ПЕРМЬ
1981- 1982 год
Рэкет
I
Большинству обывателей, слово «рэкет», стало известно в начале 90-х годов, но первый рэкет в Перми, датируется 1975 годом. А первые посадки прошли уже в 1976 году. По делу пошли Леша «Подберез», Саша «Добрыня» и Саша «Косорот». Они погорели на рэкете коллекционеров икон. Получили они от шести до восьми лет лишения свободы. Но лиха беда начало.
По делу пошли только они трое, но как Вы понимаете, количество серьезных парней, которые были причастны к данному виду деятельности, не ограничивалось только ими.
Ещё в Мотовилихинском тресте ресторанов я подружился с Зифаром. Зифар был татарин. Старше меня на пять лет и имевший большой «жизненный опыт» в виде трёх сроков по 2, 3 и ещё три года лишения свободы. Все по ст. 144 УК РФ Советского времени. Он ходил «на дело» с Ангеликой, известной, в то время, воровкой. Конечно, Ангелика была не Сонька «золотая ручка», но то же воровка известная. Был он худощав, чуть ниже меня ростом. Немного дерганый, но в целом адекватен. Одевался он по моде, но не понятно, почему вся одежда была коричневых тонов. Как то я спросил у него про эту особенность его стиля. Он без замедления ответил,
- Представь, Новый год, праздник, все нарядные, в карнавальных костюмах, а я одену коричневый костюм, коричневые ботинки, встану в угол, буду вонять, изображая говно, и весь праздник всем испорчу.-
То ли в шутку, сказал, то ли всерьёз, у него невозможно было это понять. Был он достаточно смазлив, девки к нему так и липли, чем он пользовался без зазрения совести.
Нужно пояснить читателю, что конец семидесятых и восьмидесятые годы, были годами поголовного воровства народного достояния. Воровали все и всё. Была даже поговорка: «Все, что ты не унес с работы - ты украл у семьи». У нас в тресте работал завхозом военный отставник, Александр Иванович. Так вот у него квартира была похожа на склад канцтоваров. Сотнями лежали на книжных стеллажах коробки скрепок, кнопок, карандашей, ручек, перекидных календарей, в общем, все, что только он мог украсть в тресте. На мой вопрос,
- Зачем в таких количествах? -.
Он ответил,
- Так больше нечего воровать на моей должности -.
Александр Иванович, как у Ильфа и Петрова, был мелкий застенчивый воришка, но остановиться он не мог. Вот так и другие воровали, кто по мелочам, а кто и по крупному.
Наиболее были тому примером «пивовозы», пивники, бармены, «мясовозы». За месяц они «наживали» на «леваках», недоливе, пересортицах и прочих «фокусах» советской торговли до десяти тысяч рублей, при том, что средняя зарплата в СССР тех времён, была сто пятьдесят рублей в месяц.
«Жигули» последней модели, стоили девять тысяч шестьсот рубликов. Что касается «цеховиков», то там доходы были уже на порядок выше.
Как то, сидели мы дружной компанией, в ресторане «Центральный». Я, Зифар, Сашка «Цыганок», Валентин «Сынок» и Юрка «Демидовский».
Сашка, Валентин и Юрка были друзьями еще с «малолетки». «Цыганок» был душа компании. Такой же чернявый и кучерявый, как натуральный цыган, он всегда был в центре событий. Всегда стоял горой за дело и друзей. Без раздумий мог кинуться в любую заваруху. Была у него жена Зойка, которую он безумно любил и которой никогда не изменял. Если после кабака, мы с барышнями отправлялись в «нумера», то Сашка, никогда. Он ехал домой, к своей Зойке. Любимым их с Зойкой шутливым приветствием была песенка. Сашка начинал:
- Гоп стоп Зоя, кому давала стоя?-
Зойка в шутку отвечала:
- Начальнику конвоя.-
Валентин был старше всех. Был он не высокого роста, немного полноват, уже имел конкретную лысину и носил очки. Был он похож на снегиря. Да, не на щегла, не на воробья, а почему-то именно на снегиря. Наверное, еще и по тому, что он был розовощек, и как будто застенчив. По виду – чистый «ботаник».
