В конце 1950-х советские дизайнеры спроектировали мебель, какой в СССР ещё не было — лёгкие модульные комплекты для всей квартиры. Однако современный взгляд на интерьер уперся в реальность. Система победила здравый смысл, и лучшие разработки с первого Всесоюзного конкурса для мебельных проектировщиков во многом остались благими намерениями. Историю конкурса изучил преподаватель Школы дизайна НИУ ВШЭ Артём Дежурко. Как и почему модерн не пошёл в народ, IQ.HSE рассказывает по его исследованию, опубликованному в журнале «Коммуникации. Медиа. Дизайн».
Неавторское право
В 1961 году в Советском Союзе стали выпускать набор мебели «Москва», созданный «на базе оригинального проекта». Оригиналом послужила разработка дизайнера Юрия Случевского. Только вот беда: фабричную версию Случевский признать не захотел — настолько она отличалась от авторской.
Изначально он создал мебель-«конструктор» — комплект предметов, компонующихся в зависимости от потребностей человека и размеров помещения. Сегодня таким никого не удивишь, а в СССР конца 1950-х это был новый взгляд. При этом совсем не «оппозиционный» — прогрессивные идеи вписывались в политику государства, обещавшего побороть проблему с жильём.
В русле этой политики в 1958 году впервые прошел конкурс на лучшие образцы советской мебели. Участие в нём приняли более 30 проектных организаций со всей страны. По итогам, 28 работ, в том числе представленную Юрием Случевским и Александром Белорусским, рекомендовали к массовому внедрению.
Потребители должны были получить принципиально иную мебель — отечественную вместо импортной, лёгкую вместо громоздкой и более дешевую из современных материалов вместо уже привычно дорогой из массива. Должны, но не получили, или — не то, что задумывали проектировщики.
«Конкурс сыграл ключевую роль в повороте мебельного дизайна в СССР от исторических стилизаций к модернизму», — считает Артём Дежурко. Изучив историю конкурса, он восстановил имена его участников и организаторов и впервые проследил судьбу проектов-победителей в производстве. Она, как выяснилось, не сложилась — мебельная индустрия не восприняла прогресс, даже официально одобренный государством.
Большие запросы маленьких квартир
Со второй половины 1950-х годов в Советском Союзе стартовала эра хрущёвок — типовых домов с малогабаритными квартирами, от однокомнатных в 18–20 кв. м до трёхкомнатных в 36–40. Кухня шесть «квадратов», срезанная до 2,7 кв. м высота потолков, совмещённый санузел, узкие лестничные пролеты, отсутствие лифтов — всё это должно было решить жилищный вопрос в огромных масштабах, быстро и экономно.
К 1980 году, по подсчётам КПСС, ожидалось наступление коммунизма. В 1961-м в новой программе партии график движения к нему в сфере ЖКХ прописали так: первое десятилетие — покончить «с недостатком в жилищах», то есть переселить всех обитателей коммуналок в новые квартиры, второе десятилетие — каждой семье дать благоустроенную квартиру, пользование которой сделать бесплатным.
Мебель государство поставило в ряд вещей, «улучшающих и украшающих быт советского человека». И тут выяснилось, что улучшать особо нечем. Фабрики выпускали большие гарнитуры отдельно для гостиной, столовой, спальни и кабинета. В новых малометражках все функции могла выполнять одна комната, и мебель для таких квартир требовалась другая.
О том, какая, мебельные проектировщики (тогда их ещё не называли дизайнерами), знали: в 1956–1958 годах тема часто поднималась в прессе и на отраслевых совещаниях.
Проектировать, рассказывает Артём Дежурко, следовало не гарнитурами, а наборами. «Набор, — поясняет он, — это обстановка всей квартиры, от прихожей до детской. В него предлагали не включать платяные шкафы — самые крупные и дорогие предметы обстановки. В новых квартирах все крупные вещи и одежда должны были храниться во встроенных шкафах, возводимых вместе с домом. Обсуждали комбинированную мебель: секретеры, кровати, убирающиеся в шкаф, диваны и кресла, превращающиеся в кровати. Корпусная мебель должна была стать секционной, сборной или стеллажной. Собирались широко использовать новые индустриальные технологии и материалы — металл, гнутую фанеру, слоистый пластик».
Быт по-новому
В 1958 году теория сделала первый шаг к массовой практике: Совет министров поручил Госстрою СССР провести всесоюзный конкурс на создание «лучших образцов мебели для новых квартир, рассчитанных на одну семью».
