-А и, правда, под копирку…- Сказала, будто заверила, Кристина и, полуобернувшись к Анне, уже окончательно произнесла:
- Наш отец – мастер своего дела, обеих «в себя» вылепил, наши матери тут будто не причем.
Действительно, обе девушки были словно на одно лицо, сестры по отцу. Анна старше Крис на четыре года и в свои 28 лет выглядела моложе, тем более сейчас, когда сделала удачное мелирование на свои темно-русые волосы. Прическе «каре» она не изменяла много лет. Кристина была от природы светловолосой, это-то их и разделяло – цвет волос. В остальном, как она и говорила: Михаил Иванович дюже постарался. Миндалевидные зеленые глаза, точеный носик и пухлые губки подарил он дочерям. Фигуры тоже ладные «нарисовались», с тонкими запястьями, лодыжками. В общем, порода чувствовалась – это тоже заявляла каждый раз Кристина. Была она девушкой с юмором.
Через минуту она, прогуливаясь по дому, говорила и как всегда, при удобном случае, «в деревенском доме дышится легче», спрашивала Анну:
- А где бабуля?
- Вот только что отбыла к своей подруге в Хватово, что-то у той настроение на «нуле»…
- Поправлять здоровье, значит, ей поехала. Ну, да…она такая, помочь бы кому…
- Она все также в смотрителях родника?
- Да, без нее дела не делаются в часовне. Субботник устроить перед праздником, на территории убраться. Это для нее святое, этим живет.
- Кристин, ну ты все ж, когда-нибудь начнешь…Чего так странно, без звонка приехала-то? И, скосив глаз на саквояж сестры, продолжила. – Я чую, куда-то собралась…Ой, не буду, а то закудыкаю…Сама расскажешь…
- Ну сама-то сама…Я уезжаю, отпуск взяла, в музее еле отпустили: куда же без такого экскурсовода…Впрочем, о главном: еду к жениху. Да, присмотрела из интернета. Пусть тебя это не шокирует. Сейчас все так знакомятся. Нет, но ты-исключение.
- А как же Виктор, твой полицейский?
- Женится, но не на мне. Такая ушлая к нему быстро подкатила, следователь из отдела. Молодой спе-ци-али-ст, -произнесла по слогам это слово Кристина.- Я тоже замуж выхожу. Его зовут Михаил. Работает вахтой. Живет… Не скажу где, потому что не знаю…А вахта его под Воркутой, да-да. Север. Вот туда еду. Билет взяла, поезд в 2 часа ночи с нашей станции Рудня. Такси заказано. Еду. Быстро-быстро ввела она в курс дела сестру.
Жизнь Анны текла размеренно, по-сельски. Жили они с бабушкой Любовью Тимофеевной Нидяевой в обычной деревенской избе. Мама Анны умерла 10 лет назад - сердце. Ей и рассказать то было нельзя…Всего 18 было Анюте, училась на втором курсе пединститута, чтобы закончив вуз, продолжать, как и мама, сеять в родной Ильинской школе «разумное, доброе, вечное». Так и случилось. От природы она была щедрой на доброту, внимательной к людям. Неяркая у нее была красота, но притягивала взгляды мужчин. Правда, с взаимностью как-то не срослось. От всей души помогая бабушке приглядывать за порядком в часовне, любила Анна послушать тихие и какие-то загадочные рассказы о «прошлой» жизни. Прибирают ли в помещении, стирают ли рушники, а сами о том о сем… Как церковь в 30х годах разрушили, как иконы по домам прятали, а потом, когда атеизм сошел на нет, в 90х, все сельчане крестным ходом на престольный праздник по улицам с самой главной иконой «Казанской» шли и несла ее сама смотрительница Любовь Тимофеевна. Дивная была у нее история о той, обретенной в роднике иконе, напоминавшей всему дому скорее кусок темного старого дерева, а проведешь рукой-светлеет лик, внимательно смотрит на тебя глубокий взгляд Богородицы. Икона перешла к Любови от ее мамы, а той-от бабушки. «Чудотворная» - говорили о ней в округе. Большие деньги, целый коттедж предлагали женщине за лик святой, но дальше этих предложений не шло. В часовне она занимала достойное место. Ей молились ильинцы, приезжали за исцелением по молитвам паломники. Помогало. Вера спасала.
