– Николай, говорят, что когда вы учились еще в Тбилиси, о вас знали все педагоги и не только, что вы были такой местной звездой уже тогда.
– Конечно, меня знали все, потому что мало того, что я все время участвовал в спектаклях, я практически каждый вечер был в оперном театре, где или слушал оперу или смотрел балет, я был болен этим. Иногда очень поздно заканчивались спектакли и мама меня встречала. И администратор театра ей все время говорил: ну что ты ходишь сюда, купи лежанку, мы ему здесь поставим, он все равно отсюда не выходит.
– Еще ходят слухи, что у вас какая-то феноменальная память, что касается балета. Это правда?
– Кроме физических способностей, у меня еще и голова для балета предназначена. Я запоминаю порядок не напрягаясь, а многие специально учат все это. Я смотрю и могу повторить за любого человека любую роль.
В Петербурге есть замечательная балерина, сейчас педагог Мариинского театра, моя подруга Маргарита Куллик. Я учился в первом классе и она приехала с Махаром Вазиевым, они были еще молоденькие артисты, танцевать «Дон Кихот». Она подошла к режиссеру и сказала: «Вы можете какого-нибудь артиста мне посоветовать, который участвует в первом акте, который бы хорошо знал спектакль, который в нужный момент мне подаст веер, подаст бубен?», ей говорят, «Сейчас, погодите, мы вам приведем». И приводят меня, десятилетнего шкета. Она-то ждала артиста, а привели меня.
Она все время вспоминает, как стала разговаривать со мной, с ребенком, и спрашивать, знаю ли я то и это, а я ей говорю: «Конечно, знаю». Она мне говорит: «Ну ты не перепутаешь?», а я ей сказал: «Да я станцевать за вас смогу».
– Расскажите еще про такую вещь из вашего детства, про Детскую энциклопедию, том 12-й. Правда, что вы ее бесконечно читали и вам это дело очень нравилось?
– Да, мне 12-й том нравился больше всего. Про искусство народов мира. Я очень рано научился читать. И как-то мама заходит, я сижу, а у нас тогда еще медицинская энциклопедия стояла на полке. И она заходит, я сижу и рассматриваю роды. А там много очень фотографий, а я все никак не могу понять, откуда достают ребенка. А мне годика четыре, наверное. Мама вспоминала, что когда увидела меня за просмотром этого, поняла, что надо же не напугать и не сакцентировать. Она как-то со мной, видимо, начала разговаривать. А я ей говорю, я вот не понимаю, как... Она очень смеялась.
– Балетная жизнь – это работа, физическая, изматывающая, непрерывная…
– Работа была только в Москве уже, а в Тбилиси – это был какой-то кайф, все время оперный театр...
– А почему вы решили все-таки поехать именно в Москву?
– Потому что все вокруг твердили, что ребенка надо везти в Москву, что чрезмерные способности. Меня показали в трех разных школах, в Пермской, в Ленинградской, в Московской и все три школы меня брали, но мама выбрала Москву, потому что доктор сказал, что для меня климатически лучше Москва.