Эта история основана на реальных события и когда-то заставила меня поверить в существование родственных душ. А начиналось все не слишком жизнерадостно...
Всю свою молодость Таня была одна.
Сначала потому, что росла в семье со строгим отцом и отдавала всю себя учебе, а потом - потому что слишком любила независимость и хотела построить хоть какую-то карьеру до того, как с головой окунуться в быт и материнство.
Как вы понимаете, в итоге не окунулась она в него никак.
Конечно, я совру, если скажу, что на личном фронте у нее не появлялось никого, даже когда она активно искала отношений. Но все эти отношения оказывались быстротечными и оставляли ее с разбитым сердцем и все больше возрастающей неуверенностью в себе.
Оно и понятно.
А как бы вы ощущали себя, если бы на вас клевали либо одни только женатые мужчины, либо маменькины сынки, позарившиеся на даму с небольшой, но личной квартирой и деньгами?
Таня видела, что все они были не ее вариантом, но по молодости все равно соглашалась на все, надеясь, что мужчины повзрослеют или изменятся ради нее. Разумеется, этого не происходило...
К 30 годам все ее куда более шустрые подруги уже были замужем и во время их редких посиделок лишь охали и сетовали на ее невезучесть, обещая обязательно познакомить с друзьями-холостяками их мужей. И эти знакомства действительно происходили, только вот тридцать - не двадцать, и розовых очков на глазах Тани уже не было.
Короткие интрижки ее не интересовали ни в какую, все женатые были посланы далеко на север, а от великовозрастных младенцев она теперь держалась как можно дальше и сама. Все кандидаты подруг также были тщательно рассмотрены и забракованы по совершенно разным причинам, и из-за этого Таню жутко мучило чувство вины.
"Вот пока еще есть свободные мужчины, хватай и держись", - выговаривала ей подруга, недовольная переборчивостью Тани. - "А то еще пару лет, и вообще никого подходящего не останется. Что ты выпендриваешься, я не понимаю. Так и помрешь одна, даже кошек ты не любишь!"
Таня устало вздыхала и даже не спорила.
Она и сама понимала, что при желании могла бы прогнуться и быстренько выйти за наименее отталкивающего кандидата. Возможно, со временем она бы привыкла к его раздражающей привычке курить везде и всегда и даже отучила бы его носить потные майки-алкоголички, которым давно было пора на выброс. Она бы могла привести его к хорошему парикмахеру и попросить аккуратно подстричь, залатать дырявые носки и убедить купить новые туфли.
Она могла бы слепить из него улучшенную, радующую глаз и вкусно пахнущую версию, но... Ей этого не хотелось.
Душа Тани тянулась к другому.
Ей хотелось не мальчика, не умеющего толком стирать и готовящего одну лишь пережаренную яичницу, а мужчину. Причем с большой буквы.
Того, кто умеет брать ответственность за свою жизнь и производит хорошее впечатление с первой же секунды знакомства. Кого не нужно обучать элементарным вещам. Кто бы мог стать ее настоящим другом, и был бы заинтересован в ней куда больше, чем лишь как в домработнице и матери потенциальных наследников.
И Таня верила своей душе.
Она не знала, почему была так уверена, что тот самый ждет ее, и вообще боялась говорить об этом вслух. Ведь каждый раз, когда она делилась своими самыми сокровенными мыслями с близкими, ей говорили не ждать принца на белом коне и только журили за такую детскую наивность.
А Таня и сама все прекрасно понимала.
Да, она была немного мечтательницей. И да, существовал немалый шанс того, что она так и останется одна, если не поменяет свое мнение насчет отношений. Причем чем больше времени проходило, тем чаще в ее голове возникали мысли, что, наверное, именно так все и будет...
Когда ей стукнуло 40, а на горизонте так и не появилось никого серьезного, Таня начала потухать. Ни она, ни ее подруги уже не верили в ее счастливое замужество, и Таня все сильнее начала жалеть о том, что упускала возможность за возможностью и так и не вышла замуж за доступного, пусть и нелюбимого человека.
К 45 годам от надежды в душе Тани осталась лишь искорка. Вся ее жизнь напоминала бесконечный день сурка, состоящий из нудной работы, домашних хлопот и... полного одиночества. Подруги были поглощены собственными семьями и заботой о детях, а в глазах собственной семьи Таня считалась закоренелой неудачницей и видеться с немногочисленной родней лишний раз ее совершенно не хотелось.
