Глава 8
До дивана в приёмной они дотянули еле-еле. После того как Андрей вдруг поцеловал Катю прямо в демонстрационном зале, так неожиданно, что она даже не успела понять, что происходит и как себя вести, он потащил её сюда, шатаясь так, будто выпил минимум бутылку водки. И говорил что-то бессвязное о каком-то великом учёном, у которого была галлюцинация в виде лучшего друга. И как тому было здорово, что он видел этого друга и считал настоящим. Это, мол, очень удобно. Потом, добравшись до дивана, спросил – можно ли ему лечь. На минутку. Катя не успела ответить, как он уже свалился на этот диван, продолжая держать её за руку, поэтому ей пришлось сесть рядом.
Дорогие читатели, данный рассказ был написан лет пять назад как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и менять имена-названия и прочее я уже не буду. Уточню только – персонажи «вне характеров» - не из сериала, личности изменены и вымышлены. Так что, считаю, его можно читать с интересом и не будучи знакомым с сериалом. Жанр – мелодрама. Надеюсь, вам понравится!
Следом за ними, довольно улыбаясь, явилась Кира с очередным бокалом вина. И Катя уже понимала, что произошло.
– Что там было, в соке?
– Водка, – сказала Кира. – Ой, не смотри на меня так, пусть расслабится. Всё равно мучился на показе, не знал, в какую щель забиться. А так – и эротическое шоу, и здоровый сон. Ты, кстати, тоже молодец. Смелая, не боишься…
– А мне надо чего-то бояться?
– Ну не знаю, может, ты любишь шизофреников. Вкусы у всех разные.
– Андрей не шизофреник, – возразила Катя.
И подумала – на самом-то деле ей это неизвестно. Видно, что человек необычный, а что с ним – она понятия не имеет.
– Ты медкарту читала? Мы, между прочим, два года в одной квартире жили, пока Павел Олегович его не отселил. Так что я его получше, чем ты, знаю.
Кира глотнула ещё вина. То ли решив тоже напиться и расслабиться, то ли не очень хорошо рассчитав свою норму. Но она уже была пьяна и, кажется, собиралась поболтать. Андрей же, хоть и отключился, руку не разжал, и они с Катей продолжали держаться друг за друга.
– Мы можем даже подружиться, – сказала Кира, – у тебя есть подруги?
«Недавно были», – подумала Катя. Пока одна не выскочила замуж в другой город, а вторая не родила двойняшек и теперь ей даже по телефону поговорить некогда.
– Могли бы стать подругами… по несчастью.
По какому несчастью, Кира не сообщила, потому что у неё зазвонил мобильный. Поздоровавшись с неким Никитой, она отправилась болтать с ним за пределами приёмной, забыв о Катином существовании. Катя с облегчением вздохнула. Никакого общего с Кирой несчастья она не находила, как и несчастья у себя вообще. И о такой подруге уж точно не мечтала.
– Сейчас пойдём домой, – не открывая глаз, вдруг сообщил Андрей.
– Пойдём.
Поскольку он её сейчас не видел и, скорее всего, мало что понимал, Катя осторожно провела кончиками пальцев по его щеке и шее. Всё-таки Кира сволочь. Будь он десять раз шизофреником, подливать ему алкоголь, который он не переносит, подло. А вот целоваться с ним Кате понравилось. Жаль, что это произошло в демонстрационном зале, а не где-нибудь, где никого – только он и она…
Впрочем, сейчас ей было тоже хорошо – можно сидеть рядом с Андреем, рассматривать его и даже погладить. Никто не помешает. Главное, не думать о том, что сказала Кира. Правда это или нет, пока не важно.
Катин телефон зазвонил через час после того как они с Андреем остались вдвоём. Звонил Павел Олегович. Спрашивал, куда подевалась Катя, и просил найти Андрея. Катя сказала, что они оба в приёмной. Почему-то ей показалось, что Павел будет недоволен тем, что они здесь и тем более тем, что его сын выпил и выключился. Поэтому она потрясла Андрея за плечо.
– Ты хотел домой.
Проснувшись и осознав, где находится, Андрей сказал:
– И он получил Нобелевскую премию, между прочим.
