К середине третьего дня он понял, что оказался на станции Шустер. Тут были поезда: груженные лесом, шедшие в Штутгарт, и одиночные, идущие к югу, в Аахен, Вайзенберг и Кельхайм. Ехать было не очень далеко. Из Кельхая до Шустера он домчит менее чем за час. Он сошел, купил в автомате жевательную резинку и лимонад, встал в центре платформы под навесом и принялся ждать поезда. После полуночи. Он протянул банку в ларь.
Послышался свист и шипение. Электричка. Всего несколько минут. Он сел на скамейку, принял у водителя ручной тормоз, дернул ручку двери и вышел. Ярко горели две лампы, но дождь почти прекратился, и он видел далеко перед собой. Угадал, куда ему надо. Деревянный мостик через рельсы, дальше снова шлагбаум и неоновое объявление о том, что поезд дальше не пойдет.
Через пятнадцать минут он уже переходил дорогу. Он увидел мост и рядом экскаватор, который копал землю. Откуда-то сверху падал луч света. Он пошел в том направлении. Оживленная трасса. В четырехстах метрах от моста он нашел то, что искал. Домик со стеклянной крышей, один из тех, которые стоят на задних дворах или вдоль дорог в частных районах. Вывеска на стене гласила, что это «Стоуншип, малоэтажное строительство». Рядом три облезлых неоновых панели, три фонаря, телефон и стоянка. Тишина стояла потрясающая, как будто все вокруг спало.
Он постучал в дверь, в окнах не горел свет, ответа не было. Тогда он еще раз позвонил, подождал, снова постучал. Ответа не было, он присел на деревянную скамейку у дороги и вытер лоб. Дождь уже прекратился.
«Здесь невозможно построить капитальное здание, здесь нет канализации, если для того, чтобы сделать канализацию, нужно рыть канаву, нет электричества. Здесь живут те люди, у которых нет денег на такие ремонты, как я, те, у кого нет документов, потому что их украли у них в прошлом. Здесь нет электричества или водопровода. Так же как у полиции, для которой они слишком легко расставлены.