Мама в последние годы часто болела, то одним, то другим, и наконец умерла, словно устав от жизни, и с облегчением покинув этот мир, где ей выпало на долю столько трудностей… Анжелика горевала по ней, и чтобы заглушить душевную боль и высушить слезы, она работала как можно больше, помогая другим. Молодая, но талантливая доктор виртуозно оперировала даже крайне сложные случаи. О ней даже сняли несколько телепередач.
Молва о ее мастерстве разнеслась не только по столице, но и далеко за ее пределами. Ее пригласили в новую частную клинику с самым современным оборудованием и передовыми технологиями, и предложили стать партнером этого бизнеса на выгодных условиях. Она вошла в долю, став совладельцем.
Анжелике в большей степени чем деньги следовало вкладывать свое умение хирурга, а это она и так с радостью делала для всех своих пациентов. К ней все чаще стали обращаться женщины с осложнениями после неудачных операций. Анжелика, осматривая пациенток, глазам своим не верила: как возможно, имея такой колоссальный многолетний опыт, такое натворить с лицом?! Что такое произошло с Голубевым, чтобы он стал так плохо работать, что его работу приходилось переделывать и исправлять огрехи? Это же, простите, не блузку в ателье перешить! Это – живое человеческое тело, тончайший механизм! Тут ошибки недопустимы! Оказалось, он в последнее время стал злоупотреблять спиртным, и его твердая рука хирурга стала не столь тверда.
Почти все они оперировались у доктора Голубева Владлена Геннадиевича. Некогда талантливый доктор стал допускать промахи и недопустимые ошибки. Прошли несколько скандальных судебных процессов, и ему пришлось компенсировать пострадавшим от его руки пациенткам лечение в других частных клиниках.
Наказание не заставило себя долго ждать. А также моральный ущерб. Потом машину.
А потом покатилось… Сначала Владлен Геннадьевич продал дачу. Потом пришлось продать его новый большой дом, которым он так гордился. Осталась только старая квартира, доставшаяся от матери, и находившаяся у черта на куличках, куда от метро нужно было ехать еще полчаса на троллейбусе.
И разумеется, распродать все имущество буквально с молотка. Та, где его когда-то нашла Анжелика. Стало больше поводов раздражаться и чаще выпивать по вечерам, чтобы расслабиться.
Владлену теперь стало неудобно добираться на работу – долго, утомительно, с пересадками. Он пил и тосковал. Ну, не весь мир, ладно, но какая-то его часть точно! А куда все делось… Одним махом все рассыпалось, как карточный домик.
Не так давно он имел все, мир лежал у его ног. В конце концов, некогда востребованного доктора уволили из клиники – он совсем не мог больше оперировать. Он собирался перейти дорогу в неположенном месте, и, разумеется, в нетрезвом состоянии, как обычно в последнее время.
А вскоре Владлен и сам пострадал физически – попал в аварию. И он не один был такой – с другой стороны улицы мылился проскочить второй такой же кадр. Автомобиль, мчавшийся по дороге, попытался его объехать и угодил на Голубева, а уже ему в бок въехал второй, мчавшийся по встречной полосе.
Тот мужик был более нетерпелив, и рванул через дорогу раньше. Раздался ужасающий грохот и скрежет металла… Незадачливый пьяненький пешеход, белый как мел, икая, поспешил развернуться и удрать с места происшествия, пока его не замели полицейские как виновника аварии. После аварии Голубев срастил переломы, но вот лицо Владлена очень сильно пострадало.
Остались там два искореженных автомобиля и искалеченный Голубев под колесами на дороге у бордюра... Многочисленные порезы привели к неустранимым повреждениям лицевых мышц и нервов. Ходить по улицам стало проблематично – Голубев был похож на Франкенштейна.
Левая сторона лица отвисла, как растаявшая маска, и возникли даже затруднения при жевании: пища вываливалась изо рта. Нужно было делать пластическую операцию. Для восстановления лица нужна была крупная сумма, которую не могла дать продажа его квартиры в пятиэтажке.