Дело близилось к полуночи. Сестры пили чай с блинами, Кристину, строившую планы относительно новой жизни, со вниманием слушала Анна. Она от всей ее широкой души желала своей молоденькой сестре счастья. Тишину размеренного позднего вечера нарушил какой-то необъяснимый грохот, похожий на выстрелы. Или «почудилось» - тут же пронеслось в голове молодой хозяйки дома. Но все же выбежала на улицу. В тот же миг ее что-то темное накрыло. Зловещее. Накрыло и тут же рухнуло…Прямо перед ней лежал раскрытый саквояж, «как у сестры» - пронеслось в очередной раз у нее в голове. Из раскрытой дорожной сумки виднелись пачки денег и…икона – «Чудотворная», любимая Анной, ее бабушкой и всеми односельчанами святыня. Было и две других. А рядом лежал мужчина. Не из местных. Вдруг Анна вздрогнула, то ли испугалась, то ли… Конечно, страх, никуда от него не денешься. Во двор подъехала машина, водитель ее прямо-таки вбил по тормозам. Выскочил из нее. Быстро повернул к себе неподвижное тело…Раздался выстрел. Водитель легковой осел, нет, обрушился своим грузным телом на землю. У «бездыханного», а на самом деле тяжело раненого, хватило сил, чтобы дать по своему подельнику ответный, хотя и с опозданием, выстрел. Не поделили они свое «добро» сразу же после ограбления. В дороге завязалась свара, что было после всего этого Анна осознала только потом, в вагоне дальнего следования-на Воркуту. В тот момент она смогла воспроизвести в памяти случившееся. Этому предшествовали мгновения, стоившие целую жизнь.
Двор, как огромный фонарь, освещала луна. В легком спортивном костюме Анна не чувствовала ноябрьского осеннего холода…Кто, когда… Кристина, радовавшаяся минуту назад будущим счастливым переменам, лежала в крови. Бился ли пульс, не могла почувствовать Аня, руки дрожали, не слушались. Первое, что она сделала на бессознательном в тот момент уровне, рванула к себе саквояж злоумышленника, схватила рюкзак Кристины и ее легкую дубленку. Нервная дрожь пробирала все ее сознание, весь организм. Она помчалась к большой дороге через огороды. Что делает сейчас – было вне ее понимания. Вызвала «скорую», выбросила свой телефон, который всегда носила с собой, в любом кармане одежды.
На диво быстро добралась до станции: полу бегом, полушагом. Поезд уже трогался. Горло жгло, прикрывая его, она перешла на шепот: «Билет, у меня билет»…
Проводница в годах протянула ей руку, уцепившись за нее, Анна оказалась в вагоне.
- Кристина Михайловна Шилова,- произнесла проводница, рассматривая паспорт.- Куда бежишь? От кого?- В Воркуту, значит, направляешься, а того не знаешь, что у нас погода зимняя. Интернет, что ли не читаешь, - кивнула внимательная и словоохотливая страж вагона на Аннины летние полусапожки… Вот хотя бы обувь надо другую. – Я куплю. Приеду и куплю. Я к жениху еду, - отдышавшись и немного успокоившись, проговорила Анна. От страшного полуночного кошмара ее уже отделяли сотни километров.
- Ну, может, и к жениху…- Опять с подозрением произнесла женщина. Познакомились. Звали ее Татьяна. Когда чай был выпит, проводница предложила что-то покрепче. Анна пригубила из стакана и отпрянула: водку она не любила, та слишком обожгла губы. Не спалось. В купе, казалось, было жарко, душно, хотя, впрочем, Анне так казалось. Она не простыла. Ее по-прежнему била нервная дрожь. Ей хотелось рассказать Татьяне обо всем, но… Вот этот страх, его еще называют животным, не велел, не давал. Татьяна начала сама.
- Если от кого-то бежишь, лучше не обнародуйся. Выйдешь на маленькой станции, я скажу какой, и старайся там или где-то рядом обжиться. Осмыслить все. Потом уже начинай действовать. Ну, жениха своего отыщи что ли… Но я так думаю, тебе до него никакого нет дела. Короче скажу так: станция Томилино. Найдешь Анну Федоровну Безручкину, это моя давняя приятельница. А я лучше ей напишу о тебе смс, пусть-ка встретит.
В пять часов утра у небольшого полустанка Томилино уже стояла повозка, запряженная гнедой лошадкой. Рядом притулилась невысокая «уютная» пожилая женщина. Впрочем, ее трудно было назвать пожилой: курносенькая и круглолицая женщина с крашеными в светло-каштановый цвет волосами, энергичная особа, легкая на подъем, такие долго не стареют. Анне было предложено место в повозке. Беседа началась не сразу. И тоже - о теплых сапогах. А потом теплого платка или шапки, которых у Анны не оказалось.