Но внешность бывает обманчивой. Валентин, как и Зифарка, был «щипач» и ходил на «дело» по старинке: в одиночку и с заточенной с одного конца, пятикопеечной монетой, на воровском жаргоне «писка». С этой монетой он не расставался даже на зоне, что однажды спасло ему жизнь. Как то две «торпеды», попытались в лагере лишить его здоровья, но Валентин, вскрыл «пиской», одному сонную артерию, а другому оставил отметину от уха до рта на всю оставшуюся жизнь. После освобождения он без «ствола» не ходил, говорил:
- Грехов много, а врагов еще больше, но кто вооружен, того и предупреждать не надо -.
Юрка был самая легендарная личность. Это был атлет: широкие плечи, высокий рост, ни грамма жира. Славянский тип лица с широкими скулами, большим ртом и крупным носом. Русые волосы и серые глаза. Кулаки, как пудовые гири. Первый срок он получил в пятнадцать лет за разбой. На зоне срок увеличили, и вышел он в двадцать семь лет. С ним предпочитали не ввязываться в драку, поскольку удар у него был, что у молотобойца, кувалда, да и «задней» он не знал. Однажды, получив удар в спину электродом, который, как потом выяснили врачи, вошел в сердечную мышцу, но он все же выбил дух из нападавшего. После чего самостоятельно дошел до больнички.
Вот такой дружной компанией мы частенько отдыхали в ресторанах и барах. Были мы молоды, кровь бурлила, энергия выплескивалась, как шампанское из бутылки. После небольшого возлияния спиртного Юрка говорит,
- У меня сосед появился. Купил «трешку» в соседнем подъезде, за месяц забацал ремонт, мебель вся импортная. А вчера «шестерку» себе взял цвет «белые ночи». Может на гоп-стоп возьмём? -.
Зифарка отозвался,
- Че, мы «бакланы», что ли? Тут надо с умом, какую-то «постанову слепить» -.
- А что тут думать,- встрял я,- Надо молодых «бакланов» на него вывести, пусть жути наведут, да ещё и колеса по протыкают. А тут Юра нарисуется, хулиганов этих изловит и они перед соседом покаются, да ещё и убытки возместят. Тут соседа можно и брать, тепленьким, в оборот -.
-Нет. Обойдёмся без хулиганов. Все сработает «Щуплый» -,
Немного задержусь на «Щуплом». Это был детина под сто девяносто сантиметров ростом и массой в полтора центнера. Глаза навыкате, нижняя губа оттопырена в презрительной ухмылке. Руки и пальцы, как на шарнирах. В общем, типичный образ хулигана, времён СССР.
Познакомились они с Зифаркой ещё на «малолетке». Зифар не дал «обидеть по беспределу» толстого, неуклюжего на тот момент, простодушного, но наделённого богатырской силой пацана. А Серега, так звали «Щуплого», в благодарность привязался к Зифару, как собачонка. После они опять встречались на зонах, то «Щуплый» причаливал в зону, где уже был Зифар, то наоборот. Дружбой это, в полной мере, назвать было нельзя, но все просьбы, исходившие от татарина, Серега исполнял добросовестно. Так было и в этот раз.
II
Через пару дней, когда сосед «Демидовского» возвращался ночью домой, перед ним из темноты выросла внушительная фигура и произвела короткий, но сокрушительный удар, мощным кулаком, в нос. От такого тычка у жертвы сначала потемнело в глазах, а затем оттуда же брызнули искры фейерверка, не хуже, чем салют на 9 мая. Но это было только начало, «Щуплый», а это был он, бил болезненно, но с умом, что бы жертва прочувствовала весь ужас ситуации, в которую она попала. При этом он приговаривал,
- Ишь, развелись тут буржуи жидомассоны. Я тебя каждый день буду тумаками угощать, мало не покажется -.
И тут произошло чудо. Из темноты вынырнула другая фигура и «точным» ударом ноги, в голову хулигана, откинула того от жертвы. Это был Юра «Демидовский». Он коршуном накинулся на нападавшего и несколькими ударами уложил того на землю.
- За что ж это ты, мурло не мытое, набросился на человека? -.
Громила, уже жалобным голоском, ответствовал,
- А че он жирует: хата, машина, прикид и все такое. А мне выпить не на что-.
-Так вот, быдло, по беспределу ни кому не позволено нападать на честного фрайера. Если ещё хоть раз ближе, чем на пять метров, подойдёшь к нему, порешу -, злобно прошептал «Демидовский»,
- И передай остальным, кто его пальцем тронет, будет иметь дело со мной. Ты меня знаешь, погань? -, навис над ним Юра.
- Да, да, да -, заблеял тот, - Кто ж не знает «Демидовского»?-.
