Сегодня суббота. А это значит, что мой сын поедет играть в хоккей. Да, конечно, сейчас каникулы, тренировок нет, но желание играть не зависит от этого, наоборот, он скучает. И не он один.
После того, как мальчишки, а так же их отцы, а у некоторых ещё и братья и сестры полтора часа отбегали с шайбой, их всех позвали играть в футбол. Кто-то поехал, кто-то нет. Я отправилась вместе с обоими сыновьями. И пока старший гонял мяч по полю, мы с младшим играли в другие игры. В принципе не мы одни. С нами были другие дети и старше и младше. Периодически присоединялись уставшие футболисты, чтобы потом вновь убежать на поле.
Организаторами всей этой тусовки выступили два приятеля-заводилы Паша и Вова. У Вовы двое сыновей: старший играет в нашей команде, младшему 5 лет и в хоккей он не играет. И вот оказывается, что у Вовы в машине лежит радиоуправляемый вертолет. Видели бы вы, как загорелись глаза у мальчишек! Они чуть ли не хором начали просить, а затем умолять дать им позапускать вертолёт. Вова сдался. При таком напоре сдался бы любой. Вертолет достали, включили, Вова сделал несколько демонстративных кругов над полем и со словами «запомнил?» передал пульт управления сыну.
Лично я никогда не управляла вертолётом, но несколько раз управляла машинкой. Так вот даже машинкой надо приловчиться к управлению. У меня несколько раз машина врезалась в препятствия и улетала с трассы, прежде, чем я начинала чувствовать, как именно ею надо управлять. Думаю, что вертолет не менее сложная игрушка, которую надо научиться чувствовать. Старший сын Вовы (назову его Лев для удобство повествования), приняв из рук отца пульт управления, ту же делает несколько виражей. В результате вертолет теряет управление и сваливается на землю.
И тут начинает концерт. «Урод криворукий» - это самый лестный эпитет, что я услышала. Лев стоял, опустив голову и поднявши плечи. Он даже посмотреть на отца боялся. А Вова просто не мог остановиться. Нет, он ни разу не ударил сына и даже не замахнулся на него, но слова… он хлестал ими хуже, чем плетью. Несколько человек с трудом успокоили Вову. Вертолетик был цел и абсолютно не вредим. Придирчиво осмотрев его, Вова передал пульт снова сыну: играй.
- Я лучше мяч погоняю, - с этими словами Лева ушел играть в футбол.
С одной стороны, я понимаю негодование Вовы – игрушка дорогая и явно любимая им, но в другой стороны, он сам передал пульт сыну и не стал контролировать его действия. Ребенок вполне логично не справился с управлением в первый раз. Я смотрела на Леву и мне было очень жаль его. Казалось, что сам Лева быстро забыл о происшедшем. Мир восстановился. Дети играли. Взрослые общались. Лев вернулся опять в компанию малышей, забросив мяч.
И тут пульт управления попал в руки младшего сына Вовы (назову его Глеб). Глеб при попытке сделать крутой вираж неправильно рассчитывает параметры полета, и, как результат, вертолет врезается в дерево, отскакивает и падает на землю. От него отлетает какая-то часть. В тот момент я даже не поняла, что именно отвалилось. Просто увидела, что вертолет теперь состоит из двух частей. Я просто окаменела от ужаса. Если обычное падение с потенциальной опасностью для вертолета привело к крику и ругани, и мы еле успокоили Вову, то теперь стоило ожидать убийства. Я хотела схватить Глеба в охапку и убежать как можно дальше с этого места. Но мои ноги просто меня не слушались. На поле наступила идеальная тишина. Вова обернулся и увидел «двойной» вертолет.
- Это ты сделал? – наливаясь кровью, спросил он у Левы.
Лева казалось язык проглотил. Он только, не мигая, смотрел на отца и, кажется, даже не дышал.
- Вова, - решила вмешаться я, голос меня не предал в отличие от ног, - нет, это сделал не Лева. Он совсем тут не виноват.
- А кто?
Вова напоминал мне быка на корриде. Он даже смотрел из-под лобья.
- Я! – звонко прозвучал голос Глеба в абсолютной тишине.
Вова устремил взгляд на младшего сына, честно смотрящего в глаза отцу. Я ожидала взрыва эмоций, шквала негодования, ругани, которой позавидовал бы пьяный боцман. Но нет! Вова потрепал сына по волосам и спокойно сказал:
- Бывает. Отвезу на работу, попрошу мужиков помочь с починкой.
И все!
Все!
Ни слова больше!
Как же так? Старшего за потенциальную опасность игрушке смешали с грязью, проехались катком, унизили и оскорбили при его друзьях, а младшему просто «бывает»! В моей голове это не укладывалось. Если бы он наорал на младшего, я бы поняла, что человек просто избыточно темпераментен. Если бы сказал в обоих случаях «бывает», я бы восхитилась его выдержке. Но такая разная реакция для двух своих детей! Почему? Как же так?
Когда мы уже разъезжались по домам, я все-таки не выдержала и спросила «почему?».
- Потому что он большой, он старший, он уже взрослый. Он должен уметь предвидеть последствия своих поступков и понимать, к чему это приведет. Он должен быть ответственным, собранным, внимательным. А младший он еще малыш. Что с него взять? Вот подрастет, я то же буду с него серьезно спрашивать за каждый промах. А пока он молодец, что растет честным и не пытается переложить свои промахи на других, что умеет признавать ошибки.
- Интересно, а Лева стал взрослым и с него стали требовать ответственности и внимательности в тот момент, когда родился Глеб? В тот момент Леве было только четыре. Глебу уже пять. Или Лева стал старшим позже?
Вова ничего мне не ответил, просто сверкнул глазами, отвернулся и занялся другими делами. Видимо, я оказалась права, и Лева повзрослел в момент рождения младшего брата.
Нет, конечно, я не идеальная. И моим детям приходится корректировать свою жизнь с учетом того, что они не одни в семье, что мои интересы то же имеют значение, что уважать надо каждого члена семьи и считаться с его желаниями. Иной раз им приходится делать совсем не то, что им хочется, как, в принципе, и мне. Но я стараюсь выстраивать отношения одинаковые по отношению к детям, хотя и не всегда мне это удается. И наорать я могу на любого из трех – все зависит от их поступка. Но вот такое разделение на «старшего» и «младшего» полностью не приемлю. По мне это путь в никуда. Лева так и останется навсегда «старшим» и будет обязан «понимать и предвидеть», а Глеб всю жизнь будет маленьким, с которого нечего взять. Очень надеюсь, что Вова, хоть и обиделся по всем признакам на меня, но задумается о том, что Глебу уже пять, а когда он родился, Леве было четыре. И что пора менять отношения к братьям. Если только он не собирается вырастить из них не врагов на всю жизнь. А может он и не понял всего того, что я хотела ему сказать? Как вы думаете, можно как-то убедить взрослого мужчину пересмотреть свои взгляды на воспитание собственных детей? Или хотя бы убедить перестать так наседать на старшего? И как это в принципе можно сделать?