Психотерапевт Наталья Леонидовна. Встреча вторая. Начало
Около половины первого дежурная медсестра Мария Ивановна наконец-то пригласила меня к психотерапевту.
— А когда же успею встретиться с психологом? — удивился я. — И на эту встречу времени очень мало. Боюсь, на обед опоздаю.
— Обед от тебя никуда не денется, оставят, — по-прежнему обращаясь на ты, заверила она и коротко объяснила: — Две встречи в один день решили не делать.
Наталья Леонидовна принимала в диспансерном отделении, на первом этаже, и именно туда заботливая Мария Ивановна любезно обещала сопроводить меня:
— Иду за обедом, и ты собирайся! Пойдёшь со мной!
В связи с усиленным карантином, введённым с сегодняшнего дня, и потому повышенным вниманием руководства, вернулись к исполнению своих давно забытых обязанностей медсёстры и санитарки. Взяв вёдра, они отправились в хозяйственный блок, причём производили по этому поводу большое количество шума, привыкнув за долгие годы к тому, что вместо них доставкой занимаются пациенты. Меня же взяли с собой по пути.
Обмениваясь с коллегами новыми утренними впечатлениями, Мария Ивановна довела меня до кабинета психотерапевта, который находился недалеко от регистратуры. По коридору навстречу нам, с бумагами и папками, неторопливо шла Наталья Леонидовна и, оправдавшись обстоятельствами, просила подождать.
— Сиди! — велела Мария Ивановна и показала глазами на кресла, что размещались вдоль стен по обе стороны коридора. Сама же направилась за обедом в хозяйственный блок, оставив меня одного.
Доверие, оказанное Марией Ивановной, удивило — ещё свежи были в отделении воспоминания о совершённом три дня назад побеге Индейца.
Однако на самом деле я был в коридоре не один. Всего лишь метрах в десяти от меня, напротив главного входа в больницу, сидел за столом охранник. На одинокого пациента, впрочем, внимания он не обращал, поскольку в рабочее время привык заниматься разгадыванием кроссвордов, а также полезным чтением.
В другой стороне коридора, совсем рядом со мной, располагалась дверь, ведущая на лестницу запасного выхода. Я вспомнил, что именно по этой лестнице с товарищами по отделению спускались мы на задний двор, когда неделю назад в составе большой группы поехали делать флюорографию в соседний противотуберкулёзный диспансер.
А так как дверь была слегка приоткрыта, мне захотелось пофантазировать на тему своего побега, тем более что ситуация для этого была весьма подходящей. Запасный выход находился не далее чем в восьми метрах — на расстоянии до лестничной клетки и короткого нижнего пролёта — и должен был легко открываться без ключа, по правилам пожарной безопасности.
Конечно, делать ничего подобного я не собирался, а занимался ожиданием врача — таким простым и нехитрым способом. Из приоткрытой двери тянуло с улицы холодом, причём, достаточно ощутимо, но мне не хватило решимости подняться и прикрыть её — из опасений быть понятым неверно охранником.
Минут через десять, вместо обещанных пяти, вернулась Наталья Леонидовна:
— Ну как Вы? Обжились у нас?
— Наверное, не совсем, ... ещё не до конца.
Устроившись поудобнее в кресле пациента, я стал рассказывать Наталье Леонидовне о тех безумных днях, которые предшествовали госпитализации, о первых и потому самых сложных днях в больнице, которые провёл в надзорной палате. О тяжелейших последствиях запоя, сильнейшем алкогольном отравлении, вначале невыносимом похмельном, а потом абстинентном синдроме и связанной с ними невероятной спутанности сознания. О том, как действовала на меня суровая больничная реальность, унылость обстановки и крайняя неприветливость персонала.
Затем о постепенном, медленном восстановлении ослабленного болезнью организма, преодолении душевной угнетённости, простом возвращении к обыденности, к нормальному состоянию, что пусть и пока совсем маленькое, но всё же какое-то достижение.
В подробности своих недавних переживаний по поводу «Никаких выписок!» решил не вдаваться, поскольку нашёл им объяснение, и теперь они казались мне ничтожными и нелепыми.
— Так что, как видите, понемногу осваиваюсь. Вы точно определили — обживаюсь.
— Рада слышать!
— На днях, к слову, занимался просветительской деятельностью, — вдруг вспомнив историю о Медведонке и Сталине, с иронией заметил я. — Издержки профессии, знаете ли. Но это не главное.
— А что же?
— Начал вести дневник и, надо сказать, очень увлёкся этим. Сделал первые записи ещё 22-го, просто на память, для себя, а после встречи с Натальей Вячеславовной стал заниматься регулярно. Она, кстати, рекомендовала. Как вариант работы над собой. Сейчас учусь, приобретаю опыт. Нечаянно придумал для себя занятие, а оказалось, достойное и интересное. К тому же помогает избегать безделья.
[…]
— Но кроме всего, — интригующе улыбнулся я, — у нас происходит так много событий, поверьте, настолько незаурядных и забавных, что невозможно не записать. По крайней мере, трудно удержаться. Больница наша — театр, а люди в ней — актёры, и представление — без перерыва, день и ночь.
— Философствуете! — весело засмеялась Наталья Леонидовна.
— Точнее, наблюдаю. И едва успеваю записывать. Поэтому свободного времени нет. Кстати, ещё одно важное достижение. С 26-го по утрам делаю зарядку, по 35–40 минут.
— Вы удивляете меня, Илья Алексеевич! Полноценной ведь жизнью живёте.
— В закрытом отделении? — слегка обиделся я. — Ну, разве только в данных обстоятельствах. Не достаёт свободного пространства. Движения не хватает, драйва. И, разумеется, достойного общения. И информации, особенно в такое время, как сейчас.
[…]
Дневник пациента. Начало записи 115
Начало ← Запись 114 ← → Запись 116 → Все записи
#психиатрическая больница #алкогольная зависимость #психотерапия #болезни #здоровье #алкоголизм-не приговор #алкоголизм #рассказ из жизни #больница #личный дневник