Парники и хранилище уцелели, как и пещеры внизу. Жилище Кеунвена не пострадало, хотя гора со стороны обрыва тоже поучаствовала в камнепаде, и теперь тропа, по которой Патрисия с Кетлом попадали раньше наверх, была засыпана огромными валунами.
— Мы собирались лететь к вам, — обрадовался Кеунвен. — Что с пещерой?
— Пещеры больше нет, — ответила Пат за них обоих. — Теперь мы оба ваши гости.
— Вы здесь хозяева, — церемонно поклонился Стар. — Ты моя сестра, и здесь твой дом, Патрисия, и дом твоего мужа. Мы найдем вам все необходимое.
(начало - глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10, глава 11, глава 12, глава 13, глава 14, глава 15, глава 16, глава 17, глава 18, глава 19, глава 20, глава 21, глава 22, глава 23, глава 24, глава 25, глава 26)
— Ну… спасибо, — Пат смутилась, не зная, как ответить.
— А что с деревьями? — продолжал расспрашивать Кеунвен.
— Деревья… — она бросила обеспокоенный взгляд на дора, — несколько деревьев, кажется, еще живы, но…
Кетл опустил голову.
— Я приготовлю утренний напиток, а днем мы полетим и посмотрим, что можно собрать с уцелевших деревьев, — Кеунвен удалился в пещеру; Стар последовал за отцом.
— Нам нужна новая чаша для омовения, — вымолвил Кетл, поднимая на нее глаза. — Теперь у нас с тобой будет общая чаша, Паттл.
— Я сама ее вылеплю, — ответила она, глядя на мужа.
Пат испытывала к нему такую нежность, такие жалость и любовь, что сердце готово было разорваться. Вдвоем они вошли в ее «домик», который тут же показался ей темным и тесным — глазами Кетла. Хотя свет и проникал в него, но теснина гор снаружи, внешняя пещера, все создавало ощущение скованности и зажатости по сравнению с пространством там, наверху…
Однако Кетл искренне похвалил все идеи Гвеаюрига, а Паттл подумала, что парень, и правда, молодец — вон какую широкую сделал кровать.
Вот только она не знала, смогут ли они тут расслабиться — сюда в любой момент могли войти. Однако она не собиралась терять ни секунды и сразу прижалась к Кетлу так крепко, как только могла.
— Я счастлива. Это правда. Пока я с тобой, я счастлива.
Он обнял ее обеими руками и только глубоко вздохнул, словно ему не хватало воздуха.
— Скажи, как ты думаешь, что с нами будет дальше? — прошептала Пат.
Но тут же отстранилась и приложила ладонь к его губам, не давая ответить:
— Нет, Кетл, я все понимаю. Я готова… и я рада была бы умереть вместе с тобой, если бы илле выбрали путь самоотречения… но раз уж они его не выбрали…
— Я переполнен счастьем, что ты спасена, что мы… Но я не могу радоваться, что илле выбрали путь не-блага. Это ужасно, я запутался, Паттл…
— Ты не запутался, — она утешительно поцеловала его в лоб. — Ты самый честный и самый лучший. Когда надо делать выбор, ты делаешь его правильно. Но ты человек… ну, то есть, ты живой, и твои эмоции — они же понятны. Я тоже испытываю все чувства сразу! Мне жалко землян, я не хочу, чтобы мы были счастливы ценой их жизни, и я не знаю, сможем ли мы быть счастливы, понимаешь? Но я и не хочу, чтобы умирали илле… они тем более не заслужили! Не из-за того, что я теперь с вами, но… Скажи, что все-таки будет… со всеми илле, с вашим Даром теперь, если их выбор неверен? Ты думаешь, они лишатся Дара?