Отношений она больше не искала. И даже взгляд ее теперь не задерживался на красивых незнакомцах, ведь все они были давно заняты.
Наверное, именно из-за столь подавленного состояния Тани чуть было не проморгала и момент, когда они впервые встретились со своей родственной душой. Точнее, тогда она еще не знала ничего про души, и лишь ужасно испугалась, когда со всего размаху ударила кого-то в живот локтем, пытаясь рассмотреть срок годности корейской морковки.
Таня и сама испугалась, тут же рассыпаясь в извинениях, но резко растеряла все слова, как только ее глаза встретились с теплым взглядом карих глаз напротив. Обладатель этих самых взгляд был выше ее, причем намного, и совсем не выглядел раздраженным. От него веяло спокойностью и уверенностью, а простая, но гармонично подобранная одежда явно намекала на присутствие в его жизни женщины со вкусом.
Взяв себя в руки, Таня попыталась извиниться еще раз, однако незнакомец лишь слегка улыбнулся, показывая на обеих щеках маленькие ямочки.
Таня растаяла и решила убраться отсюда подобру-поздорову, однако присутствие рядом такого мужчины дало ей в голову не хуже любимого шампанского, и в последнюю секунду она все-таки не смогла удержать язык за зубами.
"Что смешного?" - спросила она, внезапно осознавая, что даже голос ее охрип от волнения.
"Ох, я не с вас смеюсь, поверьте", - вежливо отозвался незнакомец, снимая шляпу с головы, совсем как в художественном фильме о джентльменах. - "Просто вы так забавно мельтешите, что я не могу отвести от вас взгляд".
Таня опешила, слегка потупившись, и моментально почувствовала, как к ее бледному лицу приливает краска. Она не знала, не помнила, как реагировать на подобные комплименты, и даже не была уверена, что это был комплимент.
"Прошу прощения, если я смутил вас" , - тем временем продолжил незнакомец. - "Я только вернулся с дальнего плавания и совсем позабыл, каково это - общаться с дамами. Особенно, такими прекрасными".
Теперь уже Таня смутилась окончательно, и вместо благодарности смогла выдавить из себя лишь неуверенное:
"Из дальнего плавания?"
"Да, я только вчера вечером сошел на сушу, и все никак не привыкну к твердой земле под ногами. Такая вот жизнь у моряков, ничего не поделать", - развел он руками, продолжая все-таки очаровательно улыбаться, даже не представляя, что это делает с Таней.
Она же внезапно почувствовала прилив грусти, быстро вырвавший ее из состояния эйфории.
"С возвращением" , - слабо отозвалась она, не в силах лукавить. - "Не буду вас задерживать тогда. Наверняка, жена и дети уже и так заждались вас дома".
Развернувшись, она не глядя сунула злосчастную морковку в корзину и направилось было к выходу, как на ее плечо аккуратно легла большая мужская рука.
"Постойте" , - раздалось ей в след. - "Нет у меня ни жены, ни детей. Прошляпил я свою молодость на морях, а теперь, когда пора в отставку, уже и жалею об этом, ведь дома меня ждет лишь тишина и серые стены".
Таня развернулась, чувствуя, как бешено начинает стучать ее сердце. Манеры, внешний вид и очевидная зрелость этого мужчины подкупили ее практически моментально, но она боялась позволить себе помечтать о том, что может быть дальше.
"Это правда?" - взволнованно спросила она. - "Вы не лжете?"
Незнакомец посмотрел на нее серьезно, и Таня была готова поклясться, что врать он в принципе не любил.
"Конечно же, правда", - подтвердил он. "Меня Михаилом зовут, кстати. А вас?" - задал он вопрос, и в этом раз Таня позволила себе улыбнуться.
Тогда она еще не знала, что нашла-таки того самого принца, пусть и в форме моряка, и не предполагала, что вскоре станет самой счастливой женщиной на свете, найдя свое счастье в 46 лет.
И, хотя, ждать его ей пришлось немало, Таня до сих пор ни о чем не жалеет, и даже боится представить, что было бы, если бы она послушала других и никогда бы не узнала, каково это - любить всем сердцем и быть по-настоящему, страстно и искренне любимой.