Я понимала, что если я сейчас сниму туфли, то я их больше уже не надену. За девять часов прослушиваний они стали малы мне не на полразмера, а на целых пять, по ощущениям. Только когда всё закончилось, в гримёрке я заметила, что кровь уже течёт через край, подбираясь к каблуку.
Что уж говорить про новые концертные туфли, если мне даже старые босоножки трут и на третий год! Горло раскалилось.
Но самое сложное на фестивале «Радуга нот», где я была ведущей… Простите, я должна соблюсти протокол: на Международном фестивале-конкурсе «Радуга нот». Правда, я до сих пор не поняла, между какими такими народами он проводился – между москвичами и жителями Московской области? Да, иногда и правда кажется, что это два отдельных государства.
Ну так вот, самое сложное было не в том, что приходилось с утра до вечера драть гло… работать голосом, объявляя участников и не в том, чтобы стоять на каблуках с утра до позднего вечера.
Самым сложным оказалось то, чего я до этого не могла себе и представить. Участники каким-то мистическим образом пропадали аккурат перед выходом на сцену. Просто испарялись! Хоть в международный розыск объявляй этих участников международного фестиваля!
Представляете, выбегаю я в коридор, а там кишмя кишат конкурсанты, педагоги, родители, бабушки… Кто текст повторяет до последнего (перед смертью не надышишься!), кто дыхательную гимнастику делает, кто валерьянку пьёт… Но никто что-то прямо через минуту выступать будто бы и не собирается.
- Ксюша Разумовская – это ты? – спрашиваю у девочки, которая отрешённо стоит ближе всех к выходу на сцену.
- Нет.
- Ксюша Разумовская, девять лет, Балашиха! – зову, а там каждый своим делом занят.
Там такой гвалт стоит, что мой зов – капля в океане хаоса.
Никто выступать не собирается? Чего приехали тогда? Езжайте тогда обратно!
А я понимаю, что сейчас предыдущий номер закончится. Сейчас ещё полприпева – и мне выходить надо, Ксюшу объявлять. Там полный зал сидит. Жюри. Там композитор из Австрии приехал, певица из Молдавии. Они, правда, у себя в Австрии и в Молдавии никому не нужны… Но это уже другой разговор.
Причём, я никого из участников не знаю. Там никто никого не знает. Все друг друга первый раз видят. Не знаю, какая она эта Ксюша, на кого она хотя бы похожа – толстенькая или худенькая, блондиночка или брюнеточка, так на девять лет и выглядит или уже на девятнадцать?
Но регистрацию эта Ксюша проходила. Значит, приехала. Значит, здесь где-то.
Я стала к каждой девочке подбегать персонально:
- Ты не Ксюша Разумовская?
- Нет.
- Ты не Ксюша…?
Головку кучерявую увидела, длинные льняные волосики ниже плеч, сосредоточенно изучает ноты под крылышком своего педагога.
Я уже рот открыла.
- Это Лев, - опередила меня педагог со спокойствием интеллигентного человека.
Всё это время она, видимо, стояла, как вратарь, в полной готовности к моему нападению. Видимо, ей уже не впервой.
Ещё у меня есть: "Через пять минут урок, а у репетитора истерика"