Юра выпустил горло бугая из рук и дал ему пинка. Тот, со скоростью спринтера, исчез в темноте.
Затем он подошёл к жертве,
- Живой? -, спросил он.
- Да -, еле слышно отозвался сосед.
Юра помог ему встать и усадил на скамейку.
- Ну что, давай знакомиться,- сказал «спаситель», - Меня ты уже слышал как величать. А ты, кто будешь, мил человек? -.
- Серега, я, Тюленев -, сказал, шмыгая носом сосед.
- Так вот, Серега, этот и другие алкаши, тебя уже не тронут, но залетные, могут. Скромнее надо быть, сосед, а то и впрямь, как Секретарь Обкома, себя ведёшь. Так можно и на более серьезных людей нарваться -, глубокомысленно сказал Юра.
- Юрий, приезжайте завтра в ресторан «Галактика», часам к восьми вечера. Я там барменом работаю. Посидим. Надо же мне Вас отблагодарить, заодно и обсудим ситуацию -, сказал сосед.
На том и порешили.
Останавливаться на этом эпизоде не стану, поскольку таких барменов, «пивовозов», метрдотелей и даже директоров ресторанов и кафе было не мало. При чем, Тюля, был чуть ли не единственным барменом, которого мы «прессанули».
Серега был не плохим парнем и с деловой жилкой, нет даже не жилкой, а канатом. Ну, какому русскому в десятом поколении, придёт в голову мысль выправить себе новые метрики, где мать его уже была не русской Маней, а дочерью Исаака, Марией. По этим метрикам он уехал на «Землю Обетованную», где получил гражданство. Оттуда во Францию, где женился на какой-то богатой и титулованной старушке, которая через три года отправилась в мир иной. А наш Тюля, получив наследство и титул, перебрался в тихую буржуазную Швейцарию, где до сих пор благополучно здравствует.
Слухи по городу распространялись быстро. Желающих добровольно делиться, не законно нажитым добром, было достаточно. Благо наша репутация, работала не хуже любой рекламы. За полгода с небольшим мы обложили «данью» порядка двадцати предприятий общепита в центре города и столько же «индивидуумов».
Не смотря, на свой теневой авторитет, мы продолжали трудиться на благо Родины, не спеша, поднимаясь по служебной лестнице. Зифарка стал начальником отдела строительства в тресте ресторанов. Мне предложили должность директора кафе в Мотовилихе, и я стал самым молодым на тот момент, директором кафе по всей Пермской области.
III
Как-то, глубокой осенью, уже в конце ноября, мы решили с «Демидовским», отметить моё назначение в ресторане «Кама». Расположились за столиком прямо перед эстрадой. Официанты «мухой» накрыли стол по высшему разряду.
Не прошло и пяти минут, как к нам за стол подсели две девицы, которым хотелось приключений на одно свое, весьма привлекательное и аппетитное место. Звали их Марина и Оксанка.
Марина была стройненькая шатенка, с кудряшками на голове. Яркая помада не делала ее вульгарной, а наоборот придавала ей какую-то свежесть и притяжение. Бюст у нее был достойный, никак не меньше четвертого размера, и она выгодно пользовалась этой своей восхитительной частью тела. Округленькая попка и стройные ножки гармонично сочетались с ее тонким станом. Сапожки «казачки», на высоких каблучках, исправляли нехватку ее не большого роста, и делали ее фигуру гармоничной. Оксанка была тощенькой брюнеткой, но смазливая на личико. Ее гуцульская красота и длинные стройные ноги приковывали взгляды мужчин. Всем было весело, кордебалет отплясывал на сцене канкан, барышни глупо хохотали и пили шампанское. Один Юрка грустил. Душа его чего-то просила, а чего, было не понятно. Так прошли первые полчаса. Я болтал с барышнями, напрямую делая им не пристойные предложения, они кокетничали и томно опускали глазки. Вдруг Юрка с ухмылкой взял из вазы с фруктами, самое большое яблоко, прицелился в лысину здоровенного мужика в центре зала, и со словами:
- Видишь того лысого? Это же тот «голубой», с Пермского телевидения. Терпеть не могу пидерастов -, говорит он, и кидает это яблоко ему в голову.
Яблоко в момент достигло своей цели и разлетелось вдребезги.
