Начало здесь
Гладильная доска стояла на летней веранде. Евгений Викторович расправил на ней брюки, поставил рядом утюг, воткнув штепсель в переноску, и только после этого отправился с проводом в руках в противоположный конец веранды, где за громоздким шкафом «Гей, славяне» затаилась стационарная розетка.
- Да когда же я переделаю электропроводку? - проворчал он, с кряхтением залезая за шкаф. – Мыслимое ли дело, каждый раз так мучиться, чтобы утюг включить.
Трудно сказать, выжил бы мужчина, если бы не старый шкаф, защитивший его после того, как он включил переноску. Взрывной волной вынесло окна на веранде, загорелась гладильная доска, а осколками сильно поранило ноги Евгения Викторовича. Выбежавшая из летней стряпки с недоделанным пирожком в руке Леся закричала от ужаса при виде таких разрушений. Грохот, дым, языки пламени, кругом куски шифера и стекла! Она кинулась в дом, услышав перепуганный детский плач. Навстречу выбежал зять с одеялом. Намочив его в бочке, он вернулся назад и стал забивать огонь на веранде. Но где же муж?
- Женя, Женя! - позвала Леся и сначала услышала стон, а потом увидела на полу окровавленного супруга.
Что было потом, едва ли поддается описанию. Со всех сторон к дому бежали соседи, кто-то вызвал пожарных и скорую помощь. Все кричали, дети плакали, а оцепеневшая Леся держала в объятиях Евгения Викторовича и твердила как безумная:
- Не умирай, пожалуйста, не умирай!
- Лесенька, солнышко, это небольшое ранение – не волнуйся.
Она уехала с мужем в больницу, а дома остался ждать полицию и пожарных отложивший отъезд зять.
К тому времени, когда с женщиной встретился следователь, уже стало известно: кто-то вмонтировал в утюг взрывное устройство – тротиловую шашку с детонатором. Валерия допросили сразу же, но что он знал? Правда, тесть успел ему рассказать, что взрыв произошел из-за оставленного кем-то утюга. Следственная группа изъяла и его останки, и сумку. Однако вскоре приехали люди из ФСБ, также заинтересовавшиеся «вещдоками».
- Какой-то важный «фээсбэшник» везде ходил, носом крутил, – рассказал Валерий, навестив тестя в больнице – Всю усадьбу по периметру с собаками обошли – искали ещё взрывчатку. Про взрывные устройства и меня расспрашивали, а я что в них понимаю?
Спустя три дня следователь Иван Андреевич Шишкин наконец-то добрался до осунувшейся от горя Леси. Всё это время она не отходила от Евгения Викторовича, пережившего очень болезненную операцию.
- Кому настолько досадил ваш муж, что его решили взорвать? Может, у него есть враги?
Но заплакавшая женщина только покачала головой.
- Евгений Викторович - очень хороший человек: отзывчивый, добрый. К тому же неместный, пенсионер и домосед. Его редко кто знает даже из моих знакомых.
Иван Андреевич зашёл с другой стороны.
- Чаще всего именно женщины пользуются утюгом. Может, кто-то покушался на вашу жизнь? Есть у вас враги?
Леся быстро вытерла слезы и гневно нахмурилась.
- Да есть тут бессовестные прохиндейки. Но никогда не подумала бы, что они до такого докатятся. Сначала мусор под порог сыпали, а теперь и вовсе решили жизни лишить.
И она рассказала следователю про выходки соперниц.
«Зависть – не такая уж редкая причина преступлений» - подумал он и направился в магазин к Зинаиде Туркиной. Женщина явно не обрадовалась визиту полиции. Выпроводив покупательниц, она повесила табличку «Учет» и хмуро осведомилась:
- Ну а от меня-то чего нужно?
Узнав, что её подозревают в терроризме, покушении на убийство и нанесении материального ущерба гражданке Баженовой, Зинка от возмущения потеряла дар речи, поначалу замычав что-то нечленораздельное.
- Да я-то тут причем? – наконец, взревела она.
- Следствию стало известно, что вы всячески демонстрировали интерес к пострадавшему.
- Леська нажаловалась? Пусть на себя жалуется – угробила мужика. Небось, взрывом всё у него оторвало.
В магазин ворвалась Настасья Антонова. Видимо, ей донесли, что допрашивают подругу.
- Проклятая Леська – это все в Стукановке знают. У неё до Евгения Викторовича уже три мужа умерли, - сходу заявила она.
- Или, по-вашему, их тоже я убила? – возмущенно фыркнула Зинка. – Проклятая она!
- Проклятие - вещь весьма эфемерная и заложить взрывчатку в утюг никак не может, - терпеливо пояснил следователь.
Женщины недоуменно переглянулись.
- А разве утюг не сам по себе взорвался?
Иван Андреевич так посмотрел на них, что подруги занервничали.
- Зачем мне Евгений Викторович мертвый-то нужен? – гневно засопела Зинка. - Я уж тогда Леську попыталась бы убить.
- Так, наверное, Лесю Федоровну и хотели взорвать. И у вас был мотив так поступить.
