До позапрошлого года у меня был предотпускной ритуал. На какой бы сезон ни выпадал отдых, в первую субботу я садился за руль своей верной "самары" и отправлялся париться к дяде Коле...
Автор: Павел Бурундуков
До позапрошлого года у меня был особый предотпускной ритуал. На какой бы сезон ни выпадал отдых, собирались ли мы с супругой провести месяц в зимней Москве, или я ехал в одиночку по летней профсоюзной путевке в санаторий, а то выбирались весной или осенью всей семьей с детьми и даже тещей в Турцию или Египет, в первую же субботу я садился за руль своей верной синей "самары" и отправлялся париться к дяде Коле.
Мамин брат, дядя Коля, жил за триста километров от города в промышленном поселке и работал на местной тепловой электростанции на одну ставку плотником и еще на половину дворником. ТЭС начали возводить при Брежневе, а закончили при Андропове. Предполагалось, что ее энергия пойдет новым предприятиям, но их так и не построили, и теперь ТЭС просто питала три района, собственный и два соседних.
Вместе с электростанцией поселку достался и банно-прачечный комбинат, где работяги - а заодно и все желающие - могли отмыть и отпарить въевшуюся угольную пыль и мазут. Сотрудникам ТЭС, ветеранам войны и труда, труженикам тыла, блокадникам и узникам концлагерей выдавали бесплатные талоны: неработающим - один в неделю, работающим - два (плюс неограниченное право посещения душа после смены). Остальные жители должны были покупать билеты по сорок копеек (с правом пользования парной) или по двадцать пять копеек (только в душевое отделение). Минимальный билет в прачечную самообслуживания стоил пятнадцать копеек.
При бане открыли хорошую парикмахерскую и приличный буфет, единственный на весь поселок, если не считать нескольких заводских и фабричных столовых, но в них не пускали с улицы. Дядя Коля любил рассказывать, какое классное это было заведение:
- Красивый зал, Паша, стены я сам облицевал деревянными панелями, имитируя бревенчатый сруб. В зале цветной телевизор. Чуть позже появился кассетник, а перед самым развалом и видеомагнитофон. Квас разливали вкуснейший! С молокозавода доставляли свежую ряженку и сметану, а в поселковом магазе имелся только вчерашний кефир. Директор наш как-то договорился с рыболовецким колхозом, и сотрудникам к квасу стали отпускать бутерброды с кетовой икрой по двадцать копеек за штуку. Берешь после парилки кружку пенного, показываешь пропуск, и получаешь право на один бутерброд. Эх, времечко!
Кончилось времечко вместе с Советским Союзом. Электростанция перешла в режим выживания, а баня при ней в режим загнивания.
Сначала пропали льготы, и дико взлетели цены на билеты. Квас в буфете стали сильно разбавлять, появилось дрянное пиво по десять рублей за стакан. На бутерброды вместо икры теперь мазали консервированную печень трески или клали тонкий ломтик третьесортной копченки.
Предприятия поселка загибались, людей оставалось все меньше. Соответственно, рентабельность бани падала. Соорудить из нее классическую сауну для новых русских не представлялось возможным, поэтому с дефолтного девяносто восьмого ставился вопрос о ее закрытии.
И все же она уцелела до нашего времени. Погибла прачечная, захирел буфет, превратившись просто в место, где мужики и бабы заедали домашним салом и огурцами принесенный с собой самогон. А баня кое-как существовала. Но всему приходит конец. Бане тоже.
В мой последний приезд дядя Коля накрыл особенно шикарную "поляну". Попарившись всласть и начисто вымывшись, мы развалились на диване в предбаннике и кушали студень, маринованные грибы, жареные сардельки и другие яства, запивая их: дядя Коля - бутылочным квасом, я - газированной минералкой. Кайфуя, я следил за его мозолистыми пальцами, ловко вскрывавшими одну пробку за другой, и спрашивал себя: что он будет делать без любимой баньки?
Словно угадав мои мысли, он глотнул квасу, заел его вареным яйцом и сказал:
- Не выдержу я без парной, Паша. Ведь с Нестора-летописца известно, что русскому человеку без пара нельзя.
Дядя Коля - даром, что плотник и дворник - человек образованный, точнее самообразованный. Пока его коллеги после работы киряли или пялились в голубые экраны, дядя Коля брал в поселковой библиотеке томик Пушкина или сочинения Толстого, научно-популярный журнал или какой-нибудь старый учебник, особенно по истории. У него и дома на полках стояла хорошая подборка классиков, включая полное собрание Горького, с которого дядя Коля просто фанател. Когда в нулевых библиотеку ликвидировали за ненадобностью, он сколотил специальный сухой сарай с крышей из украденной на стройке металлочерепицы и свалил туда весь списанный книжный фонд, обеспечив себя чтивом практически на всю оставшуюся жизнь.
И опять дядя Коля угадал ход моих мыслей и просветил меня насчет знаменитостей, любивших русскую баню. В его списке оказались Есенин, Эйзенштейн, Гагарин и многие другие. Только современников в нем не было.
- А они любят сауну и джакузю, - засмеялся на мой вопрос дядя Коля. - Ты ешь, Паша, ешь. Гляди, жинка сколько всего нам наготовила! Вот картошечка с маслицем, вот котлетка...
Я лопался, поглощая щедрое угощение, а дядя Коля продолжала:
- Знаешь ли ты, Паша, что у нас на коже по два миллиона потовых железок на каждого? В день минимум по полкило пота выделяем! С ним уйма соли и кислоты выходит. Надо же коже помогать, прочищать ее время от времени? И лечит банька отменно! У меня она и профилактика простуды, и от ломки в костях, и для желудка пользу приносит.
- В других странах как-то ведь обходятся без пара, - осторожно заметил я.
- Там, где нет жары или холода большого, а как бы серединка в плане погоды, то да, - согласился дядя Коля. - А нам, финнам, туркам, например, никак нельзя без национальных парных. Даже эстонцы, уж на что тормозные ребята, а и они поняли это дело. Кстати, самая древняя баня - турецкая. У римлян была точно такая же или почти. Они устраивали четыре зала с бассейнами: холодный, теплый, горячий и парной, где надо на лежаках валяться и потеть. Вот патриции и переходили, постепенно повышая температуру тел.
Он долго еще рассказывал о правилах пользования финской парной и о тонкостях русской бани, о различиях между вениками дубовыми и березовыми и какие добавки годятся для пара, а какие вредны. Я совсем разомлел и чуть не уснул под монотонный голос дяди Коли. Тут он меня растормошил, показал бутылку армянского коньяка и предложил:
- Давай по стопочке, Паша! Помянем нашу старую баньку и выпьем за новую. Придется мне у себя на участке ее сделать. Черную, конечно, ну, что поделаешь...
Баню дядя Коля так и не возвел. В первый год не хватило денег. Во второй догнала его проклятая корона...
Пробовал я сунуться в нашу городскую баню, только не понравилось мне в ней. То ли потому, что нет там дяди Коли с винегретами и пельменями от жинки, то ли еще почему. Теперь не парюсь, греюсь, как все, в чугунной ванне, а затем пью ягодный морс, закусываю теплыми блинами и кушаю рис с тушеной капустой, тоже очень вкусный, приготовленный уже не его жинкой, а моей.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.