Кирилл уже сам был не рад, что согласился на эту авантюру. Кому и чего он пытался доказать? Друзьям, что он обезбашенный, держит свое слово или Ире, своей девушке, что он надежный герой, с которым нигде не пропадешь? Впрочем, Ирина была отдельной темой.
Мягкая и домашняя Ира попала на крючок стереотипов, не зря же говорят, что принцессам нравятся плохиши и разбойники. Конечно, разбойником Кирилл не был, но вот слово бедовый - хорошо ему подходило, очень уж он любил ввязываться в сомнительные делишки. То он с черными копателями ползал в земляных траншеях, где-то под Курском, то со своим закадычным дружком Валеркой исследовал какой-то горный перевал, пытаясь найти аномальные зоны. А прошлой зимой его занесло к шаману, где он учился общаться с духами.
Кирилла влекло все загадочное и нестандартное, а Ира послушно ждала его возвращения из очередного путешествия и украдкой, забрав с маминого серванта икону Николая Чудотворца, вечерами тихо вздыхала перед ней, прося не оставлять горе путешественника. Конечно, Кирилл этого не знал, как не знал и того, что до сих пор не сгинуть в своих исканиях, ему, может быть, удавалось лишь по этой причине.
Молодой человек любил свою Ирину. Вернувшись после отсутствия, он первым делом шел к ней, чтобы рассказать о своих приключениях. Она слушала его истории с расширенными от ужаса глазами. Их разговор всегда заканчивался на одной ноте - Ира просила Кирилла остепениться и не рисковать собой, ведь она его так любила и случись с ним чего, девушка просто не переживет.
Родители Иры были не то чтобы против такого зятя, но с воодушевлением его не принимали. Кирилл хоть и был пробивным и напористым, все же в его поведении просматривалось некое нежелание остепениться. Они видели свою любимую дочь в окружении детей и мужа, который был бы для семьи твердой опорой. От попыток его вразумить и заставить остепениться, Кирилл отмахивался, парируя тем, что время, которое он не тратит на свои авантюры он проводит либо в офисе, кстати, очень хорошо зарабатывая и числясь перспективным работником, либо с Ириной -лишь изредка уделяя время друзьям. На это родителям возразить было нечего. Несмотря на все свои минусы, Кирилл был хорошим парнем, перспективным, полностью обеспечивающим себя и свое хобби, а не сидящим на шее престарелых родителей. К дочке относился с нежностью и, несомненно, видел ее в роли своей будущей жены. Вот только предложение делать он не торопился, боясь потерять себя, увязнуть в трясине серых будней.
На сегодняшнюю авантюру он подписался еще месяц назад. Тщательно всё продумав и взвесив, это даже была не авантюра, а скорее ныне модный дауншифтинг. Ему нравилось, как дауншифтеры со страниц своих видеоблогов кричали, что они счастливы наконец-то вырваться из цепких щупалец цивилизации и уйти в простую жизнь из мрачных офисных будней и удушающих ночных клубов.
Компания ребят, с которыми Кирилл общался, решила испытать себя на прочность, чуть исказив понятие дауншифтинга. Они решили пойти дальше и уехать поодиночке в лес, при этом, не взяв с собой ничего из провизии, только вещи, нужные для выживания. Испытать себя согласились четверо. Леса выбирали подальше от больших городов, впрочем, присутствие рядом какой-либо деревеньки не запрещалось, на случай, если горе испытатель все-таки дрогнет и решит вернуться к жизни в социуме. Жизнь в лесу должна была продолжаться не менее недели. Выигрывал тот, кто продержится дольше всех, денег с собой тоже брать было нельзя. По местам ребят отвозил один из друзей, планомерно высаживая их по пути.
Услышав, на что в этот раз подписался Кирилл, Ира сначала закатила глаза, а потом пустила прозрачную слезу, выдав, что это абсурд и большущая глупость. Дремучие леса без еды и крыши над головой, а если звери, а если, не дай Бог, что случится и он серьезно пораниться и не сможет выбраться, и еще много-много других «а если…». Кирилл был непреклонен, но главным аргументом в его пользу, стало обещание, что как только он закончит пари, Ирину ждет предложение руки и сердца.
В назначенный день, пятеро молодых людей грузили рюкзаки в багажник внедорожника и потирали руки в предвкушении приключений.
