Настало, наконец, время освобождения Москвы, а с нею и всей земли Русской от поляков и всех ее врагов. В Нижнем Новгороде восстал на защиту отечества именитый в нашей истории Косьма Минин. Но кто возбудил на такое великое дело, на такой высокий подвиг, простого мирного гражданина? Опять наш воевода небесный, Пре- подобный отец Cepгий. Он явился благочестивому Минину и повелел собирать казну для военных людей, чтобы идти для очищения государства Московского от врагов. Смиренный Косьма пришел в страх от такого видения: ему ли, простому человеку, собирать казну и снаряжать войско? И он остался в нерешительности, не зная, как и что ему делать? Видение повторилось, но Косьма опять остался в бездействии. Спустя немного времени Преподобный является ему в третий раз, повторяет свое повеление уже с угрозою и говорит, что есть изволение праведных судеб Божиих помиловать православных христиан, и от великого смятения привести в тишину; что старейшие в городе не столько войдут в это дело, сколько младшие, и что их доброе начинание при- ведет Бог к доброму концу. Это последнее видение оставило Косьму не только в трепете, но и в некоторой болезни. Он раскаялся в своем небрежении и решился немедленно приступить к исполнению воли Божией. Скоро его избрали в земские старосты, и он начал со слезами уговаривать своих сограждан ничего не жалеть для спасения своего отечества. Он сам первый подал пример: отдал на это святое дело почти все, что имел, и святое дело совершилось.
Собрано ополчение под начальством князя Пожарского. На пути к Москве это ополчение было и в Лавре Сергиевой, где Минин сам рас- сказал о видениях, ему бывших, преподобному Дионисию. Сей угодник Божий благословил христолюбивое воинство на горе Волкуше, и оно пошло к многострадальной столице, напутствуемое молитвами Радонежских чудотворцев.
Обитель Сергиева ничего не щадила для спасения родной земли. Когда в русских войсках, освободивших Москву, появились раздоры, то Троицкий келарь Авраамий переходил из стана в стан, склоняя несогласных воевод к единодушию и ободряя воинов в самой битве. Чтобы удовлетворить корыстолюбивых казаков, обитель предложила им свои последние сокровища – священные ризы, низанные жемчугом. Но никто не дерзнул коснуться святыни, и все единодушно обещались не отступать от столицы, пока не освободят ее.
Мало-помалу поляки были стеснены в Китай-город. Томимые голодом, они стали есть человеческое мясо и трупы. 22 октября русские взяли Китай-город. Голодные поляки заперлись в Кремле. Ночью под 25 октября великий заступник земли Русской Преподобный Сергий явился Арсению, архиепископу Елассонскому, который томился в тяжком плену в осажденном Кремле и изнемогал от болезни. «Арсений! – сказал ему угодник Божий. – Ваши и наши молитвы услышаны: предстательством Богоматери суд Божий об отечестве преложен на милость: завтра Москва будет в руках осаждающих и Pocсия – спасена. Встань и иди навстречу православному воинству». И болящий встал здрав, и действительно, на утро верная русская рать торжествен- но вступала в Кремль, а навстречу ей из Спасских ворог шел крестный ход с архиепископом Арсением во главе... Так довел до конца дело спасения России ее великий печальник и страж небесный, Преподобный отец наш Cepгий.
И после того он всегда являлся воеводою во всех войнах наших против врагов родной ему земли. Его святая икона, написанная на доске его гроба (посещение Богоматери), сопутствовала во всех походах нашим царям: и Алексею Михайловичу, и Петру Алексеевичу, и покойным императорам Александру I, Николаю I и Александру II. А великий преобразователь России Петр I нашел под сению обители Сергиевой спасение от угрожавшей ему опасности от стрельцов. В достопамятный 1812 г., когда Москва находилась уже в руках вражеских, французы не раз покушались овладеть обителью Сергиевой, но угодник Божий не допустил их даже дойти до стен своей обители. И в тот самый день, когда совершалось крестное обхождение всего Посада со святынями Лавры, именно 1 октября, враги начали отступать из ближайших к Лавре городов, ими занятых, и тем началось их бегство из всей Poccии.
Таков сей, великий в своем смирении небесный гражданин Русской земли, сей дивный, самим Богом данный ее страж, с любовью призирающий на все ее скорби и обстояния и присно предстательствующий за нее пред Господом. И он не только сам предстательствует, но и собирает множество учеников своих со всех концов Руси, где они подвизались в обителях, ими основанных: а таких обителей было до семидесяти... Сколько же подвижников угодило Богу в этих обителях! Сколько благодатного света пролилось из этих рассадников духовной жизни, духовного просвещения!.. Кто не знает, что русский народ только и жил всегда своею верою православной, что только эта святая вера и помогла ему вынести все те скорби и напасти, какие судил ему Бог перенести. Не будь веры православной на Руси – не было бы и самой Руси святой. На ее месте было бы, может быть, какое-нибудь ханство татарское или королевство немецкое.
Но кто не знает, что средоточием православной духовной жизни с самого начала христианства на Руси были иноческие обители? И вот, чем были для Киевской Руси преподобные Антоний и Феодосий Печерские, тем был для средней и северной Руси Преподобный отец наш Сергий, Радонежский чудотворец. Из его славной Лавры и из обителей, основанных его учениками и учениками его учеников – всем его духовным потомством, преизобильно разливался свет духовного просвещения на всю землю Русскую. Оттуда выходили проповедники веры Христовой в дикие страны севера. Оттуда брали мужей достойных на кафедры святительские. Там переводили и переписывали книги святоотеческие на русский, или лучше сказать – на священный церковнославянский язык. Туда стремились русские люди в своих горестях и радостях, чтобы помолиться Господу Богу, чтобы посоветоваться с опытными в жизни духовной старцами-подвижниками, чтобы отдохнуть душой от всех житейских печалей и забот и подышать чистым воздухом молитвы, насладиться созерцанием боголюбезного смирения подвижников... А если обитель основана была среди какого- либо дикого племени, то смирение святых подвижников, их любовь, незлобие, кроткое обхождение неотразимо действовали на души дикарей. И скоро эти дети природы смирялись, принимали веру Христову и мало-помалу перерождались и сливались воедино с великим русским народом.