- Ну сами посудите, гражданин следователь, - взмолилась Настасья, - где мы и где утюг со взрывчаткой? Да я понятия не имею, каким образом что-нибудь вовнутрь его засунуть!
- И откуда мы взяли бы взрывчатку? - подхватила Зинка. – Наверное, чтобы этакое сотворить особая соображаловка нужна.
- Ну, сейчас в интернете, что угодно купить можно, - заметил Иван Андреевич.
Но глядя на их перепуганные лица, он уже понял, что у этих баб никогда бы не хватило фантазии ни на что другое, кроме как насыпать мусор под порог соперницы.
- Хорошо, допустим, это сделали не вы…
- Не мы, не мы! – наперебой заголосили женщины.
- … но кому ещё могла досадить Леся Федоровна?
Подружки подумали, вновь переглянулись.
- Олеську сильно Марина Карпухина не любит.
- За что же?
- Лет тридцать назад Леся развелась с её братом Михаилом. Пил сильно. Марина очень рассердилась на невестку. А когда Михаил замерз, так и вовсе начала всем говорить, что если бы Леся его назад приняла, он пить бы бросил и жив остался, - пояснила Зинка.
- А когда погиб Михаил?
- Да уж лет двадцать с гаком прошло, но Марина до сих пор с Леськой не здоровается.
Написав протокол допроса, Иван Андреевич вернулся в отдел. Там его ждали новости.
- Фэбосы прислали заключение своих экспертов. Картинка такая складывается, что сумку собирал злодей, знающий толк в таких вещах. Сгущенка, книга и помидоры послужили отвлекающей маскировкой. Типа, как террористы детские игрушки минируют.
- Террорист в Стукановке? Да откуда же он там взялся?
- Фэбосы уверены, что этот клоун прошел через горячую точку, - хмыкнул оперативник. – Чувствуется рука профессионала: заложено тютелька в тютельку столько тротила, чтобы уничтожить гладившего, но не нанести особого ущерба дому. Видимо, пожара хотел избежать. Надо нашего умельца где-то по соседству искать. Кстати, на книжке пальчики женские нашли.
- Ну не мужику же эту лабуду читать, - вздохнул Иван Андреевич, и набрал номер телефона Леси Федоровны.
- Марина? – удивилась женщина в ответ на вопрос о бывшей невестке. – Ну да, до сих пор дуется, и дела ей нет, каково это каждый день любоваться, как алкаш кобенится.
- А сама-то она замужем?
- Да, но её–то Федор капли в рот не берет после контузии.
- А где он воевал?
- В Афганистане.
Следующий звонок он сделал в местный комитет ветеранов. Его возглавлял друг отца.
- Федор Карпухин? Знаем, конечно, как не знать. Герой! Вся грудь в медалях. Сапер от бога! Демобилизовался по ранению. Каждый год хлопочем, чтобы по бесплатной путевке в санатории подлечился. А чего вам от Карпухина надо-то?
- Да так… свидетелем по одному делу проходит.
- Ты с ним аккуратнее. Он хороший мужик, но контузия, знаешь, бесследно не проходит.
Супругов Карпухиных Иван Андреевич вызвал на допрос повесткой, но Марина пришла одна. Полная симпатичная женщина мало походила на хладнокровную убийцу.
- А почему вы одна?
- Федор в больнице лежит с сильными головными болями. Контузия у него была.
- Наслышан… Гражданка Карпухина, у меня есть основания подозревать вас в организации взрыва в доме Баженовых. На подброшенной вместе с утюгом в дом Баженовых книге остались отпечатки пальцев, и доказать, кому они принадлежат, не составит труда. Чем же вам так досадила Леся Федоровна?
Марина побледнела, а потом и вовсе расплакалась. Оказывается, она действительно не могла простить бывшей невестке ни развода, ни смерти брата. Со временем это чувство притупилось, но когда Леся вышла замуж, ненависть вновь вспыхнула в душе Марины.
- Брат в могиле лежит, а эта стерва живет и радуется! – чуть ли не каждый день со злобой высказывала она супругу. – Да ещё и мужика себе нашла, бесстыжая. Что б ей пусто было! Ничего, Господь всё видит!
Женщине в голову не приходило, что Фёдор по-своему воспринимает её проклятия, а контузия может быть чревата не только головными болями.
- Откуда мне было знать, что Федя затеял, - всхлипывала она. – Только вот книжки я хватилась: не дочитала. Он отмолчался… да странно так. А потом этот взрыв. Федя и говорит: «Теперь ты, наконец, угомонишься». Я заглянула ему в глаза, а там… тьма. Едва уговорила в больницу лечь. А всё из-за этой проклятой Леськи! Что же теперь будет, гражданин следователь? Федя ведь больной человек…
- Думаю, суд это учтет, - вздохнул Иван Андреевич, - но вы-то здоровая женщина. Неужели не понимаете, что злоба никого до добра не доводит? И при чем здесь Леся Федоровна? Это для вас ненависть к бывшей невестке стала самым настоящим проклятием.
Если Вам понравился мой рассказ, оставляйте комментарии, ставьте лайки, и подписывайтесь на мой канал
Другие мои рассказы: