Третий, последний час рабочего дня заканчивался. Дежурный радист межпланетной станции связи «Земля» Олег Денисов всё чаще отводил взгляд от многочисленных приборов, вскакивал с кресла и делал шаг к двери. Но радиста Шао Ли, который должен был сменить Олега, всё не было.
- Ишь, какой точный! - укорял про себя друга Олег. - Знает же, что в шесть я должен встретиться с Наташей…
При упоминании о девушке юноша даже огляделся вокруг: не высказал ли он своих мыслей вслух? Но в радиозале во всю ширь высоких стен лишь сияли блеском панели с приборами, пестрели разноцветными созвездиями кнопки, мягко отражали свет погасшие экраны телесвязи.
Никого. Он сам, наедине со своими несмелыми, но радостными мыслями. Наташа! Олег силился представить её улыбающиеся глаза, вспомнить слова, которые она говорила вчера на прощание, и не мог. Из памяти почему-то вырвалось неожиданное и случайное: лёгкое дуновение ветра подхватывает прядь пушистых волос девушки и мягкое прикосновение обжигает Олегу щёку. Неужели она тогда догадалась, почему он вдруг сник и растерялся, почему отказался от интересной работы на Камчатке и оказался здесь, на Новой Земле?
Олег взглянул на часы и вздохнул: минутная стрелка поднималась к зениту. Ну, хотя бы минут на пять уйти с работы пораньше! Тогда бы они с Наташей успели слетать в Москву, на премьеру новой феерии, созданной поэтами после полёта на Венеру. А теперь? Что он скажет Наташе? Задержался по делам? Где там! За месяц работы в межпланетном радиостанции на Новой Земле Олегу ещё ни разу не повезло дежурить в ночных сменах, когда проводились самые главные сеансы межпланетных радиосвязей. Все свои три часа вечерней смены Олегу приходилось принимать и передавать по адресам информации с автоматических станций на спутниках и разве что - больше всего - радиограммы от разных геологических партий на Луне. Всё это делали автоматические приборы, кибернетические устройства и вычислительные машины. Олег следил за их работой и очень редко вмешивался в слаженный ритм автоматики…
Резкий и тревожный сигнал центрального приёмника заставил Олега вздрогнуть. Голубым сиянием засветился большой экран главного видеофона.
- Земля! Земля! - зазвучал сильный голос из репродуктора. - Слушайте и смотрите Венеру! Земля! Земля! Слушайте и смотрите Венеру!
Олег бросился к пульту, порывисто повернул рычаг двусторонней телесвязи. Встревоженным пчелиным роем загудели приборы, налаживая связь. Телевизионный сигнал молниеносно сиганул от антенны до станции системы подвижных и неподвижных по отношению к Земле ретрансляционных станций на спутниках, отбился, усилился, мигом пересёк пространство, достиг приёмной аппаратуры на таких же станциях вокруг Венеры, снова отбился, снова усилился и, успокоенный в озерце экрана, изобразил перед тем, кто вызвал Землю, возбуждённое лицо Олега.
А перед Олегом на большом экране главного видеофона всё чётче вырисовывалось лицо радиста со станции «Венера». Ещё мгновение - и на пульте засветилась зелёная лампочка. Гудение ищущих и познающих устройств замерло.
- Я - Земля! - закричал Олег. - Я - Земля! Слушаю и вижу Венеру!
- Да и я тебя, парень, вижу, - не удержался от улыбки человек на экране. - Орёшь, даже уши закладывает. Небось, новенький?
- Дежурный радист Денисов! - приподнялся со своего места Олег.
- Вот что, товарищ Денисов. Я радиоинженер с Венеры Павлов. Срочно дай мне телерадиосвязь с почётным Президентом Академии Наук Сергеем Петровичем Кедровым. Срочный и приватный разговор. Понятно?
- Есть дать срочный и приватный!! - нажал первую кнопку на пульте Олег. Широкая левая панель с экраном посередине сделала плавный полукруг и застыла против экрана, с которого смотрел на Олега Павлов.