— Мне страшно об этом думать. Одна ошибка может остаться ошибкой, если ее исправить, но если следовать по неверному руслу, то спустишься ниже. И все-таки я не думаю, что илле зайдут по этому руслу столь глубоко… что они сознательно выберут сторону зла, как Напавший. Вероятнее другое: мы можем ступить на путь креза. Наши знания и силы пока еще будут с нами, но постепенно мы начнем терять свой Дар. Это коснется всех илле, даже тех, кто был против того решения. Незаметно, день за днем, Дар станет слабеть, мельчать, а знания иссякать… У кого-то быстрее, у кого-то…
— Он превратится в гамес?
— Возможно.
— Я думаю, на Земле случилось именно это. Только очень-очень давно. Так давно, что и гамеса почти не осталось, разве что у некоторых.
— Но это еще не все. Ты помнишь нападение?
Она испуганно кивнула.
— Мы выбрали неверный путь, и его последствия будут ложиться на нас день за днем. Но этот путь не гарантирует нам победы! Теперь мы знаем, что есть неизвестная сила. Он сумел подавить волю всех илян одновременно… или почти всех. Твою волю он подчинить не смог, возможно, потому, что ты не илле… но зато он чуть не убил тебя.
Кетл прикрыл глаза.
— Но вы ведь остановили его — тогда? А кстати, кто его остановил? Вы с Кеунвеном?
— Нет… — замялся Кетл. — Сначала мы остались с Теаюригом вдвоем, а потом…
— Его остановил ты? — изумилась Пат. — Один? Тогда зачем нам его бояться, если…
Кетл покачал головой.
— Я не понимаю, чего он хотел, ведь он никого не убил… и не вижу, куда текут его воды…
Он обернулся, прислушиваясь, а потом оторвался от нее. Патрисия только сейчас поняла, что все это время они продолжали обниматься.
— Сюда идет Кеунвен.
«Вежливо предупредили», — подумала Пат. И, действительно, в проеме показался Кеунвен, а за ним…
— Вот так сюрприз! — воскликнула она, и даже подпрыгнула от радости. — Ура! Живой!
За илянином, переваливаясь, в пещеру втиснулся Увалень. Видок у него был потрепанный, левое ухо неестественно торчало вверх, а правая лапка кровоточила. Но в «клюве» он держал… ее рюкзак! И это тоже, чего скрывать, стало поводом для восторга. Все ее вещи целы, ведь она не успела ничего разобрать. И там даже остались ее одеяло и та самая чаша!
— Хороший, хороший мальчик, какой умный ты у меня зверь… то есть птичка! — Пат целовала своего «ослика» в мордочку, а тот довольно квакал, пока она не задела его ухо. — Ой, прости, прости, малыш! Сейчас мы тебя подлечим.
Она схватила рюкзак, соображая, как продезинфицировать ранку. У нее что-то было в аптечке…
— Наверное, он полез за твоими вещами в завал, — удивленно проговорил Кетл, осматривая ригаза.
— А может, успел забрать раньше! Ведь он помнит, как я просила его тогда, когда пол у нас треснул.
Пат подняла взгляд и… перестала рыться в рюкзаке. Вот глупость, какая еще аптечка? Она тихонечко засмеялась. Несколько движений Кетла — и все ранки ригаза затянулись у нее на глазах.
***
В течение всего дня им с Кетлом никак не удавалось остаться наедине, ну или хотя бы с Увальнем. Без всякого сигнала о сборе во двор к Кеунвену подтянулись все члены Девятки, и Стар только и делал, что предлагал входящим утренние напитки.
Сначала попытались обсудить, как скоро рухнет кокон. Но поскольку этого никто, включая дора, не знал, разговор прекратился — иляне не любили попусту сотрясать воздух.
Потом на нескольких куори слетали в сад, если теперь так можно было назвать несколько оставшихся в живых деревьев. Верхушки погибших уже побелели — теперь, когда Патрисия знала, что означает этот цвет, ей показалось, что она видит огромное кладбище.
