В сегодняшней статье делюсь находками, которые удалось обнаружить в материалах протокола допроса Алексея Константиновича Кривонищенко, отца погибшего Юры Кривонищенко.
Если сестра Саши Колеватова только в четвертом пункте своего структурированного повествования упоминает про огненный шар, который видела в небе группа педагогического института в начале февраля в районе горы Отортен, то отец Юры Кривонищенко именно с этой темы начинает свои показания.
А именно: «участники двух групп рассказывали, что они наблюдали 1го февраля 1959 года вечером поразившее их световое явление к северу от расположения этих групп: чрезвычайно яркое свечение какой-то ракеты или снаряда».
Вроде бы тема та же, но не совсем. Сравним показания Риммы Колеватовой и Алексея Константиновича Кривонищенко:
1. Показания беспартийной сестры Саши Колеватова Риммы Колеватовой: «Группа туристов педагогического института географического факультета (с их слов), которая была на г. Чистоп (юго-восточнее), видела в эти дни, в первых числах февраля, в районе г. Отортен какой-то огненный шар»;
2. Показания члена КПСС (обратите внимание на исправления года начала членства в партии) Алексея Кривонищенко, отца погибшего Юры Кривонищенко: «участники двух групп рассказывали, что они наблюдали 1го февраля 1959 года вечером поразившее их световое явление к северу от расположения этих групп: чрезвычайно яркое свечение какой-то ракеты или снаряда».
Улавливаете разницу? Шар не равнозначен свечению. Шар более материален, нежели свечение. И более узнаваем, если хотите. Вы спросите, при чем тут партийность? В иной ситуации охотно скаламбурила бы о нематериальности материализма, но в данном случае каламбуры более чем не уместны. На беспартийную Римму Колеватову на один рычаг воздействия меньше. Мы видим, что Римма Колеватова пишет фразу «с их слов», словно сомневаясь в том, что упоминавшая про огненный шар группа – с географического факультета.
Как мы помним, в материалах дела показания про огненные шары снимались строго и целенаправленно с представителей трех ведомств – почтового, метеорологического и военного. Да, служащие перечисленных ведомств эти шары видели, но не признали в них объект, как принадлежащий их структуре. А тут студенты называют себя будущими географами. Но, по-видимому, что-то в их поведении или разговорах дало основание Римме Колеватовой сомневаться в том, что они именно студенты и именно географического факультета. Как мной уже описывалось в статье «Странный свидетель» и «Явочная квартира», самым словоохотливым рассказчиком про огненный шар был некий Атманаки (свидетель из разряда «мимо проходил» с четким командирским почерком).
Алексей Константинович Кривонищенко указывает, что «Фамилии рассказывавших назвать я не смогу, так как никогда их до этого не видел и не знаю, но очевидно студентов видевших и слышавших это световое и звуковое явление можно разыскать <…>». Орфография сохранена. Как видим, слово «очевидно» можем в равной степени соотнести и со словом «студенты», и со словом «видевших и слышавших», и со словом «можно разыскать».
Вторая часть не структурированных показаний отца Кривонищенко касается одежды, обнаруженной возле костра у кедра. Информация эта отцу Кривонищенко также стала известна из рассказов тех же студентов (орфография сохранена): «Те-же студенты рассказывали, что возле костра у кедра были найдены вещи неодетые на мертвых – моем сыне и Дорошенко, в то же время оба они были без обуви, а неодетыми были носки. Поэтому можно Предположить, что туристов у кедра, у костра было больше двух найденных там мертвыми. Остальные ушли или тогда, когда два из них были уже мертвыми или, если они еще были живы и оставлены у костра как у временной базы, – то оставленные не видели одежды, так как замерзая наверное надели-бы на себя всё, что имели бы возможность и видели бы, что можно одеть».
Как видим, внутри предложения слово «Предположить» написано с большой буквы:
Можете сами сравнить заглавную букву «П» (которая мной подчеркнута одной красной линией) в слове «Поэтому», с которого начинается предложение, и первую букву в слове «Предположить», а также вторую строчную букву «п» (подчеркнутую мной двумя красными линиями).
Получается вот такая витиеватая и странная фраза: «Предположить, что туристов у кедра, у костра было больше двух найденных там мертвыми». То есть, мертвых у кедра, у костра было больше двух там найденных. Так куда же делись остальные мертвые? Любопытной мне кажется версия, выдвинутая Владимиром Нагаевым, автором солидного трехтомного труда о гибели дятловцев «Период полураспада группы «Хибина». Вкратце версия такова, что после обнаружения трупов таковые были проверены на степень радиоактивного заражения, и как наиболее зараженные радиацией, «трупы Золотарева, Колеватого, Дубининой и Тибо-Бриньоля на длительный срок (6,5 периодов полураспада) уложили в ручей оврага, соорудив природный морозильник в форме саркофага из снега и наледи».
Разумеется, никто не отменяет и прочтения фразы «Предположить, что туристов у кедра, у костра было больше двух найденных там мертвыми» как туристов у костра было больше двух.
А теперь взглянем на еще одно странное в записанных собственноручно отцом Юры Кривонищенко показаниях:
«…или потому, что они были уже слепыми или мертвы. ослепленными». Слово «ослепленными» взято в скобки и зачеркнуто, а под ним запись «это описка» и подпись отца Кривонищенко. Можно было бы предположить, что сначала было написано «…или потому, что они были уже слепыми или ослепленными», а потом, осознав описку, на полях дописано «или мертвы». Если бы не одно «но» – слитное написание «или мертвы». Присмотритесь очень внимательно: если бы сначала было написано «слепыми или ослепленными», то при последующем исправлении на «или мертвы» место сцепки «илимертвы» не было бы таким гладким и плавным, оно бы не было таким однородным. А это значит, что отец Кривонищенко сознательно употребил такой оборот «мертвы ослепленными». Кстати, слово «ослепленными» (написанного с более сильным нажимом) за счет его зачеркивания и заключения в скобки на фоне остального текста выделяется очень сильно. Кроме того, для утверждения «это описка» и подписи выделена целая отдельная строчка. Последующее повествование оказывается «разорванным» на целую строку.
Особенность и место написания утверждения «это описка» указывает нам на момент, КОГДА ИМЕННО пишущий понял, что это описка. Или когда ему указали на то, что это описка. Когда писавшему указывают на описку, как правило, у него в запасе нет лишней строки для подобного запоздалого утверждения (если только у него при написании им показаний кто-то не стоит за спиной и не корректирует текст), и он пишет «это описка» над или под написанным между строк (!!!).
Таким образом, плавное соединение «илимертвы», более сильный нажим при написании слова «ослепленными» и целая строка под «это описка» указывает, что отец Кривонищенко сознательно выделил это место в тексте.
Последняя фраза в протоколе допроса отца Кривонищенко звучит следующим образом «Замерзли они уже будучи мертвыми. Таково мое Предположение». Которое кардинальным образом отличается от указанного в постановлении от 28 мая 1959 г. утрверждения: "Судебно-медицинской экспертизой установлено, что Дятлов, Дорошенко, Кривонищенко и Колмогорова скончались от действия низкой температуры (замерзли), ни один из них не имел телесных повреждений, не считая мелких царапин и ссадин"