В советском кинематографе есть два замечательных фильма. Один из них - "Александр Невский". Другой - сериал "Семнадцать мгновений весны". Оба про войну. Один фильм - "Александр Невский" - про войну Русского государства с Ливонским орденом в XIII веке. Другой - про век XX, про работу нашего разведчика в центре германской военной политики. Кажется, единственное, что их связывает - это война. Но не только. "Александр Невский" - фильм, созданный до Великой отечественной войны, в 1938 году, подзабытый в годы "дружбы" Советского Союза и Германии, в военные годы снова появившийся на экранах кинозалов и ставший одним из символов борьбы с нацизмом. Второй - "Семнадцать мгновений весны" - вышел на экраны в 1973 году. После войны прошло 28 лет, произошло первое переосмысление нацизма. Этот фильм называют "культовым". В чем эта «культовость»? В том, что этот фильм, действительно, перевернул наше отношение к нацизму.
Что мы видим? В одном фильме «псы рыцари» воюют с русскими войсками. В своих действиях они не гнушаются ничем. Вот они хватают живых младенцев и бросают их в огонь. Вот они гонят русичей в полон. Сильные кадры, сильные эмоции. В годы войны такой фильм не мог не произвести должного впечатления: вот он жестокий, беспощадный враг, поэтому, сколько раз увидишь его, столько раз его и убей.
Но вот другой фильм, снятый через четверть века после войны. Боевых действий в этом фильме вы не увидите. Много, конечно, людей в военной форме, но на то она и война, которая грохочет где-то за линией горизонта. Но милые, добрые люди живут своей обыденной жизнью: ходят в кафе, играют в шахматы, пьют пиво. А в высших эшелонах? Может быть, там, этот самый нацизм прячется? Да нет же: посмотрите на умного, обаятельного Шелленберга. А Мюллер? Добродушный, замученный работой человек. Какой же это фашизм?
Так был ли он - этот самый фашизм? Может, это выдумки "пропагандистов"? Наверное, настоящий фашист это тот, кто бросает младенцев в костер? Но давайте присмотримся внимательнее. Что это за работа, которой так замучен Мюллер? Что это за государственное устройство, которому преданно служит улыбчивый Шелленберг? Посмотрели? Правильно, это пытки, которые производятся здесь же, в том же доме, где они и работают, только в подвальных помещениях. Пытки страшные. До нас доносятся крики. Изредка мы видим тех, кого пытают - зрелище ужасное. Вот он фашизм! Это когда в глубине происходят страшные преступления, а общество играет в шахматы и пьет пиво. Вот тогда и наступает эра фашизма. Вот почему "Семнадцать мгновений весны" по праву является культовым фильмом - он изменил отношение советских людей к фашизму. Он не только про тех, кто бросает детей в костры, но и про тех, кто при этом молчит.
Может быть, все это устарело? Фашизм давно разгромлен. Судьи воздали преступникам должное. Может быть, все – в прошлом, и с фашизмом покончено навсегда? Думаю, не так. Фашизм - словно вирус, который прячется в организме любого общественного организма и готов мгновенно размножиться, если иммунитет пропадает. Главное – не безмолствовать.
Почему я все это говорю. Потому что вижу, чувствую, как этот вирус начинает сегодня размножаться… Не хочется молчать.
Мой народ велик и великолепен. Мы, действительно, талантливы и трудолюбивы. Не верьте тому, кто скажет иначе. Нам очень дорого обходится постоянная борьба с природой. И мы не сдаемся. (Как хочется иногда пожить хотя бы месячишко где-нибудь на Гавайях или Сейшелах, а еще лучше на тихом, необитаемом острове посередине теплого океана, где нет зимы, дождей, вьюг, метелей, слякоти, разбитых дорог, уборки снега и прочих наших «прелестей».) Но я не имею права называть свой народ избранным. Есть много народов. Каждый из них достоин благополучия. Я думаю, каждый человек – и во Франции, и в Китае, и в Америке – достоин счастья. И как только я назову россиян (то есть себя) самыми достойными – тут же приговорите меня. Мы не имеем на это права. Мы же не фашисты. Так учили меня в школе. Так учили меня в советском вузе. Так воспитывали всех советских людей. Не всех, конечно, сумели воспитать. Но я запомнил эту фразу на всю жизнь и произношу ее громко. Мы же не фашисты!