- Готовь ещё один экран, - сказал Павлов. - Пока я буду говорить с Кедровым, надо будет разыскать и подключить к нам лётчика-космонавта Виктора Юрьевича Чуева. Когда именно - скажет Кедров.
Если бы Олег знал, что через несколько дней лучшие художники возьмутся за кисти, чтобы воссоздать на полотне это историческое событие, где он будет изображён в окружении известнейших людей на экранах, он, наверное, позаботился бы о соответствующем моменту выражению лица и особой позе. А теперь Олег просто работал. Работал с наслаждением. Наконец, и он ведёт межпланетную связь!
Вот уже мягко засветился экран левой панели - приборы начали налаживать телесвязь с Москвой. Крепкая рука легла на плечо Олега. Юноша знал, что это пришёл Шао Ли, но даже не оглянулся.
- Узнай, дружище, - шёпотом сказал он Шао Ли, - где сейчас лётчик-космонавт Чуев. Пусть он ждёт связи с нами.
- Да он же на лечении. Облучение на Меркурии. Помнишь, полгода назад был случай попадания метеорита в фотоэлемент?..
- Знаю. Час назад я принимал сообщение, что Чуев уже выздоровел. Значит, куда-то вылетел. Вот и узнай, где он, да подготовь связь. Вон на третьем пульте…
- Земля! Земля! - звонко раздалось с левого экрана. - Москва к телерадиосвязи готова.
Олег поднял голову от пульта и увидел на экране радиста Московского радиоцентра Беридзе.
- Шота Александрович! - почему-то шёпотом обратился к старшему коллеге Олег. - Венера просит связи с Кедровым. Срочный и приватный разговор.
- Венера? С Кедровым? - переспросил Беридзе. - Должно быть, что-то из ряда вон выходящее, если беспокоят дедушку Кедрова. Ну, что ж.
Несколько минут на обоих экранах никого не было. Затем на правом появилось лицо начальника космической станции на Венере Академика Лебедева, а на левом - известная всему миру седая голова Почётного Президента Кедрова. Экраны возвышались над пультом, и Олег, закончив операцию соединения, сидел, затаив дыхание, словно одинокий зритель в центре необычного амфитеатра.
- Добрый день, Сергей Петрович! - уважительно склонил голову Лебедев. - Извините, пожалуйста, что побеспокоил вас. Ваши годы…
- Да вы что, все сговорились каждый разговор начинать с упоминания о моём возрасте? - сердито нахмурился Кедров. - Чего это вас так гипнотизируют мои сто двадцать лет? Да я всем на себе доказываю благотворное влияние отрицательных ионов, дружище. Подождите, скоро не то будет! Все люди будут жить несколько столетий... Словом, бросьте это и давайте ближе к делу. Здравствуйте, значит, Валентин Михайлович. Слушаю вас.
- Необычное событие, Сергей Петрович. Радостная и одновременно горькая весть для вас.
- Вы, я вижу, на Венере совсем разучились по-земному говорить, - улыбнулся Кедров. - Ходите вокруг дела, как олимпийский красавец вокруг богини Венеры. Кавалер, да и только!
- Простите, Сергей Петрович! Дело в том, что ... Нами получено известие о плазмолёте «НБК-3» и его капитане Юрии Чуеве. Вчера, то есть четырнадцатого апреля по земному времени... Что с вами, Сергей Петрович?
Олег прикипел взглядом к экрану. Кедров вдруг побледнел, схватился за сердце, минуту стоял неподвижно, потом потёр ладонью лоб и глубоко вздохнул.
- Всё, уже всё хорошо, Валентин Михайлович. Тридцать шестой год жду эту весть, а вот видите - не подготовился... Ну, ну, дальше.