Сидевший за соседним столиком грузин, наблюдая с самого начала этот «этюд», начинает хохотать во все горло, указывая пальцем в сторону лысого. Лысый, с диким рычанием и сверкающими глазами, вскакивает, видит гогочущего грузина, и думает, что это он отрядил в него яблоком. Хватает со стола бутылку шампанского и кидается на грузина. В итоге через минуту весь кабак гудел, как улей с разъярёнными пчёлами. Дрались все. Крушили все подряд, в ход шли бутылки, вазы, столы, стулья. И даже, как в вестерне, кто-то в кого-то, кем-то кинул. А мы, как ни в чем не бывало, сгребли девчонок в охапку и под шумок спустились по лестнице вниз к гардеробной. Юра умиротворенно улыбался.
Пока мы получали вещи, к ресторану уже подкатили штук пять «луноходов». Мы спокойно вышли на улицу, но не тут то было. К нам подошёл ментовский офицер и попросил предъявить документы.
Нас точно увезли бы в райотдел милиции, но тут из Уазика вышел Вовка Жаров, сосед по дому, он проходил срочную службу водителем, в ментовском батальоне. Он переговорил со старшим, и посадил нас к себе в машину. Договорились, что он нас отвезёт домой.
Было жутко холодно, но снег еще не лег. В желтом треугольнике света, исходившем от фонарных столбов, как метеоры пролетали крупинки снега. Под одним из таких фонарей, мы заметили лежащую без движений, фигуру. Остановив машину, мы вышли и увидели, что на мерзлом грунте, скрючившись, лежит старушка-нищенка. Одета она была в солдатский бушлат, на голове коричневая шаль, на ногах коричневые чулки и войлочные боты.
- Отмучилась «Баба Яга». Надо бы в морг ее отвезти.- с сожалением сказал второй мент.
- Давай в криминальный морг, там Славка практику проходит, сегодня вроде бы он дежурит -, сказал я, и мы, погрузив холодное тело старухи, поехали в морг.
«Баба Яга», личность была известная в определенных кругах. Погоняло своё, она получила по праву. Дело в том, что вместо одной ноги у неё был протез. Бабка она была безобидная.
Ходила по пивнушкам и попрошайничала.
Никто ее не обижал, да и она была из породы тихих алкоголиков. Пока старуха была трезвая - мыла полы в рюмочных, а как напьётся - её забирали в вытрезвитель, где проспавшись, она опять же мыла полы. Жилья у неё не было, вот она и кочевала между рюмочными и вытрезвителями. Менты частенько сами ее забирали и отвозили в вытрезвитель, что бы она на ночь не осталась на улице.
Привезли мы её в морг, сдали Славику, он - санитарам. Мы собрались уже уезжать, но услышали:
- А помянуть усопшую? - сказал Славка,- Не хорошо, не по-христиански как то получается - .
Славка был сыном академика. Вся его семья была медики, уже в четвертом поколении. А Славка был балбес. Он учился в мединституте уже восьмой год. Его несколько раз выгоняли и опять восстанавливали. В большинстве случаев по просьбе его ученых родителей, но был случай, когда, уже отчисленный из института, Славка оказался очевидцем ДТП с пострадавшими. Особо пострадала маленькая девочка. И если бы не умелые действия «вечного студента», она скончалась бы еще до приезда «скорой». Его действия были настолько профессиональны, что когда разбирали этот случай, то врачи не могли поверить, что это сделал отчисленный студент-шалопай. После этого случая ректор мединститута сказал:
- Да, талант и наследственность не пропьешь. Я его восстанавливаю в институте, и он будет учиться, пока не получит диплом.
И оказалось, что был прав. Слава все же закончил мединститут. Защитил сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. А впоследствии, стал ведущим хирургом в центре глазной хирургии имени Федорова.
Бухнуть нас уговаривать было не надо, да и обстановка не стандартная. Хоть и морг, но все равно какое-то развлечение.
В кабинет дежурного патологоанатома можно было пройти сразу из коридора, но наш медик, на правах хозяина, решил провести экскурсию по моргу. Мы с Юркой, тихо ухмыльнулись, а Слава повёл девчонок и ментов в «разделочный цех».
Когда Слава зажег свет и глаза посетителей привыкли к освещению, девчонки сначала остолбенели от увиденного, а потом взорвались диким визгом, за ними следом заорали менты, причём они визжали ещё громче. И не мудрено. Увидеть на мраморных столах трупы, из которых кто-то был накрыт простыней, кто-то нет, нужно было иметь хорошие нервы.
С кем–то работа была уже закончена, а кто-то лежал в полуразобранном состоянии. Рядом находились емкости с внутренностями. К тому же морг был криминальный, и в основном сюда поступали пациенты, ушедшие в мир иной по весьма неприглядным обстоятельствам. Немного успокоившись, «экскурсия» направилась дальше, в следующее помещение. Там в огромной ванне, в растворе формалина, придавленные обыкновенными чугунными радиаторами, спокойно лежали усопшие.
- А дальше, у нас морозильная камера, куда определили и вашу «находку» -, пошутил Славик, - Пойдёмте, посмотрим, как она там устроилась -.
Не успели мы дойти до дверей мертвецкой, как оттуда послышался приглушённый тяжелыми дверьми голос,
- Эй, мусора, что за шутки! Открывай!
От этого голоса даже у меня мурашки побежали, а остальные...
Это нужно описать отдельно и каждого.
Слава стоял прямо, но с дрожащими руками. Глаза были на выкате, рот искривлён в испуге, и нижняя губа мелко тряслась.
Оксанка, с диким визгом кинулась к выходу из морга, причем строго попрямой, на ходу перескакивая через прокрустовы ложа, на которых лежали покойники.
Вовка Жаров забился в угол и неистово крестился.
Его друг присел от страха и одновременно с воплем ужаса из него выходили газы, с громким звуком паровозного гудка, и в придачу, испуская дикую вонь.
Юрка стоял белый, как полотно и лихорадочно пытался вытащить из кармана пистолет.
Маринка от страха, сначала оцепенела, а потом, когда вдобавок ко всему с одного из трупов в ванне, съехала батарея, и труп начал всплывать, издавая булькающие звуки, рухнула без чувств мне на руки.
Я перепугался не меньше других, но наугад, или от испуга, выпалил,
- Это же «Баба Яга», она же бессмертная -.
Слава первым справился с испугом, шагнул к двери и открыл засов. За дверью, действительно, стояла бабулька.
Была она голая, с картонной биркой, привязанной к большому пальцу на её собственной ноге, протез почему-то не отстегнули, и это воистину была сюрреалистическая картина.
Она стояла, уперев одну руку в бок, а второй крутила возле носа Славика, при этом распуская пальцы веером.
- Вы, че, «волки позорные», заморозить, что ли меня хотите? И вообще, это что за вытрезвитель такой, бабы и мужики вперемежку лежат, да ещё и голые. Где моя одежда -?
Тут нас всех пробил истерический хохот. Бабка так и не поняла, что попала не в вытрезвитель, а в морг. Мы посмеялись, Слава налил старушке спирта и показал место, где она могла переночевать.
Оставаться в морге, после такого «представления», ни у кого не было ни малейшего желания. Выйдя на улицу, мы распрощались с ментами. Поймали такси и вчетвером с девчонками поехали в гостиницу «Турист».
Там, наши кудесницы, то ли от нервного перевозбуждение, то ли действительно были такие задорные, но устроили нам грандиозное шоу, как в фильмах для взрослых, которое продолжалось до самого утра. Профессионально, и в то же время изысканно и изящно они ублажали нас, и себя, затем вдвоем по одному из нас, затем по одной сразу нас двоих. Без преувеличений, малышки доставили нам несказанное удовольствие.
IV
С утра я отправился на новую работу, где меня ждал коллектив, который стал для меня родным на целых четыре года. Но поработать мне не удалось.
К обеду позвонил Зифарка, и сказал, что приехали какие-то кавказцы, и «держат мазу» за армянина, цеховика, которого мы пару дней назад «прессанули» по полной программе. Я вызвонил парней из нашей команды Игорёху, Олега и Борьку. Игорь заехал за мной, и мы по пути забрали остальных.
С Олегом и Борькой мы были знакомы еще до армии. Они жили в общаге авиационного техникума, которая была рядом с моим домом, рядом с домом была и общага торгового техникума, где проживало четыреста молодых сексапильных девчонок. Вот в этой общаге мы и познакомились, постепенно, знакомство переросло в дружбу. Нас звали, тогда, мушкетерами, потому, наверное, что мы были молодые и дерзкие и, еще по тому, что все трое носили мушкетерские усы. Игорь был совсем молодой парнишка, но дерзкий и духовитый. В армии он не служил. Его мама «отмазала». А попросила его пристроить сестра, Людка Дудкина, с которой мы в свое время встречались и, простите за подробность, как то в порыве страсти сломали кровать ее родителей, на которой страстно занимались любовью.