Первый день в лесу Кирилл провел с удовольствием, осмотрев угодья, предоставленные для него сроком на неделю. Он сколотил себе небольшую лежанку на дереве, сделал над ней навес на случай дождя. Под деревом развел костер, натаскал дров. Дни обещали быть длинными. Кирилл порадовался, что догадался взять с собой книгу. В принципе, он не сильно напрягался, сменив обычный образ жизни, такие смены были для него вполне привычные. Единственное, что омрачало существование, так это отсутствие провианта, разрешалось взять с собой лишь двухлитровую бутылку воды, чтоб хватило на первый день пребывания, но условия есть условия и нарушать их нельзя.
Его успокаивало наличие тропинок в лесу, их было немного, но они означали, что люди с ближайшей деревни сюда все-таки ходят. Закончив обустраиваться, молодой человек решил отправиться в глубь леса в поисках источников влаги и возможной провизии. Это время года не скупилось на дары. Заросли малины, растущей неподалеку, невесть, как выросшая здесь яблоня дичка, хоть и мелкие, но все же плоды, грибы. Все это вполне годилась для еды, понятно, что не мясо с картошечкой, но ведь и жить в лесу предполагалось не годами. Впрочем, всю спелую малину Кирилл съел за пару дней, яблоки были кислые до судорог, а с грибами были непонятки. Вернее, непонятки были с тем, что грибов не было, пару раз попадались лисички да кучка молодых толстоногих свинушек. Единственная радость была в том, что источник с чистой водой Кириллу все-таки повезло отыскать. Из-под довольно крупного валуна, наглухо вросшего в землю, бежала тонкая струйка воды, она была на соседней поляне.
На третий день есть хотелось уже нестерпимо. Пожевав не спелую малину, молодой человек решил отправиться глубже в лес, в надежде, что грибы все-таки будут. Настроение было не очень, мысли о еде раздражали. Кирилл не был из тех, кто живёт ради того, чтобы есть, но присутствие элементарной горбушки хлеба, явно бы увеличивало его шансы на выигрыш.
Лес перед Кириллом сгущался и менялся до неузнаваемости, воздух вокруг становился холоднее, деревья стояли так плотно друг другу, что их кроны фактически закрывали небо. Где-то в районе солнечного сплетения неприятно защекотало. Кирилл остановился и уже было собрался повернуть назад, когда его взгляд упал на белеющие во мху грибные шляпки. Все дурные предчувствия, как рукой сняло. Парень в предвкушении потер руки и улыбаясь, направился к грибам. Посреди поляны росли грибы очень похожие на сыроежки. Кирилл сорвал один и стал разглядывать, гриб явно ему был незнаком. Отломив малюсенький кусочек, он понюхал его и прислонил к кончику языка. Резкого запаха не было, жгучестью гриб тоже не обладал, ядовитого молочка на изломе, которое выделяют некоторые несъедобные экземпляры, тоже не наблюдалось, единственной странностью было то, что росли грибы не кучкой, не рядами, а кружком ровным, словно борозду циркулем провели и семена посеяли.
От вида потенциальной еды, в животе громко заурчало.
- «Ну не горький же» - произнес вслух Кирилл, и наклонившись, стал собирать грибы.
Возвращаясь к месту своего обитания, в очередной раз, услышав утробное подвывание своего желудка, он выбрал самый маленький и молодой грибок и отправил его в рот.
В эту ночь Ирина спала плохо. Она вообще спала отрывками каждый раз, когда Кирилл отправлялся в поисках приключений. Но эта ночь была какой-то особенной, тревога накатывала волнами одна за одной, не давая мозгу расслабиться. Взгляд упал на стоящую на столе икону. Ира поднялась с кровати и, взяв икону в руки, поставила ее под ночник на прикроватную тумбочку, повернув диммер на светильнике на минимум так, чтобы свет еле освещал святой образ. Девушка легла обратно в кровать, она смотрела на лик святого, не думая ни о чем, желая просто потушить вдруг накатившуюся на нее тревогу.
Молодой человек шел по лесу в поисках места своей стоянки и никак не мог его найти.
- «Неужели я так далеко зашел в поисках еды?» - думал он, уже порядком подустав.
Шевелить ногами становилось все труднее, хотелось упасть прям тут на мягкий зеленый мох и дать телу пару часов отдохнуть.
- «Нельзя этого делать», - говорил Кирилл сам себе и упорно двигался вперед.
Вдруг он резко остановился в недоумении. Тропинка, по которой он шел, разтраивалась.
- «Быть такого не может?» - произнес Кирилл, - «Точно помню, что была всего одна тропинка», - факт появления еще двух троп его немного расстроил. Он означал, что молодой человек заплутал и выйти к своей лежанке теперь будет сложнее.
