ЧАСТЬ 27 СТОЛКНОВЕНИЕ
Сенька посмотрел на часы. Сегодня уже поздно будет, а завтра он непременно наведается в те края (место он хорошо запомнил) и прикинет, как и что. Вдруг что-нибудь новое навысматривает? Теперь-то он будет осторожнее и настырнее. Потом позвонит Марте и так небрежно: «Вас не интересует то-то и то-то?», а она: «Как ты это узнал?», «Очень просто! – ответит он спокойно. – У Вас – ремация, у меня – дедукция». Она воскликнет: «Да у тебя талант, Арсений! Тебе надо учиться. Я найду тебе богатых спонсоров, они тобой займутся, может быть, отправят учиться на Гавайи, купят самый последний Мас. А еще тебе просто необходима новейшая версия айфона, естественно, ежемесячно оплачиваемая. С родителями вопрос утрясут, им объяснят, что сын у них – гений. А еще тебе дадут…».
Дальше Сенькина фантазия замахнулась на личный автомобиль (пока с шофером) и зашла в тупик, исчерпав всю свою наглость. Он с трудом оторвался от мечтаний и немного позлился на убогую реальность. Что поделать, мечтам не прикажешь.
Сенька грустно присел на краешек дивана, и решил, что вся его жизнь целиком и полностью находится в его слабых, грязных от котлеты руках. Это означало одно:
пока не начался учебный год ему надо себя кому-то показать. За неимением более подходящего объекта, в роли зрителя или слушателя, выступит та самая крутая Марта, которая хотя и не могла пока оценить его по достоинству, но явно имеет какие-то проблемы. Пока она будет раздумывать, как и где применить его, Сенькины, способности, он должен действовать на опережение и приятно удивить ее в нужный момент. Вряд ли, конечно, удастся получить все нафантазированное, но уж на мороженое он точно заработает. Сенька страшно воодушевился, и огорчало лишь то, что он не может начать прямо сейчас.
Марта с трудом вбирала легкими кипрский воздух. В первое мгновение, еще на трапе самолета, он удивил своей жаркой тягучей влажностью – показалось, что этим густым воздухом невозможно дышать. Но через несколько минут вдыхать его стало вполне возможно и даже приятно.
Самолет прибыл в аэропорт города Ларнака, и до Лимассола группу туристов в отель повезли на автобусе.
Оглядывая из широкого окна окрестности, Марта была слегка разочарована. Скудная растительность, изнывающая от жесткого летнего солнца, была серой от пыли и выглядела уставшей. На обмелевшем соляном озере перетаптывалась группа длинноногих розовых птиц
- Мама, смотри! – послышался позади нее детский голосок. – Фламинго! Розовые!
Марта пригляделась к тонконогим созданиям – они вяло тыкались массивными клювами в мелководье в поисках съедобного.
- Первый раз вижу здесь фламинго в августе, – удивлялась мама маленького биолога, – обычно, в это время они улетают.
- Это потому, что озеро не до конца высохло в этом году, – включился в беседу мужчина, сидящий рядом с Мартой.
Судя по всему, многие из сидящих в автобусе были здесь уже не впервые.
- Посмотрите, как кустарники разрослись на разделительной полосе, – продолжал демонстрировать свою наблюдательность завсегдатай.
Марта, ожидавшая увидеть на острове буйство красок, была разочарована, но решила благодарно принимать любые новые впечатления, пусть не такие сильные, как она себе представляла.
Замелькали виноградники и оливковые рощи. С приближением к городу вокруг стали появляться невысокие дома, сначала разбросанных по одиночке, потом – образующих аккуратные поселки. Это постоянное поступление внешних образов помогало отвлекаться – Марта дала себе слово на время поездки отказаться от своих мучительных мыслей и сейчас старалась выполнить свое обещание. Она цеплялась за каждый кустик, каждый камень, за выжженную красную землю...
В отель автобус прибыл через час, вечером, когда солнце уже садилось, но еще давало достаточно света, чтобы рассмотреть все детали. Уже при въезде на территорию отеля возникло экзотическое великолепие, искусственно восполняющее недостатки местной природы в пределах пятизвездочного рая.
Марта с восхищением остановилась у входа. Не избалованной роскошью, ей было чему удивиться, пока чемодан грузили на тележку. Если бы ни «маленькое но», она бы могла воскликнуть: « Жизнь прекрасна»! Это «но» переводило восторженность в философское созерцание. «Что поделать, лучше в последний раз, чем никогда», – уговаривала себя Марта.
То ли мама действительно дорвалась до возможности сделать дочери дорогой подарок, то ли почувствовала что-то материнским сердцем, но номер Марты представлял собой люкс и имел отдельный выход на пляж с собственным бассейном, лежаком и номерным соломенным зонтиком. Немногие счастливчики, живущие в таких номерах, прямо здесь, на пляже были отмечены печатью элитарности. Марта была смущена и немного посердилась на маму, но в конце концов решила, что как-нибудь с этим справится.
Ужин начался, и Марта, переодевшись и наскоро изучив двухкомнатный номер, отправилась в ресторан. Сказка продолжалась: под ретро-мелодии в исполнении дуэта пианиста и скрипача, она отведала вкусно приготовленную красную рыбу и белого кипрского вина. После ужина, не в силах больше сегодня ничего осматривать, Марта расположилась на широкой постели и первый раз за последние дни крепко заснула.
Утро встретило ее ярким лучом солнца, проникшим сквозь неплотно закрытые занавески. Марта улыбнулась ему и почувствовала себя живой и здоровой. Она подошла к широкому, безупречно чистому окну и увидела огромный пляж, пальмы и полоску моря, сверкающую спокойной поверхностью. Поспешно натянув купальник, Марта шагнула через порог двери, ведущей наружу. Индивидуальный водоем не соблазнял на фоне манящей панорамы моря, и Марта побежала по мокрому от росы газону к песочной части пляжа.
Там было безлюдно, тихо и спокойно. Она подумала, что совсем еще рано, и вся изнеженная публика пребывает в ленивой утренней неге, но все же заметила в море двух-трех купальщиков.
Погружение в воду было приятным, и Марта старалась его продлить – не спеша двигалась по абсолютно гладкому дну. Она отдавала себя объятиям моря и хотела с ним говорить, как с живым существом, гладить, целовать его соленую кожу и еще… еще хотелось море о чем-то попросить, как божество, могучее и всесильное.
Она поплыла, вовсе не ощущая предательской слабости своего тела, и море помогало ей примириться с отвращением, которое она с некоторых пор стала испытывать к своему организму – как будто приходилось спать в одной кровати с омерзительным и опасным существом.
Сейчас она казалась самой себе совершенством, безукоризненным устройством, гармонично включенном в стихию. Марта поплыла быстрее, заприметила вдали красный шар буйка, и, привыкшая выполнять маленькие сиюминутные задачи, устремилась к нему с беззаботной отвагой. На половине пути в правом боку немного закололо, и она сбавила скорость, но поворачивать назад не собиралась – это было не в ее правилах. Марта закрыла глаза и медленно продолжала плыть в заданном направлении. Слепое движение в воде удвоило удовольствие и стало наводить на мысли о вечном блаженстве. Исчезло море, солнце, небо, пространство перестало быть определяемым, и оставалось только легкое скольжение в невесомости. Марта так погрузилась в свои приятные ощущения, что чуть не ушла под воду от неожиданности, когда сбоку от нее раздался низкий голос.