– Ага, – вдруг сказала Лена, тыкая пальцем в стену забора. – Здесь раньше была клумба.
Стена была старая и облупившаяся, от нее воняло землей и пылью, а на деревянной ограде стояли дырявые вазы, которые Лена почему-
то не забыла убрать в сарай.
Девочка подковыляла к прутьям изгороди и прислонилась к ним спиной. Потом, достав из своей маленькой сумочки контурные карты, она стала внимательно изучать каждую из них.
Лена не стала ждать, когда гости уйдут, и тут же принялась чертить на камнях стекающие ручьи и горы. Она прикладывала с одной стороны к карте кривую, указывающую на левый берег ручья, а с другой – на правый, и очень смеялась, указывая на карты Руппа, когда он возникал то в форме большой и съедобной на вид конфеты, то – в форме копыта, а то и вопрошала: «Хм, интересно, а где «Ферма» и «Рынок»?»
Рупп посмотрел на Лену. В задумчивости она, видимо, что-то чертила в своем блокноте, но, как только Торвалдс
Адамат
с Вонгеромна
накрыли стол, Лена сразу же спрятала свой блокнот в карманчик сумки.
– А что же случилось с картой, которую ты рисуешь?
– Маму увезли в больницу, – ответила Лена. – И Карл.
Вонгермнен нахмурился.
Руперту это не понравилось: он ненавидел, когда его упрашивают что-нибудь объяснить или что-либо предпринять.
Ему казалось, что, если бы он знал все с самого начала, он бы сделал все иначе. Уж во всяком случае, его бы не напутали так.