В животе вновь заурчало и Кирилл отправил в рот еще один гриб. Темнеет в лесу гораздо раньше, чем там, где количество деревьев на порядок меньше, к тому же становилась прохладнее и молодой человек ускорил шаг. Он понял, что свернул не на ту тропу, когда увидел сгущающийся валежник. Настроение упало, совсем ноги, в буквальном смысле, становились ватными.
Кирилл окончательно пожалел о своем согласии на этот спор, все-таки некоторые условия нужно было оговаривать. Решиться уйти в незнакомый лес без телефона, было феноменальной глупостью. Теперь он это понимал, решив переспать ночь прямо между двумя поваленными деревьями. Он собрался развести небольшой костер, счастьем было то, что спички всегда лежали в кармане его штанов. Хворост, как на зло, не загорался, перспектива остаться в дремучем лесу без огня, пугала. Тогда он принял умное решение, закинув в рот оставшиеся грибы, Кирилл влез на дерево повыше и уже устроился на толстом суку, как вдруг заметил огни. Явно порадовавшись этому факту, парень поскорее слез с дерева и направился к источнику света. Каково же было его удивление, когда он вышел к деревне.
Дома стояли фактически вплотную друг к другу, весь периметр был огорожен невысоким забором. В нескольких домах горел свет, перед некоторыми были разбиты шикарные цветники, были и заброшенные дома. Решив, что это какая-то закрытая община, Кирилл стремительно подошел к ним.
- «Какая разница кто?» - думал он, - «Люди же и этого мне достаточно», - появилось стойкое желание дождаться утра и по светлу, забрав свои вещи вернуться в город и плевать на проигранное пари. В следующий раз условия нужно подбирать тщательнее.
За этими мыслями он подошел к дому, в окнах которого горел свет. Дом был старенький, в некоторых местах даже прогнили нижние венцы сруба. Кирилл зашел на крыльцо и постучал. За дверью раздались медленные шаги и скрипнув, она отворилась, перед молодым человеком предстала хозяйка. Женщина средних лет, одетая в коричневое платье в мелкий цветочек. Она смотрела на Кирилла, не выражая никаких эмоций.
- «Здравствуйте», - начал он, - «Я понимаю, что это неудобно, но, быть может, вы пустите меня на ночлег?» - женщина молчаливо взирала на незваного гостя, словно смысл его слов до нее еще не дошел, - «Мне только до утра», - добавил Кирилл.
Не удосужившись ответить, хозяйкам молча захлопнула дверь. Звук удаляющихся шагов дал понять, что она вряд ли ее повторно откроет.
Кирилл опешил от такого обращения. Понятно, что он здесь не к месту и время позднее, но вот так, просто захлопнуть перед носом гостя дверь, было верхом неприличия. Сойдя с крыльца, парень осматривался в поисках другого дома, где в окнах еще горел свет. Такой оказался совсем рядом и тоже весьма не презентабельного вида. Его крыша была прогнившей, забор у дома держался, что называется, на честном слове, около калитки был разбит небольшой цветник. Несмотря на теплое время года, цветы в нем были какие-то мятые, словно отжившие свой короткий век. Молодой человек наклонился, чтобы их разглядеть, и ахнул - вся клумба состояла из старых бумажных и тканевых цветов, которые обычно ставят на могилах.
Кирилл зашел по лестнице и постучал. Дверь приоткрылась и в проеме показался ребенок, мальчик на вид лет 7-ми, в сумраке ночи он казался чуть бледнее обычного человека.
- «Привет», - сказал Кирилл и малыш улыбнулся, - «Родители дома?»
- «А что вам нужно?» - в ответ поинтересовался ребенок.
- «Хотел попросить переночевать», - произнес Кирилл, - «Позови кого-нибудь».
- «Родителей здесь нет», - буркнул в ответ мальчик и закрыл дверь.
- «Да что ж такое-то?» - возмутился Кирилл, - «Что за воспитание тут у них?» - если бы не его бедственное положение, он бы сейчас же ушел прочь из этой чертовой деревушки, но там где свет от окон домов прекращал свое существование, властвовала густая и непроглядная тьма. Уходить в ночь не было никакого желания и Кирилл решил попытать счастья в третий раз.