Они не нашли, где приземлиться, и долетели до горного колена. Озеро цветов выглядело кусочком забытого рая. Несколько куори с трудом совершили посадку на краю обрыва. Пат ревниво смотрела, как Оггл с Новокуэеном ходят по берегу их с Кетлом озера.
Теаюриг стоял рядом без движения. Она вообще постоянно обнаруживала его рядом с собой, и это начинало ее пугать. Глава Лайдера продолжал вести себя странно, словно так и не пришел в себя после землетрясения. Пат постоянно ловила на себе его растерянный взгляд, но теперь это точно не было связано с обвалом. Иногда, когда к нему обращались, он забывал ответить, и остальные, заметив это, перестали его трогать. Причем никто даже не полюбопытствовал, что с ним такое.
В уцелевшую часть сада добрались пешком, собрали в корзины созревшие фрукты.
Дор подходил к каждому выжившему дереву, подолгу стоял возле них, прислушиваясь. В сторону завала, где замерли в безнадежном крике разломанные стволы и валялись отдельные белые ветки, он не поворачивался. У Пат сердце кровью обливалось при взгляде на мужа.
— Почему они умерли? — негромко спросила она у Стара, не рискнув затронуть эту тему с Кетлом. — Ведь корни их еще живы. У нас бывает, что из пеньков даже прорастают какие-то веточки с листьями.
— От боли, — коротко ответил тот, и Пат решила, что деревья здесь отличаются от земных.
Или не отличаются? Мир здесь полон иной, не только человеческой жизни. Но, может, на Земле они эту жизнь попросту не замечают?
Наконец, Кетлерен сам подошел к ней. Она не знала, может ли при всех его обнять, и крепко сжала ему руку.
— Я не смогу сложить про них песню, — бесцветно произнес он. — Эта песня разорвала бы мне сердце. Не волнуйся за меня, Паттл, у меня есть мысли, которые помогают выдержать столько боли.
— Какие же? — горестно вопросила она.
— Мы не знаем, надолго ли сможем пережить наши деревья. Во время войны не успеваешь заплакать о каждом погибшем. И боишься за самых родных.
Пат невольно оглянулась на Бокчеррига — тот уже погрузил свои корзины в куори и хмуро разглядывал завалы. Она поежилась. Несмотря на то, что Фатаз стоял в самом зените, становилось зябко.
— Это потому, что кокон расползается, — пояснил Кетл, отвечая на незаданный вопрос.
Он положил руку ей на плечо, и она тут же ощутила, как ее охватывает тепло. Как здорово иметь мужа-волшебника! Ну то есть ученого, как они это тут называют.
Ей хотелось поскорее остаться с Кетлом вдвоем — только тогда она сможет по-настоящему его утешить.
Но в домике Гвеаюрига не чувствовалось, что они наедине.
— Мне все время кажется, что сюда придут… — досадливо проговорила она, когда они, наконец, вернулись.
— Без предупреждения никто не появится, — успокоил муж.
— Я не хочу, чтобы они приходили вообще! — капризно воскликнула Пат. — С тех пор, как мы получили Благословение, мы никак не можем остаться одни…
Кетл взволнованно посмотрел на нее.
— Никто не войдет, — повторил он тихо.
И ригаз, который уже было влез за ними в пещеру, почувствовав виноватую просьбу хозяйки, выполз обратно, смешно пятясь назад.
— Он там замерзнет… — проговорила она.
— Птицы не мерзнут и на большой высоте, потому что…
— Потом объяснишь, — сказала Пат, прерывая его.
***
После они, слабо освещаемые светляками, лежали и разговаривали. Вслух или мысленно, Пат не разбирала, теперь это было неотличимым. Скорее всего, мысленно, потому что губами они почти не отрывались от лиц друг друга.
Ночь спустилась уже давно. Патрисия видела цвета Кетла, купалась в этих цветах.
— Я хочу отдать тебе Дар, — сказал он.
