Найти тему

Северный поезд

Ранним утром плацкарт обычного поезда мало чем отличается от самого вокзала. На узких полках, точно на сиденьях зала ожидания, спят или пытаются уснуть пассажиры. Тут и виднеются уголки сумок и чемоданов. По проходу суетливо снуют проводницы и люди, пришедшие на посадку.

Еще вчера первыми в этот вагон вошла семья. Приехали заранее. Мать долго обнимала и целовала сына, отец расталкивал сумки. Парень смиренно терпел и радовался, что прощание обошлось без зрителей. Ему уже два десятка, и сколько было этих поездок, не сосчитать. А они все, как с ребенком… К счастью, он так и не узнал, что родители слезно просили присматривать за ним проводницу, убеждая ее обилием слов и парой купюр.

Да, взрослый. Но кто знает, что ждет молодого человека в пути? Плохая компания, алкоголь, растворимая еда, в конце концов. А уж там на вокзале его встретит мичман, родной дядька, и будет с ним всю корабельную практику. Лишь бы не простыл на этих ветрах…

И вот за сутки набрался полный комплект людей, занято каждое место в их вагоне. Снова станция. На улице туманно. Мужчина с полки номер 8 выходит на улицу. Он щурится от синеватого утреннего света и ежится от прохлады. Трет лицо, кожа сухая от постоянных холодов, и щетина стала почти неприличной. Достает сигарету. Он возвращается домой с северной вахты. Впереди еще сутки. Это и много, и мало, всякое может случиться.

На окне их отсека шевелится занавеска. Проснулась его соседка по верхнему уровню – молодая девчонка. Первое время она только читала и слушала музыку. Иногда смущенно натягивала одеяло на свои худые коленки, выглядывающие из-под шорт. Его эти коленки абсолютно не интересовали, в отличие от тех, что находились прямо под ним.

Там расположилась женщина его возраста – к сорока. Такая серьезная. Заговорить страшно. Как появилась, ни на кого не смотрела. Протерла все вокруг салфетками, а ручки какой-то жидкостью из пластикового флакона. В обычном костюме из трикотажа, а по осанке – императрица. Но его не обмануть. Глаза почти как у ее соседа слева, молодого курсанта. С огнем. И также то и дело поднимаются наверх в сторону их с девчонкой второго яруса. 

Они вчетвером будто в отдельной зоне. Боковые места отделены от мира белой простыней с грязным штампом РЖД. Там прячутся не двое, а трое. Их никто не беспокоит: третьему пассажиру всего пару месяцев от силы, и он почти не плачет, убаюканный стуком колес и постоянной близостью матери.

Днем каждый занят своими делами. Студентка читает книгу. Курсант смотрит кино. Псевдосерьезная женщина просматривает бумаги и что-то командует в телефонную трубку, когда появляется сеть. Мужчина чаще всего спит или смотрит в окно, лежа на животе. Проводница так часто заглядывает к ним, будто хочет стать пятой. 

Вечереет. Время ужинать. Хочется или нет – встреча назначена. Не замечать друг друга сложнее, когда квадрат полок сузился до квадрата откидного стола. Начинаются еще не разговоры, а так – обрывистые комментарии, которые, найдя ответ, сплетаются в диалоги. 

Пахнет стальным телом вагона. Парень вызывается принести всем кипяток. И пусть тут чай любого сорта отдает металлом, никто не отказывается. В приоткрытое окно дует ветер, которого так не хватало днем. Стук колес стал привычен, его никто не замечает. 

Неподвижность людей внутри и есть их свобода – никуда не торопиться, вынырнуть из поглощающих нас сетей. Они все из разных городов. Девчонка едет в гости к родне. Парень – на практику. Женщина говорит, что должна лично доставить рабочие документы. И только мужчина возвращается домой. 

Смеркается. За окном понемногу сменяются пейзажи и внутри этого северного маршрута люди будто оттаивают вместе с природой. В вагоне расслабленность и оживление. Кто-то играет в карты, гомонят дети, проводники предлагают газеты и сладости. Проснулся и заплакал маленький пассажир, и отец, взяв его на руки, ходит по узкому коридору. Все умиляются и что-то говорят им вслед.