Дом, к которому он подошел, был явно новым - светлое дерево, крепкий металлический забор, правда совсем низкий, как впрочем и во всей деревне и это было для Кирилла странным. Он тут же вспомнил о высоченных глухих стенах заборов дачных поселков, к которым он привык. Часть фасада утопала в цветах, их было очень много, но были они какие-то странные. Молодой человек зашел на крыльцо и постучал. Дверь открыл молодой парень на вид ровесник Кирилла, это его явно порадовало.
- «Привет», - произнес Кирилл, протягивая руку, чтобы поздороваться, - «Я тут заплутал немного, не пустите переночевать?»
Хозяин дома не отреагировал на жест и устало смотрел на пришедшего.
- «Проходи», - коротко бросил он и посторонился.
Кирилл протиснулся между хозяином и дверью и попал в небольшое помещение. Посреди комнаты стоял стол, рядом стояла лавка, на лавке за столом сидела молодая девушка.
- «Здравствуйте», - поздоровался Кирилл, обращаясь к хозяйке.
Девушка медленно повернула голову и кивнула, и также медленно она вернула голову в прежнее положение. Но от молодого человека не укрылось то, что половину ее лица украшала огромная синюшная гематома. Гость нахмурился: «Похоже, парень распускает руки», подумалось ему.
- «Угостить ничем», - безэмоционально произнес хозяин дома, входя в помещение за Кириллом, - «Я Игорь».
- «Очень приятно», - улыбнулся Кирилл и тоже представился, - «Мне ничего не нужно, только ночь переждать», - сказал Кирилл.
Окинув взглядом помещение, парень удивился - в доме не было милых сердцу женщины мелочей, не было телевизора и привычных комодов, только стол и две лавки. На одной сидела хозяйка дома, а вторая стояла вдоль стены.
- «Давно вы тут живете?» - поинтересовался Кирилл, обращаясь к Игорю.
Только сейчас он заметил, что у хозяина дома тоже не все в порядке, его рука видимо была сломана. Парню явно нужен был гипс.
- «Две недели», - ответил Игорь неожиданно.
После этих слов он прошел к лавке у стены и сев на нее молча, уставился в одну точку. Повисло напряженное молчание. Кириллу было ужасно неудобно, что потревожил этих людей, их странное поведение тоже напрягало. Игорю явно нужно было в больницу, его распухшая рука посинела и, наверняка, причиняла ему боль, но лезть с советами Кирилл не решился.
- «Я пойду покурю на крыльцо», - виновато произнес Кирилл, - «На улице тепло».
В ответ на эти слова, Игорь и его девушка как-то странно на него посмотрели. Кирилл не придал этому значения и вышел на крыльцо.
- «Дом какой-то странный, душный до ужаса», - тихо прошептал парень, выпуская тонкую струйку дыма в темноту ночного воздуха, - «Одна комната, никаких удобств, ни кровати, ни телевизора. Где же они меня спать положат?» - повернув голову, Кирилл увидел, что на перекладине крыльца ветром колышется какой-то лоскут. Ухватившись пальцами, он потянул его к себе. На лоскуте была надпись «Любимому сыну», Кирилл разжал руку и легкий лоскут ветром унесло в темноту.
От усталости голова была тяжелой, хотелось уснуть, отдать тело в долгожданный отдых, но возвращаться внутрь совсем не хотелось. Размышляя, он заметил, как от забора отделилась тень и направилась к нему. Парень напрягся, но тут же расслабился, увидев перед собой тщедушного старичка. Тонкая, желтоватая кожа, казалось, была из воска. Старичок подошел совсем близко и шумно втянул носом дым от сигареты.
- «Давно не курил», - тихо произнес он и присел рядом с Кириллом.
- «Угостить?» - предложил ему парень.
- «Не откажусь», - улыбнулся старик и было в этой улыбке что-то странное, словно только губы растянулись в привычной гримасе, а в глазах так же и осталась стоять раздирающая душу тоска.
- «Зря ты к ним в дом пришел», - смотря в темноту, произнес старик.
- «Это почему?» - спросил Кирилл, - «У вас тут, знаете ли, нравы какие? Двое перед самым носом дверь и захлопнули».
- «Зря, потому что они тут недавно и порядков не знают. А то, что нравы, так это от того, что ты бездомный. Знать лезть ко всем будешь, теснить. Знаешь, потерпеть можно, когда ненадолго. А вечность терпеть - это мало кому удовольствие доставляет».
- «В смысле бездомный?» - не понял Кирилл, - «Какую вечность стеснять? Я с рассветом убегу отсюда, только пятки сверкать будут».
И опять старик улыбнулся одними губами, но ничего не сказал.