Пат замерла — он уже говорил это там, на Благословении, но она не успела ответить. Собственно, это был уже третий раз, когда он предложил…
— Я не готова, нет! — испугалась она. — Я помню, как Стар говорил о землянах, почему им нельзя…
— Но ведь и Стар собирался отдать тебе Дар, — возразил он.
Пат немного смутилась, вспоминая все связанное со своим лже-женихом.
— Нет, Стар прав. Видимо, нам нельзя пользоваться Даром. Я чувствую, что существует общая вина землян, и я к ней причастна. Я раньше о таком никогда не думала, а сейчас, с тобой, сама немножко поумнела, что ли, — она слабо улыбнулась. — У нас это называется жить чужим умом.
— Теперь я твой муж, и я несу твою ношу вместе с тобой, а значит и вину землян тоже. Но и ты, Паттл, теперь тоже разделяешь судьбу илле… Я уверен, что ты можешь принять Дар. Твои сомнения подтверждают, что ты сознаешь ответственность и не станешь использовать Дар бездумно.
— Стар говорил, что даже женам не отдают Дар сразу… бывает, спустя много времени, а бывает вообще никогда…
— Это может решить только муж. В нашем случае ждать нельзя, Дар может тебе пригодиться, помочь в случае опасности. Но дело не только в этом. Если бы я видел, что ты не готова его принять…
— Опасности? Это снова из-за Напавшего?
— Паттл, мы поговорим об этом позже. Я хочу отдать тебе Дар прямо сейчас.
— Но я боюсь! Что, если это нахлынет на меня… все одновременно, все эти знания, как тогда звездная ночь, только гораздо, гораздо сильнее! Все эти истинные цвета…
— Но ты ведь уже видела истинную суть вещей.
— То есть все будет так, как тогда? Я просто увижу цвета?
— Нет, конечно, хотя цвета ты увидишь. Только тебе не обязательно смотреть на них постоянно, зрение можно переключать. А полнота Дара… не бойся, ты не примешь ее сразу, тебе еще придется немало потрудиться, чтобы постепенно, шаг за шагом, осознавать его в себе. Он начнет действовать в тебе не сразу… далеко не сразу.
— И… что я смогу делать? Исцелять? Вызывать дождь?
— Ты сможешь все это делать, но разве же в этом суть? Это — простой гамес, а ты получишь полноценный Дар.
— Вот видишь, я даже не понимаю…
— Как раз тогда и поймешь. Ты будешь постепенно подключаться к знаниям илле. Сможешь не только видеть, но и понимать истинную суть вещей. Ты научишься говорить с деревьями и камнями и обмениваться с ними энергией. Пока у тебя нет Дара, слова тебе не помогут его постичь. Просто доверься мне и прими его. Ты еще долго не сможешь им пользоваться в полной мере, но, если Силы позволят, я буду рядом, буду учить тебя, ветвь за ветвью, открывать поворот за поворотом. Скажи, ты доверяешь мне? Ты согласна? Я не смогу это сделать без твоего согласия. Подумай, ты будешь единственной землянкой, получивший истинный Дар!
— Только не смейся, но… мне хотелось, чтобы только ты… чтобы это ты был моим волшебником.
Она улыбнулась, но на этот раз муж ее не понял.
— О чем ты, Паттл Исия? Дар не имеет отношения к волшебству. У меня нет сверхъестественных способностей.
— То, что для вас норма, для землян волшебство.
— Паттл, вернись к изначальному руслу. Если ты хотела сказать, что муж должен обладать большей силой, чем жена, то так и будет. Ведь мужчина получает Дар от рождения, и возможности наши никогда не станут равны.
Оба замолчали. Прошло несколько минут, но ей не удалось придумать новых аргументов. Не то чтобы она не хотела… Принять такое чудо! Но она все еще сильно сомневалась в себе.
