Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 62
Татьяна Ширяева шла из больницы от дочери и лила слёзы. Снег хрустел под её ногами, и казалось, что тоже всхлипывает, сочувствуя ей. Татьяне, было обидно, что Алёнка её не ценит. Она-то думала, что если спасла дочь своей молитвой, то та будет её благодарить беспрестанно и гордится ей, но этого не случилось: Алёнка была очарована приходом бабушки Вали.
Татьяна почувствовала это и не могла отвлечься, внутри неё всё кипело от возмущения: «Неправильно я её воспитываю, ой, неправильно. Построже надо с ней, построже, тогда и ценить меня начнёт и уважать. Вот не пойду я к ней, пусть дня два посидит на больничной баланде и может, тогда одумается и будет брать всё что я принесу. Я буду не я, если не сделаю из неё человека!»
Алёнка в этот момент тоже переживала и страдала не меньше матери, жалея о том, что рассказала о приходе бабушки Вали. Она тихонько побрела в палату раздумывая о произошедшем:
«Надо молчать и ни о чём маме не говорить, она от этого только злится. Эх, мама, мама, что же ты так со мной, а? Я же невиновата, что ты меня родила, не желая этого. — она вспомнила про Николашку, и подумала, — Николашке повезло — он ангел, а я нет и никогда им не стану. Ангелов нет на земле, они прилетают ненадолго, а потом опять улетают, как перелётные птицы в другие дали».
Алёнка пошатнулась, в солнечном сплетении её словно кто ударил под дых, чем-то тяжёлым и раскалённым, дыхание перехватило, голова закружилась. Боясь упасть, она схватилась за дверную ручку палаты, дверь открылась, и она мягко провалилась в небытие.
Кто-то закричал:
— Девочке плохо, помоги-и-те!
— Сюда, скорей!
Душа Алёнки из тела взлетела под потолок и парила, с нескрываемым интересом наблюдая за происходящим. Началась паника. В коридор выглянули из палат любопытные ребятишки и не могли понять, что случилось. Алёнка смотрела на своё тело, увидела очки слетевшее с её лица, и лежащие на пороге палаты, девочка встала на них, послышался хруст.
— Сломала… Опять я осталась без очков. — огорчилась Алёнка ненадолго, а потом поняла. — А зачем мне теперь очки, я же и без них всё отлично вижу.
Люди продолжали кричать и переживать за жизнь Алёнки.
— Не волнуйтесь, не надо меня спаса́ть! — просила Алёнка присутствующих, но её никто не слышал, даже тогда, когда она спускалась и кричала им прямо в ухо. — Не спаса́йте меня, мне хорошо-о!
Медперсонал сбежался, Алёнку положили на кушетку. Дежурный врач Ольга Николаевна Одинцова склонилась над ней оценивая состояние девочки. Пульс на сонной артерии отсутствовал, дыхание остановилось, зрачки расширились.
— Мы её теряем, — подумала Ольга Николаевна, и Алёнка услышала её мысли и крикнула.
— Да я тут! Тут захочешь потеряться — не потеряешься.
— Алёнка, не дури, возвращайся… — медсестра Нина Кузнецова, мысленно приказала ей. — Живи, тебе говорю… Я знаю, ты меня слышишь.
— Не хочу-у, тётя Нина, мне хорошо — я свободна! Свобо-о-дна! — радуясь своему освобождению от тела воскликнула Алёнка, отвечая ей, но её по-прежнему никто не слышал.
Ольга Николаевна подложила руку под шею девочки, а другую ей на лоб и сделала пробный вдох в рот Алёнки, потом другой и приступила к закрытому массажу сердца. Она взглянула на Нину Кузнецову, и та поняла без слов, наклонилась и вдохнула в Алёнку воздух, Ольга Николаевна сделала пять сдавлений грудной клетки. Потом опять всё повторилось, пока зрачки у Алёнки не сузились и появился пульс.
— Не надо-о! — голосила истошно Алёнка не желая возвращаться в своё тело, но её вернули, ввели адреналин, сердце запустилось.
— Кажется, пронесло — ожила́… — вытирая пот со лба сказала Кузнецова.
Алёнка открыла глаза, взгляд её был мутный, лицо бледно-серое с чуть заметным румянцем. Первое, что она прошептала:
— Зачем? Мне там лучше…
Медики переглянулись.
— Слышали?
— Да…
***
Сердце у Татьяны Ширяевой ёкнуло, она остановилась, повернулась в сторону детской больницы, намереваясь вернуться, сделала несколько шагов, размышляя: «Может, зря я так? Бог с ней с этой капустой, ну не хочет она её есть и не надо… Может прийти, отдать яблоки и прижать её к себе да сказать: дочка, я тебя люблю!.. Мамка мне моя этих слов не говорила, так хоть я ей скажу. — но тут же она передумала, — Нет, не зря — я права: воспитывать, так воспитывать. А то на шею мне сядет и ножки свесит, вот потом-то я с ней зареву».
Татьяна развернулась и уверенным шагом пошла домой, убеждённая в своей правоте: «В больнице ничё с ней не случится — она под надзором врачей, вот пусть они за ней и наблюдают. Мне главное ей сейчас свою слабость не показать, а то она сразу меня раскусит и будет потом мной помыкать. Я мать — я и права».
Утром на работе Ширяеву позвали к телефону и сообщили:
— Ваша дочка в реанимации…
Татьяна закричала во всю глотку:
— Да вы что там с ней делаете?! Вы лечить-то её когда будете?! Не успела из реанимации выйти и опять туда же. Да я вас всех разнесу вместе с больницей…
— Таня, успокойся, — цыкнула на неё начальница ОТК, — бери себя в руки.
— Да у меня уж сил нет…
— Они появятся, Тань.
© 09.07.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 63 Мамочка, пишите расписку
Предыдущая глава 61 Лучше бы мама совсем не приходила, чем так
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Просватанье