- Вчера наша радиостанция приняла чёткие сигналы: «SOS! SOS! SOS!». Сперва мы думали, что они извещают о какой-то беде на одном из рейсовых межпланетных плазмолётов. Но все находящиеся в полёте корабли отрицали это. Результаты вычислений с учётом эффекта Доплера показали, что источник сигналов, придя из межзвёздного пространства, перемещался с потухающей скоростью по вытянутой орбите вокруг Солнца…
- Значит, это не был плазмолёт Чуева? - перебил Кедров. - И вы…
- И мы немедленно послали туда плазмолёт последней вашей конструкции, Сергей Петрович. Вечер и ночь продолжалась погоня, а час назад состоялась встреча с космическим посланником.
- И это был…
- Да. Это был небольшой автоматический плазмолёт-разведчик, посланный в Солнечную систему с борта корабля Чуева.
- Где Чуев? - шёпотом спросил Кедров.
- На плазмолёте-разведчике оказались копия бортового журнала капитана корабля Чуева, записки первого испытателя плазмолётов майора Новикова и магнитофонная плёнка со звуковым письмом Чуева на Землю.
- Включайте запись! - сказал Кедров. И приказ, и мольбу почувствовал Олег в его взволнованном голосе.
- Сейчас, - ответил Лебедев. - Товарищ Павлов!
На экране из-за спины Лебедева появился с портативным магнитофоном в руках радист Павлов, поставил аппарат на стол, нажал кнопку…
- Дорогие земляне! Товарищи! Люди! - донёсся до Олега хрипловатый, но чёткий голос. - Обращается к вам капитан «НБК-3» Юрий Чуев. Десятого июня тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года по земному календарю наш плазмолёт в составе девяти человек команды первым в истории человечества вышел в межзвёздный полёт. Как вам известно, первую остановку мы сделали на Марсе. Затем наш космический корабль согласно плану Академии Наук, взял курс в направлении звезды Ригель, откуда советским астрономом Добробасом были приняты радиосигналы разумных существ.
Несколько месяцев плазмолёт при тройной перегрузке набирал скорость и наконец достиг субсветовой. Мы надолго оторвались от всех сигналов с Земли. Прошло ещё полгода полёта. Плазмолёт уже прошёл треть курса, когда на его пути встало гигантское облако космической пыли. Сперва мы решили пробиваться и с помощью струй плазмы прошли облако. Но оказалось, что это было лишь одно, первое кольцо гигантской спирали из космической пыли. На пути корабля возникло ещё двенадцать таких колец с погасшими металлическими звёздами. Мы уже миновали погасшую систему двух таких звёзд, когда неожиданно закончились запасы дейтерия. Почему так произошло - читайте в записках майора Германа Новикова. Оставшись почти без энергии, мы снарядили наш бортовой автоматический плазмолёт-разведчик, задав ему программу полёта к Солнечной системе, и надеемся, что наши сигналы услышат люди.
Дорогие земляне! Товарищи! Люди!
Мы сделали всё, чтобы на последние килограммы дейтерия максимально затормозить полёт корабля. Теперь мы движемся по огромной орбите вокруг двух железных звёзд. На наше счастье, путь свободен от астероидов и пыли, но этот путь - мёртвая орбита, с которой мы уже сами никогда не выйдем…
«Плазмолёт вылетел в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году, - подсчитывал Кедров. - Больше полугода он находился в полёте на субсветовой скорости. За это время на Земле согласно теории относительности, прошло около сорока лет. Теперь у нас есть ещё более совершенные плазмолёты, которые достигают субсветовой скорости в значительно более короткие сроки, имеют больший скоростной коэффициент. Надо действовать немедленно».
