С утра упал мороз туманом сизым И фонари повисли в сизой мгле. Я шла по городу, дивясь судьбы капризу. Как я могла довериться тебе? Брела одна по городу чужому, Зажав гортанью, душу рвущий крик. Кого спросить? Известно только Богу Зачем же ты в судьбе моей возник. Мороз, играючи, щипал мне нос и щёки. Дыханье инеем застыло в волосах. Я не усвоила тех жизненных уроков. И вот, опять душа моя в слезах. Рассвет рассеял зыбкую туманность И сразу стало легче на душе. Придёт весна! Она разбудит храбрость. Я встрепинусь. А рай ли в шалаше? Да я дождусь когда наполнит русло С полей согретых старец Аламбай. Пусть будет горько на губах и грустно, Но гордо я тебе скажу: прощай.
С утра упал мороз туманом сизым
И фонари повисли в сизой мгле.
Я шла по городу, дивясь судьбы капризу.
Как я могла довериться тебе?
Брела одна по городу чужому,
Зажав гортанью, душу рвущий крик.
Кого спросить? Известно только Богу
Зачем же ты в судьбе моей возник.
Мороз, играючи, щипал мне нос и щёки.
Дыханье инеем застыло в волосах.
Я не усвоила тех жизненных уроков.
И вот, опять душа моя в слезах.
Рассвет рассеял зыбкую туманность
И сразу стало легче на душе.
Придёт весна! Она разбудит храбрость.
Я встрепинусь. А рай ли в шалаше?
Да я дождусь когда наполнит русло
С полей согретых старец Аламбай.
Пусть будет горько на губах и грустно,
Но гордо я тебе скажу: прощай.