Игореха был высокий блондин, но не в черном ботинке, хотя отдаленно напоминал Пьера Ришара, по крайней мере, комичной неуклюжестью, уж точно. Такие же светлые, кудрявые волосы и обезоруживающая, простодушная улыбка.
Когда мы приехали к Зифару, то там уже все собрались. Тема была следующая: мы обложили данью цеховика, который выпускал женские колготки, сначала он не хотел платить, но когда мы ему популярно объяснили «политику партии и правительства», скрипя сердцем, но все же заплатил. И тут, на те, приехали послы заморские. Приехали «синие» из Ростова на Дону. Люди серьезные, обратились к авторитетам и через них назначили сходняк.
Зифарка сказал, что пойдут они втроём с «Сынком» и «Демидовским». Что особо переживать не стоит, так как долю с темы, на общак мы занесли сразу, да и тему изначально то же обсуждали. Нам на сходняке появляться не нужно, но подстраховать не мешает. И мы, зная, где будет сход, на двух машинах должны были припарковаться невдалеке и ждать. Остальное объяснит «Щуплый».
Приехав на место, «Щуплый» открыв багажник, достал из сумки «калаш» и дал его мне,
- Пользоваться не разучился -, пошутил он.
Олегу и Борьке достались два обреза, себе Серега взял то же «калаш».
Сход был назначен на ипподроме, и мы по дороге туда, забрали ещё и «Щуплого». Он вышел из дома с довольно объемной сумкой и загрузил её в багажник Игорехиной «жучки».
- Распределимся следующим образом -, сказал Серега, - Я узнал, после сходняка, абреки, поедут на вокзал, поедут по «Пьяной дороге». Мы с Олежкой и Борькой, едем сейчас. Останавливаемся перед переездом, делаем вид, что сломались и ждём машину с гостями. Вы ждёте, когда они выйдут -, это он говорил уже нам с Игорехой,- И садитесь им на хвост. Едете за ними, не прижимаясь. После крайнего поворота перед переездом, останавливаетесь и включаете аварийку. Это будет нам сигналом. После того, как мы отработаем, подъезжаете, поливаем их машину бензином и в разбег. Игорь, ты канистру с бензином взял? -, уточнил «Щуплый».
- Да -, коротко бросил Игореха.
- Если, вдруг, они меняют маршрут, и едут в аэропорт, то вы, вдвоём догоняете их, обязательно до поста ГАИ, либо перегораживаете им дорогу и открываете огонь на поражение, либо на ходу расстреливаете их машину. Но по любому, машину с гостями упустить нельзя и потом обязательно надо сжечь -, подвёл Серега итог, глядя на нас с Игорем.
В принципе мы были готовы к чему-то аналогичному, поскольку рано или поздно могли появиться конкуренты, либо кто-то из клиентов мог сподобиться на отпор. Но все равно адреналин скаканул порядочно, и все немного нервно покуривали, пряча огоньки от сигарет в кулаке.
Серега с парнями выдвинулись на место, а мы остались ждать, сидя в машине с включённым двигателем. Примерно через час из ворот выехала светлая «Волга» гостей, и мы двинулись за ней. Все шло по плану «А», машина свернула на «Пьяную дорогу», не скрою, я с облегчением выдохнул. Мы сопроводили ее до поворота, включили аварийку и встали. Ждать пришлось не долго, потому что до переезда было метров триста пятьдесят. Сначала мы увидели быстрые яркие вспышки, и только мгновение спустя услышали автоматную очередь. Затем ещё четыре хлопка погромче и все стихло.
- Давай -, сказал я Игорю и тот стартанул к переезду.
Остановившись, Игорь, выскочил из машины, достал из багажника канистру, и начал поливать «Волгу» бензином. В машине было четыре трупа, трое гостей и цеховик.
Олег бросил в машину зажжённую спичку. Огонь мгновенно поглотил машину и тех, кто в ней был.
Вот так я прошёл первое боевое крещение. Забегая вперед, скажу, менты так и не поняли, что это было. Тела обгорели досконально и установить кому принадлежали останки не представлялось возможным. Машина то же оказалась неидентифицируемой, поскольку двигатель и кузов машины не имели серийных номеров, а номерные знаки были украдены с другой машины. Со стороны криминалитета вопросов то же не возникло, поскольку сход закончился миром и стороны претензий друг к другу не имели. А Зифар, Юрка и Валентин всю ночь отвисали с ворами в бане ипподрома.
«Щуплый» сноровисто собрал оружие в сумку. Они с Игорехой сели в его машину и поехали обратно, в сторону ипподрома, мы же поехали в сторону вокзала, оттуда по Ленина поехали в кафе «Театральное».