- ...Наш плазмолёт-разведчик будет идти первую половину пути с десятикратной перегрузкой, - продолжал дальше голос с плёнки, - на предельных для аппаратуры ускорениях. Это значит, что он достигнет Солнечной системы за два-три месяца. Если хотя бы ещё через полгода мы увидим своих спасителей - это было бы победой…
«Сейчас Юрию Чуєву, - подсчитывал Кедров, - двадцать девять лет, а его сыну Виктору должно быть на Земле сорок, майору Герману Новикову - тридцать два, а его сыну Ивану уже сорок шестой. Юрий и Герман не знают, как росли их дети, какие профессии они выбрали. А нельзя ли включить сыновей в состав спасательной экспедиции? Встреча с родителями в космосе была бы для них большим счастьем».
Тем временем капитан Чуев заканчивал свое сообщение:
- Обо всех особенностях нашего рейса в космосе, расчетах пути плазмолёта от Марса до облака космической пыли подробно рассказывает наш бортовой журнал. Очень хотелось бы, чтобы он попал в руки Сергея Петровича Кедрова, создателя первой «радуги».
Я заканчиваю, дорогие земляне. Передайте наш привет из глубин космоса всем людям, нашим близким и родным.
До свидания, люди. Мы ждем встречи, дорогие товарищи!
... Несколько минут в радиозале царила напряженная тишина. Ошеломленный всем услышанным, Олег испуганно смотрел на оцепеневшего Кедрова.
- Юрий Степанович... Юра... - прошептал Кедров. - Я же тебя, родной мальчик, со дня рождения помню. - Кедров сделал огромное усилие, глотнул воздуха и, уже обращаясь к Лебедеву, сказал: - Капитан Юрий Чуев родился двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года в праздник осуществления первого космического полёта Юрием Гагариным. В то время многие мальчики были названы Юриями. А семья Чуевых была мне близка... Вы слышали, какие они молодцы, межзвёздные путешественники? Такое несчастье, а у них и тени сомнений нет о близкой встрече. Вы представляете, какие там люди, Валентин Михайлович?
- Представляю, Сергей Петрович. Надо немедленно готовить плазмолёт в путь. Немедленно!
- Верно, коллега, но сперва надо подготовить к этому известию всех родных и близких космонавтов…
Олег даже рот раскрыл от невыразимого желания сказать, что лётчика-космонавта Виктора Чуева - сына Юрия Чуева - уже разыскали и связь можно начинать хоть сейчас.
- Я просил ребят разыскать лётчика Чуева, - сказал Лебедев. - Только он только что из санатория. Осторожно с ним надо.
- Я сына Юрия Чуева знаю, - ответил Кедров. - Большого мужества и выдержки человек. Давайте связь.
Олег посмотрел на Шао Ли, тот повернул рычаг, и на третьем экране появилось улыбающееся лицо человека лет сорока.
- О! Да тут целая академия! - громким басом поприветствовал он учёных. - Привет москвичам, покорителям Венеры, и вам, ребята-новоземельцы!
- Здравствуйте, Виктор Юрьевич, - мягко, по-отечески заговорил Кедров. - А вы где сейчас?
- В кабине лайнера на пути в Харьков. А завтра уже буду на плазмодроме. Вы же знаете, как нас ждут на Меркурии. Надо срочно доставить оборудование для новой фотоэлементной станции.
- Да-да, - словно не слыша, продолжил Кедров. - Вы, Виктор Юрьевич, человек мужественный…
- Что-то случилось дома? С Олей? - согнал улыбку Чуев. - Говорите, Сергей Петрович!
- Говорю сразу. Получено известие о вашем отце, Виктор Юрьевич…
- Отце? - побледнел Чуев. - Да говорите же!
Олег пристально вглядывался в лицо прославленного лётчика-космонавта, и ему до боли чётко передавались все ощущения сына, который всю жизнь ждал встречи с отцом. Сам того не замечая, Олег и прикусил губу, как Чуев, пока повторялось звуковое письмо Юрия Чуева из космоса, и облегчённо вздохнул, и улыбнулся в конце, и снова нахмурился, загрустил.
- Отец... На замкнутой мёртвой орбите! Такое колоссальное расстояние... - словно пробуждаясь, сказал Чуев. - Я знаю, как ему там нелегко…
- Но вы забываете, - с искусственной весёлостью начал Лебедев, - что он теперь моложе вас на целых одиннадцать лет. А молодые всё одолеют, Виктор Юрьевич.
