Как сказал один комментатор: «Я хотел приобрести себе реплику «Либератора», но она стоит $600, так что жена предложила мне, что я продолжу стрелять из своего «Кольта», а она после каждого выстрела будет бить мне молотком по пальцам».
Отдельным издевательством был выбор патрона. Да, .45 калибр штука убойная и, при условии, что наш сопротивленец все-таки попал в фашиста, одного выстрела могло и хватить. Однако, где партизаны должны были брать патроны, учитывая, что калибр .45 в те годы использовался почти исключительно на территории США? Да, к каждому «Либератору» теоретически прилагались 10 патронов, но сравните это с британским автоматом STEN, который также обладал дешевой и примитивной конструкцией, но к нему хотя бы подходили трофейные магазины и патроны от немецких MP-40. В ходе испытаний ни один «Либератор» не смог произвести больше 50 выстрелов. В среднем они ломались после первого десятка. К тому же корпус из высокоуглеродистой стали ржавел практически сразу. Оттого настоящих «Либераторов» почти не сохранилось.
Предполагалось, что «Либератор» — это стартовое оружие, которое поможет партизану загасить своего первого немца и снять уже нормальный огнестрел с его трупа. Однако возникает вопрос, стоит ли рисковать, приблизившись к патрульному на расстояние вытянутой руки, чтобы потом демаскировать себя звуком выстрела? Тогда уж проще утащить в кусты и там делать, что пожелается.
Американцы сами поняли, что упороли косяк, и дальнейшая дистрибуция супероружия продвигалась довольно вяло. Что-то удалось впихнуть азиатским сопротивленцам. Пистолеты, которые отгрузили в Британию, англичане либо тут же утопили в море, либо пустили на переплавку. В Европу от изначального миллиона попало меньше 25К. Если бы я состояла в рядах французского Сопротивления и получила бы такой подарок от союзников, я бы честно спросила: «За что вы нас ненавидите?»
Почему же сорвались поставки? Планировалось, что «Либераторы» будут сброшены над оккупированными территориями с воздуха. Потом их найдут. И даже используют. Однако командующие ВВС сразу сказали, что вся эта затея с маленькими пистолетиками в маленьких коробочках на маленьких парашютиках не стоит даже сожженного керосина, не говоря уже о той опасности, которой подвергались самолеты над вражеской территорией. И отказались намертво. Кстати, не было задокументировано ни единого случая убийства солдат Оси из этого куска металла. Зато существуют городские легенды, будто бы пару человек расстреляли за то, что у них в кустах во дворе находили сброшенные с небес «Либераторы».
Центральная проблема этого оружия заключалась в том, что к одноразовому «Либератору» должен был прилагаться такой же одноразовый партизан. Шансов остаться в живых выйдя на нацистов с ножом было больше, чем с этим пистолетом. Да, идея хороша: надо, надо бороться с фашистами, но почему же так бездарно? Почему самые отважные и решительные люди должны бесполезно губить себя, вооружившись ржавой железякой?
Как вы понимаете, проблема одноразовых либераторов намного шире, чем в данном примере. Меня волнует именно судьба людей. В легионах древнего Рима подразделения лучников назывались «Сагиттарии». «Сагитарии» — это то, как мы называли людей, которые повелись на революционную истерию вокруг выборов в московскую Думу (ну, госпожу Соболь помните?), — потому что они дали себя сагитировать. За все десять лет, начиная с Болотки, эти протесты оставили после себя самое мерзкое послевкусие и ощущение тотальной безнадеги. Лучше всего это передал мой коллега Кирилл Кладенец в заметке по горячим следам:
«В общем, после недопуска несистемных кандидатов мы снова видим протесты ровно под теми же лозунгами, что и в 11-12 годах. Даёшь честные выборы. Как будто эти 10 лет ничему не научили всех этих людей. Но это с моей, обывательской точки зрения. Для узкой страты интеллигентов и жителей мегаполисов это пусть эфемерный, но шанс немного продвинуться на социальном лифте. И не обязательно прям оказаться в кабинете чиновника или кресле депутата. Можно ведь устроиться в каком-нибудь протестном оргкомитете, найти себя, как независимый блогер или журналист. Ну, или в крайнем случае это поднимает самооценку и вообще дает повод жить дальше. Не всем же лежать тюленем на выходных, присыпая под сериальчики. Но при чем тут протест? Потому, мы имеем то, что имеем.
Протестанты выходят с лозунгами, колумнисты строчат одни и те же текстики, народ безмолвствует, полиция зарабатывает премии на палках. Все довольны, каждый получает то, что хочет. Такая система может существовать сколь угодно стабильно и долго. Напоминает безвременье, переходный период. Но проблема, что этот период уже длится 10 лет!»
Поистине, триумф одноразовых либераторов. Большинство из которых славно потусили в автозаках, получили административки и клеймо до конца жизни — своей или режима, как уж выйдет. Кого у нас в первую очередь мониторят в сети, отслеживая каждый комментарий? Кто регулярно получает штрафы или даже мелкие сроки, иногда условные, иногда реальные? Те, кого уже ловили на улице, оформляли, брали все данные. Один раз засветились — а товарищу Майору, если захочется, палок на годы вперед хватит.
