Такая замечательная моя жизнь и моё чудесное самочувствие присутствовали в моей реальности совсем недолго, может пять, а может семь дней, сейчас уже не помню. А потом неожиданно вечером меня догнала температура. Я очень удивилась, я же шла на поправку и ждала когда уже врачи выпустят меня отсюда. Температура крепчает, я не могла понять, что со мной, врачей было не дозваться. Но в этой больнице всегда находился сочувствующий, который глядя на твои страдания всегда мог поднести сто граммов сами знаете чего, я замахнула портвейн, и жизнь стала легче , по крайней мере до утра.
Утром, я как всегда у кровати, обнаружила Степу, это было здорово понимать, что кто то переживает за тебя, и тебя поддерживает. Степа тоже был рад, что я проснулась в хорошем настроении. Я позавтракала, мы пообщались, даже поиграли в морской бой, а потом вдруг Степа неожиданно меня спросил о моем самочувствии. Ему показалось, что я сегодня какая то не такая, а мне казалось, что все как всегда, поэтому я не стала заморачиваться на этом вопросе, и мы стали гадать дебильные кроссворды в советских газетах.
Мама пришла, как всегда после обеда, принесла вкусняшки и витамины, я поела, попила, пообщалась с мамой. Все это время Степа мужественно ждал, а потом сообщил маме, что со мной что то не так. Мама попробовала меня рассмотреть, сбегала за сестрой, смерили температуру, все было как всегда. Мамулька постаралась успокоить Степана, но он настаивал на том, что моё состояние изменилось. Наверное Степке это было заметно, потому что он проводил со мной все свое свободное время, и наверное на взгляд мог определить, на сколько я поправилась или насколько похудела. А у мамы, как и у меня был стресс, и она была заморочена многими проблемами, которые свалились на неё вместе с моей травмой, видимо поэтому она и не заметила ничего.
Вечером дежурила трезвая смена, и когда мне внезапно поплохело, я позвала сестру. Она прибежала с градусником, и сообщила 37,5. Меня жёстко знобило, до трясучки, алкоголики из соседних палат, которым было уже хорошо, принесли одеяла, они им были ни к чему, а сестра понеслась за дежурным врачом. Врач пришёл, осмотрел меня, назначил жаропонижающее и сказал наблюдать за мной. Жаропонижающее не подействовало, но мне стало лучше, потому что меня перестало знобить и я согрелась, но это случилось не от укола, а от того, чтотемпература поднялась до 38, 3.
Я скинула все одеяла, и старалась отвлечься от своего состояния и смотрела в окно. Но за окном было темно, и в нем можно было увидеть только отражающийся свет лампы и кровати. Температура росла, у меня начался жар 39, медсестра где то добыла простынь, намочила её и завернули в неё меня, это принесло короткое облегчение. Но это в принципе уже не было нужно, так как температура продолжала расти, достигла отметки 40,2 и я быстренько отъехала в параллельный мир, в котором шло фантастические кино.
Очнулась я утром, в нормальном, как мне казалось состоянии, но Степа думал по другому, и пытался донести это до всех. Ночная медсестра была трезвая, и не смотря на то, что она ушла, записи в журнале дежурств сохранились и назначения дежурного врача тоже. У меня конечно взяли анализы, и назначили какие то лекарства, но никто толком не знал, что со мной происходит. Анализы в то время в лучшем случае делали часа за три, поэтому сильно никто не суетился. Да в этой больнице вообще не умели суетится, все решала судьба.
Вечером все повторилось, по нарастающей, 37,5; 38,3; 39; 40,2, отлет в фантастический мир. С этого памятного дня для меня каждый вечер , после ужина, начиналось шоу "Одиночный полет к звездам". Температура медленно поднималась , от 36 до 40, моё состояние менялось вместе с температурой, озноб, тепло, жар, а когда отметка достигала 40 градусов я переходила в параллельную вселённую, с огромным 3D кинотеатром, где показывали цветные фантастические фильмы, с занимательные сюжетом. Они были такими запоминающийся, что даже через 40 лет я помню некоторые из них.