- Я не о том, - в задумчивости проговорил Чуев. - Вы понимаете, как мне трудно отказаться от участия в экспедиции? Но вы понимаете и то, как меня ждут на Меркурии. Там тоже люди, товарищи, а я пока что один имею практику вождения плазмолётов в тот огненный ад.
- Значит, - просветлел лицом Кедров, - отказываетесь?
- Да, - твёрдо сказал Чуев. - И отец меня бы понял. Он сделал бы так же.
- Правильно, Виктор Юрьевич! - с уважением смотрел на Чуева Кедров. - Вы достойный сын Юрия Чуева. Вашего отца спасут другие. Подготовку начнём немедленно. Последний вопрос: каковы ваши предложения по снаряжению экспедиции?
- У меня? - переспросил Чуев в задумчивости, и вдруг глаза его странно блеснули. - У меня просьба к вам, Сергей Петрович. Лишь вы один сможете уговорить Научный Совет Академии выполнить её.
- Слушаю, Виктор Юрьевич. Постараюсь выполнить все ваши просьбы.
- Я прошу в состав экспедиции ввести моего сына, моего Серёжу. Сергея Чуева.
- Вашего сына? - поднял мохнатые седые брови Кедров. - Внука Юрия Чуева? Да он же, должно быть, ещё совсем ребёнок?!
- Ему семнадцатый пошёл, - быстро заговорил Чуев. - Окончил школу первой степени и работает лаборантом у астронома Добробаса. Как любитель-радист, получил первую премию за видеофонную связь с Марсом. Ну, что ещё? Спортсмен. Вы, Сергей Петрович, посмотрели бы, как этот ребенок, ваш юный тёзка, гантелями играется, с самолёта на парашюте прыгает да в центрифуге по два сеанса выдерживает - не то бы сказали!
- Хватит, хватит! - засмеялся Кедров. - Больше всего вы меня тем подкупили, что ваш сын - мой тёзка. Ну, и хитрец же вы, Виктор Юрьевич!
- Я о том думаю, - продолжил говорить Чуев, - что в длительные межзвёздные рейсы мы и должны будем такие команды посылать, чтобы там была половина молодёжи. Может, не таких, как мой сын, но не старше 20 лет. За дорогу молодые космонавты и институты космонавтики закончат и, вернувшись, практикой полётов будут владеть.
- Ну, хорошо, хорошо. Об этом уже я со своими коллегами буду говорить. Вообще - замечательно, даже символично то, что в космосе встретятся дед с внуком. Оба - молодые!
- А о чём пишет майор Новиков в своих записях? - обратился Чуев к Лебедеву. - Почему на плазмолёте не хватило дейтерия?
- Все записи майора Новикова зашифрованы. Он же был первым испытателем плазмолётов. Сейчас вычислительная машина нашей станции уже работает над расшифровкой. В течение дня мы передадим полный текст записей в Службу Безопасности полётов на плазмодром.
- О, у меня уже начинается посадка, - посмотрел в эту минуту куда-то в сторону Чуев. - Значит, через день-другой по дороге на Новую Землю я загляну к вам, Сергей Петрович, в Москву.
- Жду, Виктор Юрьевич. Привет всему вашему дому!
Олег и Шао Ли ещё долго смотрели на погасшие экраны. Встретившись глазами, они молча и крепко пожали друг другу руки.
- Будем проситься в экспедицию! - решительно заявил Шао Ли. - Обязательно добьёмся!
- Меня не возьмут, Ли... Ох, не возьмут! Всего месяц практической работы. А ты... ты ведь, кроме радиодела, и плазмолёты изучаешь, и институт заканчиваешь. Я сам за тебя просить буду, Ли.
Шао Ли крепко обнял за плечи верного друга.
[ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ]
***