Иллюзия, будто улица решает все проблемы, тогда достигла наивысшего расцвета. Но какая это улица? Несогласованный митинг студентов и хипстеров, впрягающихся за идеи абстрактной справедливости, а в итоге приносящих дивиденды и донаты вполне конкретным лицам. Милов, Гудков, Волков, Мальцев — отлично проводят время за границей и до сих пор находят наглость осыпать нас с небес новыми и новыми «Либераторами». Очень часто вопрос «А что ты сделал для хип-хопа» на самом деле сводится к тому, кто сколько раз и в каких акциях простаивал. Такая вот протестная выслуга.
На улице я — просто еще одно тело, достаточно бесполезное само по себе. Единичка, стремящаяся к нулю в своей значимости. Благородно бросаю себя навстречу репрессиям. Тем более, если на улицу меня вывела не спонтанная солидарность, как в Беларуси год назад, а разнарядка от организаторов, которых я даже в глаза ни разу в жизни не видела. Все эти хождения и стояния имеют минимальное отношение к протесту. Чем отличается их несогласованный митинг от согласованного? Ничем, кроме того, что силовики получают полное право пессимизировать всех, кто под руку попадется.
В Петрограде мятежные солдатики захватывали новые и новые гарнизоны, а уволенные революционные рабочие с Путиловского завода ходили от фабрики к фабрике и насильно присоединяли к забастовке остальных. Тахрир не был праздным шатанием по улицам с флагами, там люди сходу замайданили центр города и стали захватывать правительственные здания. Можете вспомнить протест дальнобоев против внедрения системы «Платон» — единственный за эти 10 лет реальный масштабный социальный протест, реально чего-то добившийся. И не митингами, а транспортной блокадой МКАД.
Если так посмотреть, чего хотят протестующие? Разве развалить Россиюшку? Рядовой участник протеста, уличный сагитарий, одноразовый либератор хочет лишь одного: чтобы система нормально работала. Протест против коррупции укрепляет или ослабляет государство? Против полицейских, подкинувших наркотики Голунову? Против полицейских, насмерть запытавших в участке Владимира Цкаева? Против переписывания конституции? Сменяемость власти работает на стабильность или на развал?
У них не хватит смелости заявить, что они желают России поражения, как когда-то это провозгласили большевики. Это слишком… революционно? Даже Навальный споткнулся на крымском вопросе.
Я знаю как минимум два вида революции. Через государственный переворот при участии военных или придворных. Что-то подобное едва не выгорело у турецких путчистов в 2016 году. Это заговор элит, мало зависящий от настроения народа, благо никто его спрашивать не станет. И через полный коллапс государственности. То, что кажется нам революцией, на самом деле является обрушением правящего режима, при котором возникают вакуум власти и уличные беспорядки.
И кто тут настоящие революционеры? Навальный и Соболь или путчист Гюлен? Мне кажется, что вся эта тема с тайно зреющим бунтом среди молодежи и подпольщиков искусственно раздута. Действующая власть под этим соусом получает все больше и больше рычагов давления (как в свое время страны Запада под предлогом борьбы с террористами), а обывателю внушают страх даже краем глаза коситься на кого-то, кроме Путина. Окей, народовольцы, кидавшие бомбы. Они представляли угрозу — но не самой системе, а отдельным лицам. Революционеры убивали царей и губернаторов, но государство российское, как единое целое, легко это пережило. Стабильность, в которую все так влюблены, никуда не делась. Понадобились череда военных поражений, Николашка на троне, полное моральное и профессиональное разложение управленцев на всех уровнях власти, чтобы погрузить Россию в смуту, — из которой уже возникла революция. Сперва власть сама порождает череду взаимоусиливающихся кризисов, теряет управление, гробит страну, а уже потом на пылающих огнем развалинах начинается революция как процесс уничтожения остатков старой власти и укрепления новой. Еще раз: не революция приводит к развалу государства, а развал государства порождает революцию.
Я неоднократно это говорила. Пугливые обыватели должны успокоиться: их стабильности ничто не угрожает. Но есть и обратная сторона монеты: нынешняя стабильность — это последовательное накопление ошибок, конфликтов и противоречий. И когда в какой-то момент их число превысит критическую отметку, то никакие реформаторы, никакие казаки и никакие умеренные деятели не спасут вас от падения в пропасть. Обнулится все: статус, доходы, собственность. И потом либо государство соберется в новой конфигурации, либо так и останется социальной черной дырой. Failed state. Распад еще на несколько государств? Вероятнее всего.
К смуте можно готовиться по-разному. Можно запасаться оружием и гречкой. А можно заранее сочинить образ будущего, как принято говорить, идеологию. Понятно, что многие не могут представить себе, ничего, кроме разбитых витрин и негров BLM, уносящих телевизоры в родные гетто. Но ведь кто-то же после кризиса, после развала системы будет выстраивать ее заново? И что они построят? Вот главный вопрос. И сколько мы будем ходить по кругу, возводя один острог за другим?
В любом случае, не становитесь одноразовыми либераторами. У нас куча других дел.