Однако Кетл ждал ответа, и Патрисия вдруг решилась.
— Хорошо, — сказала она. — Если ты так считаешь, то… А как это происходит? Для этого есть особая церемония?
— Нет никакой церемонии. Мы сделаем это прямо сейчас. Но нам надо встать.
Патрисия послушно вылезла из его объятий и принялась быстрее одеваться — пока они лежали вместе, ей было тепло, но в пещере оказалось холоднее, чем в зимний день на Земле.
Он тоже оделся и поскорее создал тепловой кокон для них двоих.
Патрисия протянула к нему руки, как на Благословении, но Кетл покачал головой.
— Нам не надо соединять наши телесные энергии. Наше физическое слияние слишком сильно, нельзя, чтобы сейчас это мешало. Передача Дара не имеет никакого отношения к нашим телам, поэтому нам лучше не отвлекаться.
— Подожди, вот я сейчас вспомнила! Женщины — они ведь могут получить Дар не только от мужа, но и от отца или брата, к примеру, да? Почему я ни разу не слышала от вас… так делали или нет?
— Передать Дар может каждый мужчина, но далеко не любой.
— Это как?
— Это может быть друг или родственник, но только если он самый близкий человек этой женщине. Поэтому самый правильный вариант — это муж. Поэтому все так удивились, когда узнали, что Стар решился на это. Поэтому все и связали вас, ожидая вашего брака.
В цветах его на секунду мелькнуло воспоминание о прежней боли, но тут же развеялось.
— Понимаешь, — продолжил он, — тот, кто отдает тебе Дар, становится для тебя особым человеком, ближе которого в духовном плане нет никого. Было бы странно, если кто-то стал для женщины ближе мужа. Только телесная и духовная близость вместе создают гармоничный брак. Иногда Дар может передать отец, но тогда он лишает дочь огромной радости — получить его от будущего супруга.
— Я поняла! Поэтому илле не хотят отдавать Дар врагам! Они же не могут быть с ними духовно близкими. Значит, дело не только в несовершенстве землян. Стар просто не знал всего…
— Нет, именно в этом. А отдать Дар врагу можно.
— То есть как? — изумилась Пат.
— Стар был прав, когда говорил о невозможности передать Дар землянам. Их несовершенство как раз в том и состоит, что они не могут постигнуть той связи, которую установят при передаче, не понимают, кем станет для них даритель. Они только желают использовать возможности илле. Потому они и не могут воспринять Дар целиком, что самая главная его составляющая — эта духовная связь — для них утеряна. Но в истории были случаи, когда илле отдавали Дар врагу — очень давно, когда океаны еще несли свои воды под поверхностью Илии. Мы конфликтовали с другими планетами, но не было лучшего и самого надежного примирения на века, чем отдать Дар врагу. Поэтому войны и прекратились — невозможно воевать, духовно породнившись.
— И где теперь эти планеты?
— Такое было с Ксандрой, хотя об этом мало кто помнит. На Ксандре уже не осталось тех, кто владеет Даром, их сменила другая раса. А Креза погибла.
— Креза? Вот оно что… А я думала, они обладают собственными способностями.
— Они получили Дар от илле. Креза устроены иначе, они могли передавать его всем своим детям — мужского и женского пола. Но когда они пошли против Илии, забыв об истоке своих возможностей, Дар обернулся против них.
— Да, да, я помню… А гамес? Ваши женщины тоже получают его от рождения.
— Это обычные навыки. Простые умения. Гамес не требует понимания и осмысления, это просто расширение возможностей. Представь, что у кого-то имеется лопата для земледелия, а кто-то работает руками. Так вот гамес — это просто лопата, инструмент.
— Земляне, чтобы получить гамес, вступают в отношения с илянками, — заметила Пат.
— Потому что ваши колдуны инстинктивно познали, что при передаче способностей важна близкая связь. Это, действительно, слабая аналогия того, как супруг передает Дар своей жене. Но давай начнем. Встань здесь, напротив меня, но не слишком близко.