- «А пойдём ко мне?» - вдруг предложил он, - «Чего тебе с ними? А я один, родня давно не приезжала, хоть поговорить с кем будет», - Кирилл кивнул в знак согласия. Ему не хотелось возвращаться в дом, на крыльце которого он сидел, мрачные хозяева какие-то, молчаливые. Старик хоть и говорит странные вещи, но пообщаться - не против.
Дом старика стоял недалеко. Краска с досок почти вся облупилась, стены скособочились. Скрипнув дверью, хозяин первым вошел в дом, приглашая за собой молодого человека. Обстановка внутри, точно также, как и в доме молодых, была аскетичная: стол да лавка. Правда, у деда на одной стене все же висело некое подобие цветочной гирлянды, явно призванное украшать скромное жилище. Цветы на гирлянде порядком выцвели и обветшали, казалось, тронь их и они в прах рассыпятся.
- «Что же у вас за община такая бедная?» - спросил Кирилл, оглядывая интерьер, - «Понятно, что аскетизм воспитывает волю, но уж не до такой же степени?» - старик молча смотрел на него своими грустными глазами и от этого взгляда у Кирилла сводило нутро. Такая беспросветная обреченность накатывала, хоть вой.
- «Летом еще ничего», - начал дед, - «Птички, цветы, иногда белки скачут. Зимой сонно, а вот осенью - совсем тоскливо. Времени на раздумья хоть отбавляй, вот и маемся. Хорошо тем, кого родня не забывает, и с участком помогут - в порядок приведут, и гостинцы кое-какие носят».
- «Дед, ну хочешь, я к тебе приезжать буду?» - спросил Кирилл, - «Нечасто, но все же заглядывать буду. Продукты там какие, сигареты опять же», - старик молчал.
В комнате стоял странный запах прелых листьев и земли. Молодому человеку становилось плохо. Ему казалось, что из помещения, словно выкачивают воздух.
- «Душно тут у тебя и запах такой… Ты хоть дверь открываешь?» - с этими словами парень поднялся, явно намереваясь открыть дверь.
- «Не смей», - тихо остановил его старик, - «Не время сейчас, настает час других».
- «В смысле?» - не понял Кирилл .
И вдруг, словно в ответ на его вопрос с улицы раздался зловещий тоскливый вой.
- «А нет тут смысла. Есть в ночи час для тех, кто за околицей зарыт. В такое время по кладбищу лучше не бродить», - от услышанного, Кирилла бросило в жар, футболка тут же прилипла к телу, к горлу подступил комок.
- «По какому кладбищу?» - сглотнув, спросил он, - «Ты старик, не заговаривайся».
Дедок вновь улыбнулся одними губами и произнес:
- «Мил человек, не уж-то ты не понял, где находишься? Цветы, оградки - не понимаешь?» - у Кирилла ком застрял в горле, в глазах замелькало: странная молчаливость тех, к кому он обращался, медлительность их движений, лента с надписью, оказавшаяся в его руках, искусственные цветы у дома мальчика…
На улице снова раздался вой, он был таким протяжным и злым, что Кириллу сделалось дурно.
- «Ты не слушай», - произнес старик, - «Песни их заунывные неспроста. Их тела зарыты за оградой кладбищенской, они ваши души неупокоенные к себе выманивают и высасывают», - от этих слов, парня передернуло, желудок свело судорогой и он уже, не слушая старика, выбежал из душного помещения на улицу, желая освободить себя от всего: от содержимого своего желудка, от пришедший информации…
- «Куда?» - закричал старик, но было уже поздно.
Кирилл стоял на четвереньках посреди двора, а рядом с ним возвышались две тощие фигуры. Молодой человек поднял глаза, сверху на него смотрели две сущности. В далеком прошлом они, конечно же, были людьми, но то, что их, как погань какую-то, за оградой кладбищенской похоронили, говорило о многом. Они и при жизни судьбы калечили, да души губили, и после смерти, не смогли свои дела черные оставить.
Тощая костлявая рука потянулась к Кириллу и ухмыляясь, притянула его к себе, как котенка. Шумно вдохнув, сущность оскалила жуткую пасть в подобие улыбки, - «Свежий», - прошептала она и мерзко захихикала. Кирилл не пытался вырваться, сил не было. Те, кто сейчас стоял рядом, тянули из него энергию, остатки жизненных сил, желая навсегда потушить искру жизни. Запрокинув голову Кирилла так, чтобы его лицо было обращено к небу, сущность зачерпнула горсть могильной земли и медленно стала сыпать ее в приоткрытый рот молодого человека. Кирилл ощущал, как черные холодные комья, словно по тонкому протоку, как в песочных часах, проникали в горло, осыпаясь в трахею и наполняли ее. Он чувствовал, как места для воздуха остается все меньше и меньше.