Все посеянное, рано или поздно, дает свои всходы. Так и исчезновение цеховика-армянина принесло свои плоды. Буквально через месяц цеховики средней руки, стали просить о встречах, для определения условий сотрудничества.
Адреналин зашкаливал, внутри меня мелкой дрожью вибрировал невидимый перфоратор. Борька курил одну сигарету за другой. Олег вел машину молча, но гнал, как сумасшедший.
- Придержи коней -, сквозь зубы прорычал я.
Олег сбросил скорость и трехлинейно выматерился.
- Такого расклада я не ожидал -, только и мог сказать он.
В «Театральном» нас встретила Лиза Совитская, метрдотель этого заведения. Знойная гречанка, с шикарными черными, как смоль, волосами. Стройная, точеная фигурка с пышной грудью и, как ни странно для гречанок, со стройными длинными ногами. Ее прожигающие насквозь карие глаза, могли свести с ума любого мужчину.
- Водки, бутылку, и что ни будь закусить. Поторопись -, вместо приветствия буркнул я, и мы прошли в самую дальнюю кабинку.
Лиза сама принесла заказ, видя наше мрачное настроение, вместо рюмок принесла стаканы и разлила сразу всю бутылку. Мы не сговариваясь, молча влили в себя водку. Я посмотрел на Лизу, и она метнулась за второй бутылкой. Пока она ходила, я сказал:
- Пацаны, как бы то ни было, но ЭТОГО ничего не было! И будет лучше, если вы уедете из города на недельку. В конце недели позвоните мне, думаю, ясность уже будет. И лучше всего прямо сейчас и езжайте, через час «Кама» отходит на Москву, так что, успеваете. Машину оставьте мне -.
Подошла Лиза, разлила очередную бутылку, мы так же молча выпили, но на этот раз плотно закусили. Парни молча встали, мы пожали друг другу руки, и они ушли.
Лиза появилась с очередной бутылкой, на это раз разливать не стала, а осторожно, присела на краешек дивана, и молча смотрела на меня своими прожигающими глазами. Я встал, взял ее за руку и уверенно направился в ее кабинет. Она все понимала без слов. Зайдя в кабинет, она закрыла дверь на ключ и вскинула голову, молча смотря мне прямо в глаза. Я притянул ее к себе и жадно до боли, впился в нее губами, она вскрикнула, но не отстранилась. Развернув ее спиной к себе, я грубо овладел ею. Ей было больно, но она не проронила ни слова и молча терпела мою грубость, пока я не выплеснул в не весь адреналин, бурливший во мне.
Мы вернулись в, зал и в этот вечер я напился до беспамятства.
Проснулся я у Лизы. Как ни странно голова не болела. Лиза уже приготовила завтрак и порхала по кухне в футболке и трусиках. Эта идиллическая картина взбудоражило мои мужские струнки и я не мог удержаться, чтобы не заняться с этой прелестной представительницей греческих гетер, сладким утренним сексом. После чего со спокойной совестью я отправился на работу.
V
Необходимо рассказать о моей работе и как я туда попал. За неделю до описываемых событий, вечером, раздался телефонный звонок:
- Вас беспокоит секретарь начальника комбината питания завода имени Ленина. Никита Никитич, Вы могли бы завтра, к 11-00, прибыть к нам в контору. С Вами хотят переговорить по поводу Вашего трудоустройства-.
-Отчего же нет, с удовольствием прибуду -, сказал я и повесил трубку.
Я ждал этого звонка, потому что, за день до этого, мой друг детства, Юрка, сказал, что может замолвить за меня словечко, если я не против, по поводу работы. Он пояснил, что место директора кафе во дворце культуры имени В. И. Ленина, вакантно. Я возражать не стал.
Приехал я без пяти минут до назначенного времени. Одет я был «с иголочки»: черный с проседью и в тонкую серую полоску костюм, белая рубашка, и серо-сине-бело-черно полосатый галстук. Дополняли внешний вид шикарные черные остроносые ботинки. Если сказать одной фразой, то я был «элегантен, как рояль». В назначенное время, секретарь пригласил меня в кабинет начальника.
От первого впечатления, я сначала оторопел. За столом сидел крупный мужчина, с весьма неординарной внешностью. В первое мгновение мне показалось, что за столом сидит крупная свинья.