- Мы-люди северные, новичков видим с первого взгляда. Тут психологом быть не надо. Я всю жизнь с людьми проработала – заведовала ДК и библиотекой. Приезжие в наших широтах все больше не по своей воле оказывались раньше, мне же 70 годков уже. Повидала жизнь. Это сейчас - вахты. Но и то, не всегда добровольно сюда рабочий люд стекается. О себе можешь не рассказывать, выпытывать не буду. Дело добровольное. Татьяна тоже чувствует кого надо. Так что тебе лучше не светится.
Повозка легко скользила по заснеженной торной дороге, а под тулупом было тепло. После очередного перелеска показалось село.
- А вот и наш поселок, он Томилино называется, как и станция, так что приехали. Поселю у себя. Мы с Егором живем, это мой муж, он моложе меня на 7 лет. Работает в отряде лесорубов. Вроде бригадира, рассказывала возница. – Если у тебя есть профессия, вроде повара, то пристрою тебя на готовку, если нет – будешь плошки-ложки мыть. Уж не обессудь… Ну, ладно, там посмотрим. Обживайся, Кристинка, предложила Анна Федоровна.
*************
Виктор Карпов прибыл на место происшествия первым, чуть опередив «скорою». Участковый уполномоченный по селу Ильинскому, он почувствовал опасность, едва оказался во дворе Нидяевых-Шиловых. Кристину можно было спасти, случайная пуля прошла навылет, едва задев верхушку левого легкого. Но болевой шок от раны и стресса… «От него не так-то просто отойдешь» - думал он, когда девушку увозила карета скорой помощи. Прибыла следственно-оперативная группа. Все включились в работу. Двое злоумышленников представляли собой бездыханные тела. Как и зачем они оказались тут, кто они вообще - это и предстояло выяснить полицейским. Отрабатывая по горячим следам версию за версией, они узнали, что был ограблен дом местного предпринимателя, а из запертой часовни пропала известная всем чудотворная икона, вместе с двумя другими, представляющую историческую и православную ценность.
Бизнесмен в тот день вместе с семьей выехал в город, дома оставались деньги на обустройства магазина, ремонт в котором должен был начаться днем позже… «Значит, - сделал вывод, - Виктор Карпов, - все следы ведут сюда, вот только откуда». Из базы данных поступили сведения о двух рецидивистах, не имеющих никакого отношения к данной местности. «Кто-то слил им всю информацию», - как итог завершил свои размышления капитан полиции Карпов.
********
Кристина Шилова очнулась после операции. Открыв на минуту глаза, она увидела мужчину в форме полицейского, который почему-то ей показался знакомым. Даже очень знакомым. Он то приближался к ней, то – удалялся… Во всяком случае ей так казалось. И голос у него был узнаваем, но почему-то он спрашивал такие странные вещи, осмыслить которые ей не удавалось. Какие-то выстрелы, какие-то люди… Нет, никакую ясность внести она не могла. Полицейский вышел, а Кристина погрузилась в какой-то полумрак. Долго, долго еще она не сможет вспомнить, «проработать» в себе тот вечер.
**********
Кристиной она себя почувствовала не сразу. Ей очень хотелось оставаться Анной. Просто Анной Шиловой, учительницей русского языка и литературы в родной Ильинской школе. А она мыла ложки-плошки, а потом стала помощницей повара. И ей это даже понравилось. Бригада лесорубов – обычные мужики, что работали вахтой немногословные, потому что уставшие, оторванные от дома, семьи. Они от души «рубали» борщ, макароны по-флотски и другую нехитрую еду, которую стряпали на кухне повар Валентина и ее помощница Кристина. Каких бы то ни было излишних любезностей к женщине они не проявляли. Просто шутили, анекдоты рассказывали, и – все. Суровый край суровыми делает людей. Анна за этот почти год его уже полюбила Ей нравилась просторная деревенская бревенчатая изба, в которой она жила в отдельной комнате. С расспросами хозяева к ней не приставали. И это ее спасало от неминуемой лжи. Она хотела верить в свою новую жизнь. Другую жизнь. Но та, что осталась за порогом, ее не перестала волновать. Что с сестрой? Почему это случилось с ними? Как бабушка? Оставаясь один на один со своими мыслями, Анна обнимала «Чудотворную». Будто смахивая пыль столетий, ее рука приближала светлый лик Богородицы, ее глубокий взгляд. Что он ей передавал? Анна жила словно в другом мире, полагаясь на судьбу, равно – на Бога. «Еще не время все узнать», - твердила она себе.