Ирина проснулась внезапно от того, что почувствовала, будто ей не хватает воздуха. Что с ее любимом Кирюшей случилась беда, она поняла сразу. Волны необъяснимого панического ужаса накатывали снова и снова, лишая возможности трезво соображать. Схватив телефон, девушка судорожно набирала номера телефонов его друзей, но все они были отключены, а Павел, тот который развозил ребят по лесам, просто не брал трубку. Оно и понятно, ночь, человек спал без задних ног, не думая о плохом.
Соображать становилось все труднее, накопившаяся паника стягивала тело и мозг стальным кольцом. Куда бежать, кому звонить? В этом беспросветном ужасе, взгляд Ирины упал на святой образ, стоявший на ее тумбочке. Как за тонкую соломинку хватается утопающий, в надежде на спасение, так и Ирина схватила икону в руки. Она не смогла вспомнить ни одного слова молитвы и только короткое, – «Спаси», шедшее из самых глубин сознания, звучало в голове.
Икону из ее рук смогли вырвать только, приехавшие, врачи скорой помощи и то, после того, как вкололи Ирине успокоительное и она уснула, ослабив хватку. Скорую вызвала ее мать, зайдя утром в комнату дочери, и найдя ту лежащий на полу без сознания, до посинения пальцев, сжимающую святой образ. Почти сутки Ирина проспала попеременно то затихая, то вскрикивая, зовя своего Кирюшу.
Сила духа и желание жить покидали тело Кирилла окончательно. В тот момент, когда тьма почти окончательно заволокла его сознание, по глазам вдруг ударил ослепительно белый свет. Из света вышел седовласый старик со строгим взглядом и хватка костлявых рук ослабла.
- «Не пришло еще его время», - громом донеслось до слуха Кирилла.
- «Он не ценит жизнь», - ответил старику трескучий голос, - «Нет смысла землю топтать».
- «За него есть, кому просить», - вновь произнес старик, - «Отпустите его и пошли прочь со священной земли. Ваш час вышел».
Сущности мерзко зашипели и поспешили удалиться, не смея перечить. Старик подошел к Кириллу и, наклонившись к нему совсем близко, произнес: «Второго шанса не будет, у нее просто не хватит сил», - и, положив руку на солнечное сплетение молодого человека, старик с силой нажал на него.
Дикие судороги сковали тело Кирилла. Казалось, что его внутренности стремятся выбраться из него через рот - комья земли, вперемешку с грибами и кровью полезли из желудка кислотным огнем, обжигая гортань. Тело ломило, дышать было невыносимо больно и тяжело, парень перестал понимать где он и кто он. Услышав, рядом с собой, шелест листвы, он собрал последние остатки сил и повернулся. Перед ним стояла крупная собака из породы гончих и с интересом разглядывала корчащегося на земле человека. Проваливаясь во тьму забытья, Кирилл услышал громкий отрывистый лай.
Тот день, когда он навсегда завязал с жизнью экстремала, Кирилл будет помнить долго. Его жизнь могла оборваться в том дремучем лесу. Случайный охотник, очень кстати оказался рядом и если бы не его пес, Кирилла бы так и не нашли. Увидев на земле скрученного человека, перепачканного в собственных рвотных массах, мужчина среагировал моментально, и уже спустя полтора часа, Кирилл лежал в отделении реанимации. Он пошел на поправку очень быстро, врачи говорили, что ему повезло, так как начавшаяся вовремя рвота, опустошила желудок от грибного яда.
Пару дней Кирилл пролежал под капельницей и уже в ближайшие выходные он сидел на диване в квартире Ирины и держал ее за руки, слушая, как той ночью она чуть не сошла с ума. Когда она рассказала ему о молитве, парень бросил взгляд на стоящую рядом икону и опешил. С небольшого образка строгим взглядом на него взирал седовласый старик из леса: «Второго шанса не будет, у нее просто не хватит сил», - всплыла в голове фраза и Кирилл понял, благодаря кому той ночью он не покинул этот мир.
Взяв в свои ладони руки Ирины, он поднес их губам и поцеловал, - «Второго шанса не нужно», - подумал Кирилл, все еще чувствуя запах тлена, которым пах тот мир, где он провел свою самую экстремальную ночь жизни.