Большая стоянка. Четверка собирается подышать. Перрон как порог в обычную жизнь. Выходят на вокзал, смотрят вокруг, а рядом все, как всегда: шумят машины, бегут люди, работают киоски и светят фонари. А они, будто оторвались от реальности, проезжие островитяне. Этот мир напоминает им, кто они, и каждый испытывает двоякое чувство. 

Мужчины берут по банке пива. Женщины покупают неприлично дорогое мороженое у бойкой палаточницы.Девчонке очень хочется сделать фотографию на фоневокзала, поэтому она предлагает выйти. Идут все вместе. Приходит поезд, и толпа других пассажиров высыпает на них неуправляемым шквалом. Чтобы не потеряться, курсант берет студентку за тонкую ладошку, а вахтовик следует его примеру и решительно подхватывает вторую из женщин. Она хочет возмутиться, но внезапно понимает, что делать это вовсе не обязательно: вся ее жизнь наполовину состоит из границ и их отстаиваний. Да может, черт с ними? Они бегут к своему вагону, немного опаздывая, и ей весело, потому что молодой парень чувствует себя командиром и кричит:

– Быстрее, ребята, бежим, опоздаем!

А они хоть уже много лет никакие не ребята, но ее ладонь держит крепкая мужская рука, и она послушно бежит за ними. За грубоватым небритым мужчиной из другой реальности, который смотрит на нее своим тяжелым взглядом. За мальчишкой возраста ее сына и смущенной девчонкой.

А той действительно нравится красивый широкоплечий курсант. Она взволнованна и немного окрылена. В обычной жизни еще никогда ее не брал за руку вот так просто и с заботой такой парень. Когда тебе едва исполнилось 18, ты легок и открыт, и любой день может стать поворотным, и любая случайная встреча может казаться знаком, и даже чей-то случайный жест может заставить поверить в себя и во что-то еще неясное, но возможное. 

Они вскакивают на подножку под укоризненный взгляд проводницы: мол, могли бы и не в последний момент. У всей толпы руки в липком мороженом и отличноенастроение. Они, болтая, садятся за стол. Мужчина чистит сухую рыбу и рассказывает про северный народ. Женщина слушает и улыбается – когда вот так запросто она могла говорить с чужими людьми? Он дает ей попробовать кусок прямо со своих рук, и она смеется. Курсант очень близко сидит к студентке, так, что ей даже трудно дышать. Приходится контролировать каждый выдох, чтобы не выдать смятения. 

Они тихо разговаривают до полуночи, когда за окном уже совсем темно, и леса сменяют равнины, и им уже не так хочется скорее прибыть на конечный перрон. Они свободны и далеки от всего, и остальное где-то за пределами их поезда, летящего вперед. И можно быть кем угодно, и говорить, что угодно, ведь здесь никто не знает, кто ты на самом деле.

Они еще немного сидят за столом, а после укладываются на свои полки. И каждый думает о своем. У девчонки замирает сердце – а спросит ли парень, как ее найти? Кажется, она понравилась ему, ведь не просто так он взял ее руку, а потом еще принес чаю, и сел рядом, и так смотрел…

Рядом глядит в окно мужчина – завтра он даст своей новой знакомой номер телефона. И уверен: она позвонит. В кармане спортивных штанов обручальное кольцо впивается в бедро, придавленное между его телом и жесткой полкой кушетки. 

Женщина внизу удивляется себе: такое легкомыслие, что это с ней? Но она не корит себя и почти сразу засыпает, улыбаясь, чувствуя себя живой и молодой, как никогда. Такой простой этот вахтовик, понятный и крепкий, как камень. Мужчина таким и должен быть. А не как ее бывший муж, вспоминать не хочется… Интеллигенция, да-да. Завтра ее ждет сложная встреча с сыном, о которой тот еще не знает. Такая малая неожиданность в сравнении с той, что ошарашила ее заказным письмом, где сообщалось, что он отчислен по результатам двух незакрытых сессий.

И только курсант крепко спит. Ему снится корабль и новая форма, и гладь воды, которой нет конца. Еще одна дорога, дорога, к которой он привык.