Кетлерен прикрыл глаза, и Пат невольно сделала то же самое. Надо было осознать торжественность момента, но она чувствовала только беспокойство, по телу пошли мурашки, не имеющие отношения к температуре в пещере.
До этого Кетл говорил вслух, но сейчас произнес «прямо»:
— Перед лицом всех Ипостасей Сил и с их разрешения я, Кетлерен Суэт, преумножаю свой Дар, отдавая его своей жене Паттл Исии. Безвозмездно получил, безвозмездно передаю.
Патрисия сама удивилась, когда слова ответа сами пришли ей в голову:
— Я принимаю твой Дар и преумножаю его с тобой, — сказала она так же «прямо», не сомневаясь, что сказала все верно.
Наступила пауза. Патрисия прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь понять, что в ней изменилось, пока Кетл не тронул ее руку. Пат открыла глаза.
— Я ничего не чувствую.
Тревога охватила ее с новой силой: она оказалась недостойной для принятия чуда.
— Ты разве не помнишь, я говорил, что сразу ты не…
— Но все получилось? Или нет? — жалобно воскликнула она.
— Конечно. Разве ты не веришь тому, что я сказал, передавая тебе Дар? Я уже постиг, что на Земле вы привыкли разбрасывать слова во все стороны, но теперь ты должна знать, что слово не может быть меньше своего значения.
— Как я соскучилась по твоим нравоучениям! — улыбнулась Пат. — Скажи, а насчет преумножения? Еще Семен, ну, тот человек на Земле, который привез Стара, говорил мне, что ваш Дар умножается вдвое, когда вы его отдаете. Так что, твой Дар теперь действительно вдвое сильнее?
— Да, но я так же пока не могу ощутить этого, как и ты. Это требует работы и осмысления. Если этого не делать, как поступают многие иляне, все останется как и прежде.
— Но ты-то сделаешь! И теперь ты сможешь победить того, который напал на нас. Или починить кокон! — воодушевилась Пат. — Как мы раньше не…
— Нельзя отдавать Дар ради этого! — рассердился дор. — Что касается Напавшего… Моя сила может умножиться очень не скоро. И кокон давно не в моей власти. Мы только оттягиваем то, что рано или поздно произойдет.
— Понятно… — поникла Пат. — Ну и когда же я что-то смогу… я это почувствую? Сколько должно пройти — год, два?
Она не скрывала разочарования. Кетл строго посмотрел на нее, но потом вдруг улыбнулся.
— Вот чаша с водой, подойди и поднеси руку.
Он взял ее руку и показал, как держать над чашей.
— Сейчас вода очень холодная, ее надо нагреть. Посмотри и подумай об этой воде. Представь, что она здесь не сама по себе, она — лишь часть общей энергии всей воды во Вселенной. Попробуй мысленно соединиться с этой энергией, быть внутри нее.
— Как? — растерялась Пат.
— Когда ты говоришь с любым разумным, слушаешь его, думаешь о нем — ты ведь одновременно в этот момент немножечко он, верно? Иначе мы бы никогда не понимали друг друга.
Она робко кивнула.
— Теперь тебе надо попросить воду измениться, преобразовать ее изнутри, будучи соединенной с ней энергетически.
— Так попросить или преобразовать?
— Это одно и то же. Ты не должна применять насилия к природе. Если ты вмешиваешься в ее энергию, ты делаешь это только с ее согласия.
— Ну… ладно… А как я пойму, что она не против?
— Не понимай так буквально. Просто почувствуй, что ты подходишь к любой чужой энергетике не как повелитель, а как со-работник, ты хочешь не повелевать, а соединиться.
— Да, кажется, ясно.
