О.Иванов
Отрывки из дневника человека, много лет наблюдавшего за жизнью необычных существ в Новгородской области.
В мае 1977 года я со своей женой должен был улететь самолетом на ее родину в Усть-Каменогорск. Отпуск был бы потрачен в гостях.
Я еще до этого с женой поспорил, билет свой сдал в Питере, а сам стал справляться в путешествие на реку Вымь, где молодая пара авдошек ждала ребенка.
Май стоял холодный. Я к концу месяца был уже на станции Микунь. Добравшись до реки, отправился своим знакомым маршрутом в места обитания авдошек.
По некоторым признакам можно было определить, что авдошки живут здесь. Дойдя до холма, где у них было жилище, я заметил следы, и это подтвердило мои предположения, что “дикари” где-нибудь неподалеку гуляют. Рядом их логова на другом бугре я нашел удобное место, где и заночевал. Костра не разводил, поел всухомятку и лег спать.
У нас еще с юности был закон: если пошел по следам авдошек, выбирай — или с костром, или с авдошками. Иначе запах костра унесет их на сотню километров от тебя.
Переночевав почти без сна на сухом месте, я пошел снова к реке Вымь, чтобы там сделать базу. Это мой ориентир, от которого буду ходить в разных направлениях.
На другой день я пошел к истоку реки, но следов не обнаружил. Далее от истока Выми пошел к верховью реки Мезень. Здесь между Мезенью и Вымью я увидел следы новой семьи “снежного человека”.
Я ходил очень осторожно, а когда услышал их гортанные звуки, остановился и начал искать дерево для того, чтобы, забравшись на него, понаблюдать за обстановкой.
Наконец, я нашел такое дерево — сосну с нижними сучьями и взобрался на нее. А вскоре я увидел самца и немного в стороне самку.
Я начал внимательно за ней наблюдать, так как знал, что у нее был ребенок.
Что же из себя представлял их сын. Он был сантиметров 50 — 60, не больше. Весь желтенький. Почти все время его мать поддерживала его рукой: то правой, то левой. Понаблюдав за ними около часа, я понял, что он, желторотик, мог стоять некоторое время сам, держась за шерсть на груди матери.
Еще я видел, как детеныш кормится материнским молоком. Иногда мать отнимала его от груди, и он сидел или стоял.
Он пробегал быстро около пяти метров, часто падая, но вставал и снова пытался бежать. В ходьбе я его пока не видел, очевидно, бег приносил ему больше удовольствия.
Еще я заметил, что ребенок “снежной девы” не капризничал, как дети человеческие в его возрасте. Очевидно, суровая жизнь в лесу выработала в нем аскетический характер.
Потом я долго наблюдал, как они уходили все дальше и дальше от меня, провожал, их взглядом, пока они не скрылись совсем.
Я снова вернулся на берег Выми. Времени у меня было много, но не хотелось проводить целый месяц тут в лесу, мешая молодой паре выращивать своего маленького авдошку.
В мои планы входило только увидеть семью “снежной девы” и ее ребенка. Я их увидел и был спокоен — родители вполне здоровы, ребенок тоже. В таком возрасте мне детей авдошек еще не удавалось видеть.
Вскоре я уехал домой.