Инга не могла его видеть, и стоило ему повернуть голову, как она оказывалась прямо перед ним, даже не подозревая, что таится в черных зрачках. Пусто и холодно, но не страшно.
— Ты ведь не уйдешь? — охрипшим от удивления голосом произнесла Инга. — Ты ведь ищешь меня?
Он ничего не ответил, просто приблизился ближе, коснулся ее руки. И Инга не отдернула ладонь — сейчас это было бесполезно.
— Найди меня, — попросила она шепотом, глядя в черный омут. А потом вытянула руку навстречу, и он опустился перед ней на колени.
— Найду,— повторил он тише. И отпрянул — быстро, почти испуганно. Одной рукой Инга поймала его запястье, а другой прошептала:
— Я люблю тебя.
«Люблю?» — не поверил он. «Люблю!» — улыбнулась она. Но тотчас же обиделась — без причины.
Оставил ее руку в ладони, поднялся и отошел на шаг — темный, призрачный, не совсем человек.
Закрыл глаза, но, постояв так мгновение, снова открыл их и взглянул туда, где должно было появиться Его лицо.
И тут Инга увидела Его лицо, увидела его глаза. Огромные, как весенние звезды, а если смотреть под углом, то отсветы казались тусклыми, словно сияли только кончики ресниц.
От глаза к рту, от глаза к губам протянулась ровная белая полоса. Он молчал, но Инга услышала его голос.
Нежный, как солнечный луч, ласковый, как пряный запах пряностей.
Легкий, как капля росы на горячей земле.
Верный, как открытая книга.
Словно парили сейчас эти два слова в воздухе, в сладком запахе ванили и луговых трав, готовые исчезнуть навсегда, но тут же снова начаться, потому что уже не за что зацепиться, только лететь — все выше, выше, бесконечно, и лишь бы не спугнуть то, что прекрасно, как миг счастья.
Да, это был миг счастья, а стало быть, мгновенья счастья будут повторяться из века в век.
Он не мог уничтожить мир и помешать ей в этом.
Даже если это означало уничтожить Его.
Нельзя изменить прошлое, но будущее можно изменить в любой момент — стоило только захотеть.