— Хорошо. Теперь дальше. В самой воде нет никакой дополнительной энергии для преобразования, а в тебе есть, потому что тебе ее посылают Силы через твой Дар, и ты получаешь ее постоянно, тратишь и снова получаешь — ее источник теперь никогда не иссякает для тебя.
— Подожди, а как же тогда… Как пополняют энергию те, кто служит Предавшему, ведь они не черпают ее от Сил снова и снова? Ведь украсть он мог только однажды?
Она и сама не поняла, почему вдруг подумала об этом, но ей хотелось разобраться во всем и сразу.
— У нас мало знают об этом, но мы с Кеунвеном думаем, что Предавший постоянно почерпывает энергию от разумных, которые вольно или невольно находятся в его власти. У одних берет, с другими делится, когда ему нужно. Возможно, его слуги и сами так поступают. Но почему ты снова прерываешь меня, Патлл? Теперь тебе придется проделать все заново. Сосредоточься!
Пат постаралась, как он говорил, мысленно соединиться с водой, почувствовать себя с ней одним целым. Кажется, у нее получилось представить нечто подобное.
— Теперь сконцентрируй в своей руке энергию и передай ее воде.
Патрисия несколько секунд безуспешно занималась насилием над воображением и не испытала ничего, кроме досады. Никакие это не потоки энергии, а только ее собственные мысли!
Но вдруг, в какой-то момент эти мысли стали одной, настойчивой мыслью, которая превратилась в движение, и нечто действительно прошло сквозь Патрисию и сконцентрировалось в правой руке.
— Ой! — вскрикнула Пат и затрясла рукой.
От ожога на покрасневшей ладони появился пузырь.
— Ты перестаралась, — спокойно сказал Кетл. — Воды тут мало, а ты направила слишком много энергии.
— А может, ты просто вылечишь?.. — обиженно застонала Пат, из-за всех сил дуя на ладонь. — Ой, больно как… Кетл, ну скорее!
— Нет. Ты сама себя исцелишь.
— Как — другой рукой?!
— Зачем? Свою энергию ты можешь направлять внутри себя, куда угодно, направь туда, где она нужнее.
— А если снова перестараюсь? — Пат уже согнулась от боли.
— Нет. Делай скорее, не бойся. Думай не о боли, а о том, как энергия поступает к твоей ране.
Патрисия старалась, как могла, морщилась и гримасничала, изнывая от боли, и Кетл, наконец, остановил ее никчемные попытки. Одно его движение — и пузырь тут же лопнул, на мгновенье создав болезненную мокнущую рану, но кожа на ладони затягивалась на глазах, а еще через несколько секунд от покраснения ничего не осталось.
— Исцелить себя — сложнее, чем другого. Но такой небольшой ожог можно залечить одним только гамесом, — заметил он.
— Ну конечно! У ваших женщин он хотя бы был, а я тут прохожу полный курс по сокращенной программе.
Патрисия чувствовала себя немного рассерженной — ее любящий муж слишком холодно смотрел, как она терпит боль. Его деятельная любовь, стремящаяся обучить ее новому опыту, казалось ей менее ценной, чем его сострадание. Но тут она обратила, наконец, внимание на воду в чаше — над ней стоял пар, и она бурлила, словно ее вскипятили!
— Ура, получилось!
— В серьезных случаях, конечно, потребуется больше энергии, — заметил муж. — Ты научишься ею управлять. У тебя уже получалось увидеть источник чужой боли — вспомни, как ты исцелила то дерево. Ты видела истинным зрением и раньше, и сможешь видеть все лучше.
— А если бы я все-таки перестаралась, как с водой?
— Когда исцеляешь, больное место берет ровно столько энергии, сколько ему нужно… В более тяжелых случаях — столько, сколько ты можешь дать, не опустошив себя полностью. Но у тебя пока не получится аккумулировать столько энергии сразу. Одно дело — воздействовать на воду, другое — на тело разумного.
Она тревожно глянула на него, вспоминая, как он излечил ее ценой своей крови и цвета.