Но… это было невозможно. Да и что потом ему делать без жилья? На вокзале бомжевать с восстановленным лицом? Жить в картонной коробке и есть вокзальные черствые уцененные пирожки за полцены? А мыться по ночам в фонтане в теплое время года, а в холодное и вовсе нигде? Один из столичных каналов снимал очерк о пластических хирургах, пластических операциях, работе известных клиник… Анжелика давала интервью корреспонденту для этого очерка. Она-то думала, что он просто уехал после суда куда подальше… А с ним, оказывается, беда! Корреспондент вскользь упомянула о бывших известных хирургах, и назвала фамилию Голубева.
И так она узнала о несчастье с ее отцом. – А что – Голубев? Не оперирует больше вообще? – насторожилась Анжелика. Чтобы зрителей не шокировать таким жутким зрелищем.
– Да давно уже! Ему сейчас и самому нужна операция после аварии, он похож на зомби сейчас… Смотреть страшно! Мы с ним интервью недавно сняли, но потом руководство все вырезало из передачи. Там же кошмар, поверьте! – На что же он живет? – подумала Анжелика, а вслух спросила: – А где он живет сейчас? – Да, у черта на куличках! – и она назвала тот адрес, по которому Анжелика когда-то приезжала, чтобы перед ее носом гулко захлопнули дверь. – уклончиво ответила Анжелика.
– А Вам зачем? – Да так… Грустно узнавать такие новости о коллегах. Анжелика при встрече сначала не узнала в этом опустившемся человеке с исчерченным шрамами лицом того надменного холеного хирурга, который по стечению обстоятельств жизни оказался ее отцом, и который отвернулся от нее много лет назад, прогнав с порога и выгнав даже с работы. Лицо свисало на сторону, и одна щека болталась как у бульдога.
Голубев говорил с трудом, невнятно, словно не чувствовал своих перекошенных губ. Да еще эти шрамы… – Да, это бумеранг. В свое время я вышвырнул тебя прочь, а теперь меня сама судьба вышвырнула отовсюду прочь.
Я теперь знаю, что это такое. Я на самом дне. За свой счет.
И если ты мне не протянешь руку помощи, дочка, то я просто погибну… Не понимаю, почему я до сих пор еще не погиб… Анжелика сделала ему операцию, восстановив его лицо, как говорится, как новое. Совладельцы клиники разрешили воспользоваться операционной, но на этом их помощь бывшему хирургическому светилу Голубеву была исчерпана. Это было необходимо потому, что были повреждены лицевые нервы и задеты сухожилия, что усугубилось тем, что было упущено время.
Пришлось Анжелике привлечь еще одного высококлассного специалиста, ее коллегу, хирурга, специализирующегося в челюстно-лицевой хирургии, Анатолия Потапова. С операцией Голубев сильно затянул из-за отсутствия материальных возможностей оперироваться, и это теперь грозило слишком длительным периодом реабилитации при отсутствии гарантий. Это уже была колоссальная разница! А ведь дальше все будет продолжать восстанавливаться… Никогда уже Голубев не надеялся увидеть в зеркале себя прежнего! Но случилось настоящее чудо.
Когда ему сняли повязки и он впервые увидел свое лицо в зеркале, несмотря на то что еще не сошли синяки и отеки, он расплакался. Он смотрел на свое отражение, плакал и повторял в десятый и двадцатый раз только одно: – Прости меня, доченька! Прости меня! Восстановилась жевательная функция. Он чувствовал свое живое лицо.
Через некоторое время полностью восстановилась и дикция. Оно было прежним. Время, когда от него прохожие шарахались и торопливо переходили на другую сторону улицы, ушло в прошлое безвозвратно.
Можно было возвращаться к работе. Анжелика сказала отцу, что ему незачем работать в клинике медбратом, имея такой колоссальный практический опыт в хирургии и защищенную когда-то кандидатскую диссертацию. Кроме того, Анжелика дала ему возможность присутствовать в операционных, чтобы он мог лично познакомиться с современными новейшими методиками, которых сам не успел применить просто потому, что их тогда еще не было.
Ведь он может преподавать, учить молодых хирургов! Голубев устроился в медицинский университет и действительно стал читать лекции студентам. Прогресс не стоит на месте, и медицинский прогресс в том числе. Эту информацию он мог использовать в своих лекциях и научных публикациях.