В июне конкурс объявили. Отдельные авторы в нём не участвовали, только организации, которым предстояло соревноваться в трёх номинациях: по созданию полных комплектов мебели для всей квартиры, наборов для кухни и наборов оборудования встроенных шкафов.
Жюри рассмотрело 104 заявки из России, Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Грузии, Армении и Азербайджана. Первую премию не дали никому, присудили две вторых и две третьих.
Задача придумать была выполнена. В наборах-победителях из Москвы, Ленинграда и Таллина присутствовало то, что нужно: мебель комбинировалась, трансформировалась («вплоть до кроватей, убирающихся в стену»). Корпусная была сборной и стеллажной, без платяных шкафов. Использовались новые строительные материалы.
19 наборов для оборудования квартиры под ключ, шесть наборов кухонной и три набора встроенной мебели по результатам конкурса рекомендовали к «промышленному освоению».
«В скором времени, — отмечает Артём Дежурко, — им предстояло стать основным ассортиментом отечественных мебельных магазинов. Выпущенные миллионными тиражами, они должны были войти в дом каждого советского новосёла 1960-х годов». Причём войти не отдельными предметами: «обстановка каждой квартиры — целостная система, которую, как полагали, потребитель будет приобретать в том же самом составе».
Стоп-кран для лучших
Чертежи рекомендованных образцов разослали фабрикам с обязательством освоить выпуск. В ряде городов освоение началось, но до магазинов конкурсные модели либо не дошли, либо задержались на прилавках недолго.
В Ленинграде малогабаритная мебель появилась спустя два года, но это были вариации местных проектировщиков. В Москве в конце 1959-го некоторые наборы поступили в продажу, однако уже на следующий год их сняли с производства.
Упомянутый набор Юрия Случевского (вторая премия конкурса) начали изготавливать лишь в 1961 году. Дальше выпускали в течение двух лет, не в полной комплектации и виде, далеком от представленного на суд жюри. Фабрика отказалась от алюминиевых ножек, от покрытия лицевых поверхностей белым пластиком и от сборной конструкции, превратив секции в отдельно стоящие шкафы.
Сборной мебели были не рады магазины, там же считали, «что покупателю больше по душе тёмный шпон». Впрочем, дело не только в этом. Дизайнерские фантазии споткнулись о более серьёзные препятствия, чем вкусы торговцев.
Стильно, но не реально
Новая мебель предполагала работу с новыми материалами и по передовым технологиям. Советская промышленность к такому не была готова, отсутствовало даже необходимое оборудование, а традиционное для неё производство «по валу» ставило крест на решениях партии и правительства.
«По валу» значит без учёта количества изготовленных предметов. Главное — на какую сумму их выпущено. По этому параметру фабрики оценивались и отвечали перед вышестоящими. Соответственно, выгоднее было производить мебель не передовую, а дорогостоящую.
«Экономист Б. Битехтин, — рассказывает автор исследования, — приводит поразительный пример: у Московского мебельного комбината №2 летом 1962 года скопилось на складе более чем на миллион рублей непроданной мебели, что не мешало ему первенствовать в социалистическом соревновании. “А мы, — делится секретами директор комбината, — чтобы “выколотить вал”, шли даже на замену дешёвых материалов более дорогими. <...> Дефицитным красным деревом облицовывали не только карнизы, но даже створки шкафов. Платяной шкаф терял современный строгий вид, зато стоил уже не 139 рублей, а 157”».
В результате сказка столкнулась с былью. С одной стороны, конкурс показал и продвинул в СССР модернистский интерьер: «Предельная лёгкость предметов, гладкие поверхности шкафов, скульптурные формы кресел, точёные, расставленные в стороны ножки стульев и столиков, условный плоскостный (или даже абстрактный) орнамент на обоях и тканях – все это стало восприниматься в нашей стране как новая, официально утвержденная норма стиля и вкуса».
С другой, не достиг главной цели — вписать дизайнерский модерн в малогабаритную повседневность населения. Реальность осталась жить по своим правилам, и не только из-за косности мебельной индустрии. Идея продавать «за раз обстановку целой квартиры» оказалась не по карману новосёлам.
IQ
Автор исследования:
Артём Дежурко, аспирант программы «Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура», преподаватель Школы дизайна НИУ ВШЭ
Автор текста: Светлана Салтанова