Нет, я никоим образом не хочу обидеть Петра Николаевича, так звали начальника, он милейший человек. Но посудите сами. Перед вами мужчина, с большой, почти лысой головой и крупными, вздернутыми вверх ушами. Маленькими, круглыми, голубыми глазками, широко посаженными между собой. Расплывшиеся в улыбке губы «бантиком».
Завершал картину курносый нос, с толстым и раздвоенным кончиком. Без преувеличения ни дать, ни взять пятачок. Оторопь продолжалась мгновение, и думаю, что даже самый внимательный наблюдатель не смог уловить мое замешательство.
Я, подчеркнуто корректно, поздоровался, сначала с ним по имени отчеству, затем с остальными присутствующими. А были в кабинете еще три человека. Небезызвестная вам, Софья Семеновна Бушуева, она к тому времени сменила место работы. Лидия Николаевна Леденцова, мама моего друга детства Вовки Леденцова. И Владимир Семенович Томилин, с которым мы в свое время занимались в одной секции бокса. Правда, он был старше меня на три года. Оказалось, что все трое являются заместителями Петра Николаевича.
- Кроме меня, Никита Никитич, остальные присутствующие с Вами давно знакомы и без преувеличения весьма положительно характеризуют Вас -, проговорил начальник.
- Благодарю за лестные отзывы -, немного стушевался я.
- Перейдем к делу -, уже более официально сказал Петр Николаевич, - Мы предлагаем Вам принять руководство небольшого, но весьма ответственного предприятия. Это кафе, кроме основной работы, отвечает за все мероприятия, проводимые во дворце культуры. А это обслуживание сессий Обкома, Облисполкома, Облсофпрофа, театральные постановки, праздничные концерты и прочее и прочее. Обслуживать придется как руководителей завода, города и области, так и министров и секретарей ЦК КПСС и прочую номенклатуру.
- Не так страшен черт, как его малюют -, решил пошутить я.
На лицах присутствующих промелькнула тень испуга. Но обстановку разрядил Петр Николаевич, по детски хихикнув в кулак, отчего и другие прыснули коротким смехом.
- Будем считать, что Вы не из робкого десятка, но впредь, поаккуратнее с народным фольклором -, сказал начальник, - Исходя из Вашей реплики, можно сделать вывод, что ответственная работа Вас не пугает, и вы готовы принять предприятие -, не вопросительно, а утвердительно под итожил он.
- Постараюсь оправдать Ваше доверие -, без тени иронии ответил я.
- Софья Семеновна представит Вас коллективу. Даю Вам две недели на принятие дел и разработку мероприятий по оптимизации работы предприятия -, закончил аудиенцию Петр Николаевич.
Вот так, мгновенно и конкретно, я стал самым молодым директором в Пермском областном общепите.
Через два месяца предприятие работало в полную силу, перевыполняя производственный план и побеждая в соцсоревнованиях.
На первом этаже дворца, немного сократив торговый зал одного из буфетов, я оборудовал для себя кабинет с комнатой отдыха и прямым входом с улицы и запасными выходами, один в фойе дворца, другой прямо в театральную ложу.
Вся наша команда неизменно собиралась в биллиардной дворца, где и решала основную часть вопросов «теневого характера».
В помещении биллиардной, вместо буфета, организовали хороший бар. На должность маркера, я пригласил известного в недалеком прошлом биллиардиста, дядю Сашу, и он с удовольствием согласился. Туда же иногда заезжал и Владимир Леонтьевич, они с дядей Сашей были давние друзья.
Он великолепно играл на биллиарде. Мы уже реже стали с ним встречаться, но тем не менее, когда выпадала возможность, мы часами засиживались с ним и он продолжал рассказы о своей жизни. Вот в одну из таких встреч он снова завел разговор о своей не легкой, но интересной и насыщенной судьбе.
- В Ленинград мы приехали уже на пассажирском поезде. Паровоз прибыл на Варшавский вокзал -, проговорил Махно, глядя с прищуром чуть вправо и вверх.
…Продолжение истории следует.
Друзья, читайте в следующей публикации новую главу, в которой читатель знакомится с Ленинградом тридцатых годов прошлого века.
Если эта глава вам понравилась, оцените её большим пальцем поднятым вверх. А также делитесь моими публикациями в соцсетях и комментируйте их. Ваше мнение для меня очень важно.
Кто ещё не успел, подписывайтесь на мой канал «Дороги, которые нас выбирают» на Дзен.
Удачи всем и здоровья.
С искренним уважением ко всем моим читателям
Никита Суровцев.