В этом году груши поспели раньше обычного. Дерево растет напротив наших ворот за оградой соседского дома. Бывшего дома. Вернее, того, что от дома осталось. Там всего две стены, но и они скоро рухнут. Когда восемь лет назад мы выбирали место, куда переехать на пенсии, то у строения и стены были, и крыша. Лестница, ведущая на второй этаж, рухнув, завалила вход в дом. Это не мешало хозяину по-прежнему жить в нем. Жить - громко сказано, скорее, ночевать, и то не всегда. Проникал Жека в свое лежбище через окно. Помню, мы немного испугались, когда в проеме полуподвального помещения что-то зашевелилось и из лохмотьев показался ещё не совсем древний мужчина.
Были уверены, что дом не жилой. Человек, стараясь не привлекать к себе внимания, тихонько удалился, но вскоре появился в сопровождении другого соседа и был представлен нам со всеми положенными в таком случае элементами этикета. Жека и потом неизменно следовал ему, был побрит и чисто одет. Никогда не просил денег, еды или выпивки. Он что-нибудь приносил сам, колья для подвязывания томатов, грибы из леса или груши со своего дерева. И делал это безвозмездно, так просто, от души. Мы догадывались (вернее, нам уже рассказали), что "душа" у него "горит". На этот случай у нас, да и не только у нас, были заготовлены емкости 0,33 мл. И это была не плата, боже упаси, а знак благодарности... Плату он брал исключительно за работу. Где-то в Греции у него были жена, дочь, внуки. Раз в год Жека к ним ездил. Но очень быстро возвращался обратно. Такой вот "свободный" от всех и вся человек.
Одинокий, как эта груша на ветке. Селяне, пока это было ещё возможно, предлагали ему помощь в ремонте дома. Он гордо отказывался, равно как и выбрасывал одежду, предложенную ему соседями. Зная, что голодный, я предлагала иногда еду, сырой картофель брал, вареный - никогда. Закусывая ракию, от сирене отламывал совсем малюсенький кусочек, остальное после его ухода приходилось отдавать кошкам. В этом был весь Жеко... Гордость? Нет, гордыня - быть свободным от обязательств перед родом, перед обществом, перед системой... Всего один раз я слышала, как он пел за селом, сидя на пригорке. Голос красивый, но звуки заунывного пения леденили душу. Он ушел в черное мрачное небо в январе 2020 года. Селяне иногда о нем вспоминают, он любил играть с детьми и дети любили его. Вспоминаем соседа и мы, например, когда собираем созревшие груши. Теперь за деревом ухаживает мой муж, белит ствол, отпиливает сухие ветки, замазывает раны.
Летом собираем урожай всей улицей, кому сколько необходимо. Я сделаю свой любимый "сахарный" пирог с грушами на ужин и несколько баночек груш в сиропе на зиму.
На своем канале я рассказываю россиянам о болгарах, а болгарским подписчикам о России