Вернувшись из неудачной эвакуации, семья оказалась в разграбленном доме. Ольга в этот раз не стала слушать запреты своей невестки, а отправилась собирать кое-какие необходимые пожитки. Ей удалось даже найти и вернуть свою корову, так как спрятать такое сокровище было трудно. Но соседи и сами не оставили их в беде, поделились кое-чем, кто принёс курочку, кто – петуха. Так что можно было уже кое-как прожить и пропитаться.
Вскоре в село вошли немцы. Они стали устраиваться по домам, чувствуя себя полными хозяевами.
Каждый день Наталия Ивановна надевала одно из своих лучших платьев и ждала, что сегодня её поведут на расстрел. Но этого не случилось. Хотя в город на допросы их вызывали всех, кроме двух младших мальчишек. Лидии пригрозили, что посадят её в подвал с крысами, если она ничего не расскажет. А что она могла сказать, когда даже не понимала о чём идёт речь. Также и все остальные были в недоумении, чего от них хотят. Но участь матери была под угрозой. В чём была её вина? Наверное, в том, что она работала директором в школе и была партийная. За неё даже вступился староста, которого назначили немцы.
Это был добрый пожилой мужчина, пользующийся среди сельчан уважением. Он очень не хотел такого назначения, отказывался, но свои его уговорили. Так вот староста просил немцев не причинять вреда семье Наталии Ивановны, объяснив, что она очень хороший человек, не занималась никакой политикой, а только учила детей. Почему-то немцы прислушались к мнению старосты, и семья не пострадала. Тем более, что оккупанты планировали возобновить в селе школьные занятия и привлечь к работе имеющихся учителей. Так они и поступили.
Действительно, староста старался помочь всем, кому мог. Но это не спасло его от возмездия наших солдат. Освободив село, старосту вывели в лес и расстреляли, совершенно не обращая внимания на защиту и просьбы односельчан.
В доме Наталии Ивановны тоже поселились немцы. Они заняли половину дома. Естественно, что новые хозяева распоряжались всем, чем считали нужным. Но отдать им должное, они делились продуктами с семьёй Наталии Ивановны. Зимой, закрыв семью в одной комнате, немцы открывали все двери, выстуживая дом, после чего жарко топили печь, готовили еду, открывали все двери. Один из них стучал в комнату, где располагались домочадцы, и приносил еду, изъясняясь на ломанном русском, вперемежку с немецким, он говорил: “Kindern, Kindern…”. Было понятно, что это для детей.
За время оккупации особых зверств в их селе не было. Даже обошлась без последствий непростительная шалость девятилетнего сына Наталии Ивановны, Станислава, который в школе облил краской батюшку. Немцы, возобновив занятия в школе, ввели новый предмет «Закон Божий». Его вёл священнослужитель из близлежащего храма. А такой озорник и проказник, как Станислав, подвесил ведро с краской над дверью, и когда батюшка входил в класс, то мальчик дернул за верёвочку, ведро перевернулось, и краска вылилась на священника. Но, опять же, благодаря старосте и доброму батюшке, этот случай обошёлся без последствий, но стоил увеличению седых волос на голове матери. После этого парень был посажен под «домашний арест», но для него это была ерунда.
Гораздо сильнее, чем немцы, злобствовали свои полицаи, набранные из молодых парней, особенно те, кто по своему желанию вступил в полицию. Вот эти ребята строго исполняли все указания, усердствуя больше новых хозяев. Таких было совсем немного, но они всеми силами пытались отличиться. Помогали сгонять всех на работу, следя, чтобы никто не отлынивал, даже если человек недомогал, составляли списки молодых девушек, подлежащих вывозу в Германию.
В семье Наталии Ивановны в Германию угнали её младшую золовку Александру, девушку восемнадцати лет. Таких в селе набралось несколько человек. После войны почти все из них вернулись назад. Александра возвратилась с маленькой дочкой, которую она родила, по её словам, от русского военнопленного. Девочка была очень красивая, беленькая, кудрявая, мать назвала её в честь своей племянницы, Лидией.
Но не всем повезло вернуться назад. Одна девушка из их села, прибыв в Германию, была направлена на работу в немецкую семью военнослужащего. У неё случилась связь с хозяином, хотела она этого или нет, не известно. Может быть всё бы осталось шито-крыто, но девушка забеременела. А так как немцам строго-настрого, под страхом расстрела, запрещалось вступать в отношения с иностранками, которые считались рабынями, дабы не испортить арийскую кровь, то перед хозяином встала проблема скрыть эту связь. Он не нашёл ничего лучшего, чем убить девушку и засунуть её в канализационную трубу.
Так что, возвращению назад своих родных все были рады. Главное, что живы, остальное не так важно.
Село было освобождено зимой 1943 года. С немцами убрались и молодые полицаи, не надеясь на прощение сельчан. Потом уже у них жизнь сложилась по-разному, кто скрылся, кто отсидел срок и был сослан. Некоторые из парней пострадали совсем зря, так как их насильно заставили служить новой власти.
Вскоре призвали на фронт Сергея, старшего сына Наталии Ивановны, которому исполнилось восемнадцать лет.
Читайте продолжение:
Мама, я жив, жив, жив... История, похожая на сказку
Предыдущие части:
Хорошо, что сын гулял допоздна, а то бы все угорели. О войне
Благодарю всех посетивших мой канал. Надеюсь на новые встречи.
Подписывайтесь на мой канал и ставьте палец вверх, если вам интересны мои публикации. Ждите продолжений.