Пока Катя поняла, что это, вероятно продолжение его рассказа об учёном с галлюцинациями, он посмотрел на их руки – ладонь в ладони – и сменил тему:
– Извини, что я тебя поцеловал. Мне очень захотелось. И очень понравилось. А тебе?
– Мне тоже. Очень. Послушай, звонил твой отец, он нас ищет. Может быть, сейчас придёт. Ты себя как чувствуешь?
– Голова болит. Не сильно. На три из десяти. Подожди, я сейчас.
Встал и пошёл из приёмной, уже почти не шатаясь. Снова подумав о Кире плохо, Катя подошла к стеллажу. Кто-то, видимо, брал папку с документами и сдвинул домик Андрея. Катя поправила его.
Вернулся Андрей не один, а с Павлом Олеговичем. Тот выглядел раздраженным, сказал, чтобы Катя собиралась и ехала домой. Уже поздно, а ей ещё добираться. Андрею же велел ждать его в машине.
– И чтобы мне не пришлось снова тебя искать.
Катя взяла свою сумку. Павел Олегович вдруг посмотрел на полку, на домик, который она только что поправила. Так, будто впервые видел. Хотя… он так быстро проходил днём мимо Катиного рабочего места, а при необходимости разговора вызывал её в кабинет, что мог и не обратить на домик внимания.
– Уже и тут это. Катя, уберите.
Катя взяла домик.
– Я унесу домой.
Говоря что-то о том, что приёмная – лицо офиса, а такое лицо – с клееными спичками – им ни к чему, Павел Олегович ушёл. Катя не могла понять, что его разозлило. В таком настроении она не видела начальника ещё ни разу.
Андрей же, перед тем как выйти, снова взял Катю за руку – на секунду сжал пальцы, отпустил, сказал, что увидятся в понедельник. Руки у него были холодные и мокрые, и на рубашке – капли воды. Катя поняла, что ходил умываться.
Положив домик в сумку так, чтобы не раздавить его по дороге, Катя вышла из офиса. Вечер был прохладный, ветреный. В ожидании автобуса на остановке Катя думала – что же это было сегодня? Андрей поцеловал её потому, что он так реагирует на алкоголь и поцеловал бы любую другую девушку, окажись та рядом? Или ему нравится именно она, Катя? Отдельно от всего другого человечества, которое не нравится. Во всяком случае, он ей о своей симпатии не сообщал. Говорил всё время об учёных, математических феноменах и экономике. Личную информацию, выданную им за те дни, что они общались, можно было счесть минимальной – его мать звали Екатериной, умерла она девять лет назад, в садик он ходил неделю и этого не помнит, в плеере у него огромное количество инструментальной музыки, но ничего, где были бы слова. При этом слуха и голоса, как он утверждал, Андрей не имеет и петь не может. Просто такая музыка успокаивает и, как он выразился, «изолирует». Этого термина Катя не поняла, но покивала, будто понимает. А ещё он живёт через два дома от отца и приезжает на работу с ним. Сам же автомобиль не водит и даже прав у него нет.
Вот тут-то Кате стало нехорошо. Нет прав – это же, наверное, как раз потому, что у Андрея не всё в порядке с головой… Что если Кира сказала правду? Это возможно. И что тогда? Её потянуло не просто к странному и очень интересному, а к больному человеку?
Эти мысли долго не давали Кате уснуть, она ворочалась, вставала, наливала себе воду, открывала и закрывала форточку и несколько раз переставляла домик из спичек. То на подоконник, то на книжную полку, то на письменный стол. Неужели она настолько невезучая, что следующий после Дениса мужчина, который её заинтересовал, – снова аномальный? Прямо какое-то проклятие. И что-то внутри не даёт в это поверить, сопротивляется, ищет другие варианты…
Когда в десять утра ей позвонил Жданов-старший, она ещё спала. Соскочила с дивана, стукнувшись коленкой о стул, схватила телефон.
– Катя, у вас есть заграничный паспорт? – спросил Павел Олегович.
– Да, есть.
– В понедельник я лечу в Прагу, хочу взять вас с собой.
Катя закивала. Да, она была на стажировке от банка весной, у неё есть паспорт. Вот только Павел Олегович ещё вчера не предупреждал, что в Праге ему нужна будет помощница…