В мире не существует вполне развитой наставнической системы. Это всего лишь не до конца реализованный элемент коммунистических систем. Это, скорее, устремление, чем достижение, чаще маскировка принуждения, даже террора, чем независимая система контроля. Она, однако, является наиболее характерным и центральным идеологическим элементом китайского коммунизма при Мао, оказавшим влияние на многих людей, которые отвергли европейский коммунизм как бюрократический и репрессивный. И тем не менее в моделях нового социального строя, созданных коммунистами, наставнические и обычные системы власти всегда смешаны. В Китае возник конфликт двух моделей. Если «культурная революция» была попыткой Мао утвердить первую модель за счет второй, представляется, что по окончании «культурной революции» Китай начал возвращение к обычной модели власти.
Чтобы проиллюстрировать возможности метода организации, основанного в чрезвычайной степени на одностороннем процессе убеждения, нам понадобится создать ее упрощенную картину или модель. Она должна быть как можно более краткой и вызывать как можно меньше вопросов. Мы будем исходить из постулата, что элита является просвещенной в том смысле, что она информирована не меньше, чем руководство демократических стран, и с не меньшим уважением относится к фактам и обоснованным выводам. Мы предположим также, что элита не проводит умышленную и широкомасштабную эксплуатацию масс, хотя она может давать рационалистическое объяснение эксплуатации или изредка скатываться к ней. Мы не станем исходить ни из предположения о ее полной компетентности в том, что лучше для масс, ни об отсутствии конфликта между элитой и массами.
Наставническая модель оказывается несколько более сложной, чем можно было бы предположить. Простой замены власти на убеждение в рамках обычной модели иерархической системы недостаточно. Как только производится такая замена, происходят и другие изменения.
Описывая их, мы будем в непропорционально большой степени опираться на примеры, заимствованные из опыта Китая, где наиболее ярко выражен наставнический элемент. Однако мы не намерены в этой главе описывать китайскую или иную политико-экономическую систему. Мы лишь предполагаем конкретизировать концепцию наставнической системы. Подобно авторитарной и рыночной системам, это абстракция; модель отбирает группу жестко связанных элементов из существующих в реальном мире смешанных систем.
Наставническая система — это система социального контроля, осуществляемого путем одностороннего государственного убеждения, направленного не только на элиту или одну лишь бюрократию, а на все население. Это также система продвижения к предписанным из центра устремлениям, а не всеобщего участия в выборе целей общества.
«Убеждение», формально верное слово, вряд ли в достаточной степени отражает все разнообразие способствующих убеждению коммуникаций, применяемых в наставнической системе. Убеждение, информирование, идеологическая обработка, инструктирование, пропаганда, советы, консультации, увещевание, образование и контроль над мыслями — вот набор методов, рассчитанных на то, чтобы вызвать желаемую реакцию. Слово «воспитание» ближе любого другого слова к провозглашенным намерениям коммунистов, но нам придется писать его в кавычках, чтобы помнить: оно используется в целях маскировки.
Убеждение, или «воспитание», направлено прежде всего — но, возможно, лишь временно — на изменение личности, на создание «нового человека», как его часто называют в коммунистической литературе. Мао говорит о необходимости «переделать людей вплоть до их душ». «Мы должны бороться с «я»9. «Фундаментальной задачей, — провозглашает Кастро, — является формирование нового человека, человека с глубоким сознанием своей роли в обществе, своих обязанностей и социальной ответственности...»10.
И для СССР, и для Кубы, и для Китая в одинаковой мере источниками шаблонов для нового человека послужили социалистическая мысль, роман Джорджа Оруэлла «1984» и викторианская Англия. Самоотверженность, сотрудничество, эгалитаризм, служба обществу сопряжены с долгом, прилежной работой, самодисциплиной, патриотизмом и консерватизмом в одежде, искусстве и сексуальном поведении11. Две черты новой личности являются незаменимыми. При помощи «воспитания» пытаются создать людей, которые «самостоятельно» будут служить коллективным интересам, то есть по собственной инициативе делать то, для чего в других общественных системах требуется приказ или стимулирование. «Воспитание» также должно сформировать людей, которые добровольно будут выполнять особые задачи, поставленные перед ними государством или партией.
Деятельность, направленная на то, чтобы объяснить, оправдать, добиться согласия по всем задачам, отнимает слишком много времени; подобные усилия по убеждению следует посвятить стимулированию изменения личности и мотивированию к исполнению важнейших задач. Поэтому граждан необходимо просто убедить подчиниться власти лидеров, которые отныне будут ставить перед ними задачи12. Чем же тогда такая система отличается от обычной авторитарной системы? Новому человеку, как правило, не нужна обычная авторитарная система. В противном случае власть как «конечный» инструмент применяется только в тех случаях, когда на убеждение пришлось бы потратить слишком много времени и сил. Кроме того, такая власть базируется на том, что была установлена на силе одного лишь убеждения. Если подобные требования кажутся трудно выполнимыми, то это объясняет, почему наставническая система остается скорее устремлением, чем реальностью. В сегодняшних коммунистических системах убеждение в рамках конкретных задач, например кампания, организованная с целью побудить жителей китайских городов добровольно ехать в деревню, часто маскирует скрытый приказ, подкрепленный принуждающей мощью государства и партии13.
Враждебность в отношении бюрократии
Наставнической системе обязательно требуется наличие иерархическо-бюрократической системы для организации наставников, то есть кадров, как сказал о них Ленин, «учителей, наставников и руководителей», занятых «воспитанием» граждан14. Можно было бы предположить, что в этом аспекте обычная система власти и наставническая система различаются только тем, что в первой бюрократия авторитарно отдает команды населению, а в последней такая же бюрократия «воспитывает» население. Разница, однако, более значительна. В рамках наставнической системы чиновники в составе государственной и партийной бюрократии сами подвергаются «воспитанию», вместо того чтобы получать авторитарные команды от высшей власти*. Стремясь снизить влияние бюрократии путем тщательного «воспитания» кадров, наставническая система проявляет идеологическую враждебность бюрократии, каковая нашла яркое выражение, например, в воззрениях Мао Цзэдуна15.
Мобилизация и революция
Контроль над коммуникациями, призванный обеспечить пассивное послушание населения, — старый политический метод. «Воспитание» в наставнической системе заходит гораздо дальше. Оно добивается активной реакции каждого—такой, как более напряженный труд на рабочем месте, доставка сельскохозяйственной продукции в города, работа на ирригационных проектах, уборка улиц, слежка за соседями по месту жительства, участие в малых группах взаимной критики, обучение неграмотных чтению.
«Воспитание», заявляют его приверженцы, не может быть результативным при сопротивлении людей, утвердившихся в капиталистическом окружении в привычках стремиться к личной выгоде и находиться в антагонистических отношениях с соотечественниками. Более того, чтобы сделать людей восприимчивыми к «воспитанию» со стороны государства, нужно снизить их восприимчивость к влиянию родственников, членов профсоюза, церковников, работодателя, домовладельца и всех прочих, с кем люди вступают в те или иные отношения. Если человек по-прежнему прислушивается к мнению старейшин своей деревни, он не станет слушать своего наставника. Поэтому, если целью «воспитания» не была революция, оно является возможным методом социальной организации только в таком обществе, где уничтожены плюралистические ассоциации и привязанности, то есть в обществе, прошедшем революционное преобразование*.