Беседуют как-то русский и американец о спасении души... Так можно было бы начать мой рассказ, тем более что как раз об этом и зашёл мой разговор с одним соседом-американцем чуть ли не в первый день нашего прибытия в Южную Каролину. Тот сосед свято верит в то, что выражается краткой и ёмкой формулировкой once saved, always saved. Как говорится, что русскому хорошо, то американцу смерть. Или наоборот.
Дословно эту фразу можно перевести следующим образом:
Раз спасся - спасся навеки.
Многие русские, особенно православные, наверняка замечали в разговорах с американцами или иногда в словах голливудских киногероев железную уверенность в том, что после смерти они окажутся в раю. Даже православные монахи сокрушаются о своих многочисленных грехах перед самой смертью, а неунывающие американцы, временами злоупотребляющие удовольствиями жизни, не испытывают ни тени сомнения в спасении их души.
Такая уверенность кажется странной и чрезвычайно самонадеянной не только православным, но и американским атеистам вроде Джорджа Карлина, который тоже засомневался как-то в райской неизбежности ушедших на тот свет американцев:
Православные, особенно в Америке - на контрасте с протестантами, задумываются над вечной жизнью не столько из-за избытка времени и бытовых удобств, сколько из-за необходимости сформулировать свою духовную позицию, хотя бы теоретически, для какого-нибудь любознательного американца, похожего на моего вопрошающего соседа.
Прозвучать православная вера в загробную жизнь может следующим образом:
Человек управляется своими мыслями, а иногда мысли управляют человеком. Поэтому-то самая главная задача христианина - взять свои мысли под контроль. Поступки всего лишь произрастают из мыслей. Вечность человека начинается уже в этой бренной жизни и состоит из мыслей, устремлённых либо туда, где добро, либо туда, где зло. Вектор мыслей, их направленность - вот что определяет вечность человека.
Именно поэтому самым первым в христианстве человеком, попавшим в рай, является преступник, который висел на кресте рядом с Христом и который в последние минуты своей земной жизни искренне раскаялся во всех своих грехах (то есть во всей своей непутёвой жизни) и, таким образом, изменил весь вектор своих мыслей, вплоть до спасения самой души, которую он отдал Богу сразу после раскаяния.
Вот в этом и кроется разница между православным и американцем. Американец отвергает такой духовный мазохизм с его мучительным незнанием конечного итога. По мнению протестанта, каждый человек спасается одной лишь верой в Бога. Всё точь-в-точь по Мартину Лютеру. Поверил в в Бога и спасся. Раз и навсегда. Бог ведь благ и желает спасения всем. Стоит только поверить.
Если использовать один удобный термин из международных отношений, которые я преподавал до недавнего времени, можно назвать такой взгляд на духовную жизнь американцев конструктивизмом: убеждением в том, что наша жизнь является тем, чем мы сами её сделали. Например, мы верим в верховенство закона, и закон верховен. Фильм "Матрица" построен, кстати, как раз на такой философии.
Однако американцы следуют не столько Лютеру, сколько другому протестанту по имени Джон Кальвин с его выдающейся теорией предопределённости. Она до сих пор жива - например, среди всех наших знакомых американских протестантов. Когда они помышляют или делают что-то доброе, это Бог тянет их к себе. Если злое, то лукавый.
По этой логике, если человек всю жизнь был пропащим и в Бога так и не уверовал, значит, Бог его к себе не притянул и, следовательно, не включил его в свой заветный список избранных на вечную жизнь в раю. Про это (Богом предопределённое) деление людей на избранных и пропащих, почти никогда в Америке не услышишь, но именно такая вера пронизывает ту же внешнюю политику США.
С одной стороны, такая вера наделяет американцев оптимизмом, потому что не надо больше копаться в себе. Одна ведь вера определяет их спасение, поэтому можно делать добрые дела просто так, а не во спасение души. Православные люди по сравнению с американцами - жуткие пессимисты, потому что у них нет никакой гарантии того, что они не споткнутся в самый решающий момент. Ведь можно всю жизнь ехать в Москву, а свернуть не туда и оказаться в Магадане.
С другой стороны, такой оптимизм американцев легко может перерасти в самоуверенность или даже заносчивость, причём не в светскую, а в религиозную. Уверенность советских строителей коммунистов в их правом деле чем-то походила на протестантско-пуританскую. И там, и там можно было горы свернуть. И свернули.
Наверное, в глазах американских протестантов, православные люди - пропащие по определению, потому что они не могут уверовать в милость Божью и начать жить полной жизнью. Именно поэтому американским миссионерам кажется, что на постсоветском пространстве никто не ведает истинного христианства. Поэтому они и стараются изо всех сил отыскать избранных среди тех, кто просто-напросто является православным.
Спасибо, что дочитали статью до конца. Жмите палец вверх и подписывайтесь на канал. Если есть желание поддержать канал, жмите сюда. До новых встреч!
