Сегодня я танцевала с Ветром.
Он присел рядом со мной на скамейку. Я его не заметила. Он назвал меня по имени. Я не услышала. Тогда он бросился тормошить старые каштаны - казалось, что сейчас вырвет их ветви с шуршащими пальцами. Я не обратила на эту выходку никакого внимания. Тогда он вышел из себя и принялся неистово хватать пришедших на концерт зрителей за волосы, бросать им в глаза горсти песчинок и разных мелких букашек, дёргать женщин за юбки. Я оставалась равнодушна к происходящему.
Но он не отступал: пригласил молодую тоненькую иву на танец. Однако, та засмущалась, задрожала и не нашлась, что ответить. Он не растерялся - неподалёку стояла бойкая слива, увешанная сочными алыми плодами. Он, не церемонясь, схватил её за ствол и закружил в бешеном танце. Слива затряслась от удовольствия - давно она не танцевала.
Но тут он вдруг увидел, что большая грустная ива решила броситься в реку: её руки-ветви уже коснулись водной глади, и сама она вся устремилась вниз, ещё одно маленькое усилие - и она упадёт в воду вслед за Офелией, по которой она уже столько веков к ряду тоскует.
Он ринулся спасать бедную иву, дотронулся до её тонких печальных пальцев, и она вдруг замерла. Затем, через мгновение вздохнула и вся затрепетала - конечно, ведь он ласково тормошил её длинные мягкие волосы и что-то проникновенно шептал. Должно быть, он и её пригласил на танец, потому что ещё несколько мгновений спустя они заскользили по воздуху под нежные звуки флейты.
Но попытка вызвать во мне ревность провалилась - я только задумчиво смотрела, как лодки мерно покачиваются на волнах. Он изменил тактику - поняв, что дела земные меня не занимают, он пошёл по воде. Да, он пробежался прямо по её поверхности, оставив за собой следы из мелкой ряби. Добежав до противоположного берега, опустил руки в воду и двумя пятернями расчесал водную гладь. Ну и волны пошли по реке! Лодки закачались сильнее, всё вокруг пришло в движение. Даже потревоженные камышовые лягушки начали сонно подпевать исполняемым со сцены песням.
Видя, что водный переполох привлёк моё внимание, он решил усилить эффект и затанцевал всю площадь: каштаны, ивы, слива, камыши, волосы, юбки, лодки, шатры - всё закружилось в сумасшедшем танце. Сам воздух танцевал, весело носился сквозь отвертсия флейты, радостно колебал меха аккордеона, в экстазе бился о стенки кахона.
Воспользовавшись общим переполохом, он осмелел и коснулся краешка моего платья - оно заколыхалось в волнении. Он снова присел рядом со мной на скамейку. Назвал меня по имени. Я его узнала. Сто лет назад мы уже виделись с ним. В том веке мы любили друг друга. И решили, что когда родимся вновь, то обязательно встретимся. "Но как же мы узнаем друг друга?" - спросил он. А я ответила: "Я буду ждать тебя на этом самом месте, у реки. Подойди ко мне и назови моё имя. И я пойму, что это ты".
Вот только мы не учли, что в следующем столетии его Душа воплотится в ветре. И сложно нам с ним придётся - что же делать с Душой без тела? Но для настоящей любви физическая оболочка только помеха: взор такой любви направлен вглубь, в самую Душу.
Поэтому мы только молча улыбались, глядя друг на друга. Затем он нежно коснулся моей щеки и пригласил на танец. Мы легко закружились по площади, едва касаясь земли. И я тихонько прошептала ему: "Через сто лет я буду ждать тебя на этом самом месте, у причала. Подойди ко мне и назови моё имя. И я пойму, что это ты." "А ты меня точно узнаешь?" - спросил он. "Конечно. Ведь через сто лет я буду рекой. Я отвечу тебе плеском волн".
Он нежно обнял меня напоследок, и улетел.
Сегодня я танцевала с ветром.