********
Кристина Шилова почувствовала в себе силу, когда увидела розовые тюльпаны на тумбочке. Их тонкий едва уловимый аромат внезапно вернул ее к жизни. Виктор Карпов знал, что из всех цветов его Кристина любила именно эти «барбишные» розовые тюльпаны.
Версии были разработаны. По самой результативной – злоумышленников было трое. И этот третий «ускользнул».
Предприниматель Юрий Кочин имел к случившемуся непосредственное отношение: один из рабочих наемной строительной бригады был его одноклассником, правда, непосредственно связанным в недалеком прошлом с криминалом, личностью. Отсидки следовали одна за другой. Да - вор должен сидеть в тюрьме – аксиома. А в селе после очередного освобождения он оказался, чтобы почувствовать себя снова «в деле». Знал - у Кочина бизнес, доход. Подбил бывших сидельцев. И о том, что в часовне находится «Чудотворная» икона знал давно. Это также сулило прибыль. Выгодное дельце приняло сначала верный оборот, но каждый в троице был сам за себя. В том числе и он, Гена Синицын. «Закрутилось», когда выбегали из часовни, ноги будто все время спотыкались, голова кружилась. Дрожь охватывала тело. В тот миг каждый из дружков узрел себя в виде чудища. «Гроза» разразилась, когда подбирались на машине к дому бабки Нидяевой, дом которой стоял на отшибе. Здесь надо было сделать передышку, сообразить как дальше действовать. Саквояж не хотел упускать ни тот, ни другой, ни третий. В итоге один из троицы был ранен, но сумел схватить наживу и бросился к дому. Генка сильным тычком в грудь вырубил водителя – дружка и бросился догонять «похитителя», который пробежав несколько шагов, потерял сознание, и тут Гена увидел ее - городскую, застывшую и онемевшую возле крыльца. Свидетель ему был не нужен. И он выстрелил из пистолета подельника. Но саквояжа во дворе уже не было. Это был полный облом. Раздраженно хлопнув дверкой машины, рванул в сторону города. Впервые попав в перепалку с перестрелкой, он был будто сломлен, «покорежен» весь. Не стрелял никогда, обуяло его что-то темное, непонятное. Долго «колесил» по городу, пока… не вдруг это произошло, не сразу. Страшные сны – забытья мешали ему жить, ходить…Он стал ловить себя на мысли что-то украсть, куда-то влипнуть и… попасться. Да, опять на нары, но пусть это скорее кончится. В «ювелирку» ворвался в черной маске и с пистолетом в руках. Сработала тревожная кнопка. И – все.
***********
Анна Шилова уже собиралась домой, когда увидела, что дверь в кухню отворилась, и на пороге показался…Виктор Карпов, их ильинский участковый. Такой родной, такой славный, такой лучший из всех полицейских, кого она видела, знала. Версии отрабатывались одна за другой на протяжении почти года.
Лесной поселок дал постой для участницы этих событий Анны-Кристины Шиловой. А может сама судьба указала ей дорогу в этот суровый край, где ее приняли, «обогрели», дали кров добрые люди и где она однажды встретила…
*************
Денис оказался на редкость чувствительным человеком, прошедшим горячие точки. С семьей не сложилось. Получив ранение в ногу, хромал, комплексовал. За дерево и нож взялся, вспомнив детство – любил вырезать фигурки.
- Красиво очень, - только и произнесла Анна, увидев точеную лань в руках мастера. Почему-то именно ему ей однажды захотелось открыться…Она вдруг поняла: он не предаст, никому ни о чем не расскажет.
В тот момент у «Чудотворной» появилась новая жизнь. Нет, она так и осталась таким же животворящим ликом. Новое свое прочтение получила картина деревянного зодчества под рукой мастера Дениса Полетаева.
**********************
В часовне на роднике в честь иконы Казанской Божьей Матери села Ильинское было чисто и празднично. Престольный праздник и семейный. Склонить головы перед спасенной реликвией села пришли Анна, ее сестра Кристина, Виктор, Денис и хранительница родника, устроительница православных обрядов Любовь Тимофеевна Нидяева. Свет, солнечный свет, лился сквозь окно и от этого было всем тепло и уютно…
Предприниматель Юрий Кочин на сохраненные Анной Шиловой деньги, капитально отремонтировал магазин и затеял строительство следующего. И – простил Генку-одноклассника, который в итоге получил заслуженное наказание за причиненное ранение свидетельнице преступления Кристине. Двое подельников, обуреваемые жаждой легкой наживы, в переделке не пощадили друг друга. Так для них завершился жизненный цикл. Наказание - неотвратимо.