Кетл тут же прочел ее мысли:
— Не бойся, Паттл Иссия, даже если ты очень захочешь, сейчас ты не сможешь истратить свою энергию полностью.
— Ты не должен был… — прошептала она.
— Я говорю тебе это только для того, чтобы дать тебе новые знания, — сухо ответил дор. — Я не хочу обсуждать, что я сделал.
«И сделаю еще, если понадобится», — прочла она в его глазах. Ладно, она еще успеет отблагодарить его за все. Пока надо прослушать теорию.
— Ну а когда я все-таки истрачу всю энергию, как мне получить от Сил новую — ее надо просить или она поступает сама? Как мне понять, сколько осталось?
— Дар — это не количество, а возможности. Он открывает связь с энергией Сил, и ты всегда сможешь почерпнуть еще, но это не водопад, а родник. То, что ты рассказывала о Человеке-Индиго, говорит о том, что он единственный, чья связь с энергией Сил никогда не прерывалась. Когда он исцелял, я думаю, Он был не столько черпающим из этого источника, сколько самим источникам, и самой связью одновременно. Обычному разумному такое, разумеется, не под силу. В какой-то момент, если расходовать слишком много за раз, он исчерпывает и полученное, и то, что имеет в своих резервах. И вот тут надо вовремя остановиться… Есть определенный предел, после которого потребуется восстановление, а затем энергия будет поступать снова, пополняя твои запасы. Ты это обязательно почувствуешь, поверь.
— Я хочу попробовать что-нибудь еще! — заявила она, в нетерпении оглядываясь по сторонам.
— Паттл, ты должна помнить, что это не игра. Не увлекайся, иначе тебе понравится творить, как ты говоришь, «чудеса». Не преувеличивай значение такого воздействия. Возможно, для тебя это выглядит чудом, но ничего волшебного в этом нет. Ваши красные люди просто помешаны на попытках воздействовать на природу.
— Потому что благодаря чудесам они добиваются власти.
— Они очень ценят власть, — кивнул Кетл. — Однако новые возможности портят не только землян. Некоторые наши женщины не были достаточно взрослыми. Получив Дар от мужа, они пользовались им только как гамесом, радуясь, насколько сильнее они стали. Бегали, творили все, что могли, хвастались друг перед другом… словно они в возрасте земли. На эту тему у нас много смешных историй. Но ты — ты запомни! Сейчас мы только учимся. Однако никогда — вообще никогда! — не употребляй своего Дара без причины, ради чего-то мелкого и пустого. Старайся слушать его в себе, и он сам покажет, что делать, и какие у твоего Дара особенности. Ведь Силы наделяют каждого еще и индивидуальными возможностями. Не играй с водой или травой, а слушай их голоса. Слушай горы и землю. Постигай их суть, подключайся к энергии Вселенной, открывай знания, разворачивая их кокон постепенно. Познавая все это, ты сможешь познать Силы и их волю. Конечно, ты индиго, и воля Сил и твоя воля у тебя совпадают… возможно, не полностью, а только в той степени, в какой ты индиго. Но Дар поможет тебе не только слышать эту волю, но и понимать, и предвидеть ее.
Она смущенно слушала Кетла, словно не узнавая. Она привыкла к чудесам в его исполнении, и только сейчас осознала, как глубока его мудрость и насколько разумна сила.
Как так получилось, что он взял ее в жены, как вообще она оказалась причастной такой непостижимой высоте? И, сама не понимая, что делает, она склонила голову перед дором Кетлереном, своим мужем — так, как склонялись перед ним иляне.
Продолжение - глава 28.
(начало - глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5, глава 6, глава 7, глава 8, глава 9, глава 10, глава 11, глава 12, глава 13, глава 14, глава 15, глава 16, глава 17, глава 18, глава 19, глава 20, глава 21, глава 22, глава 23, глава 24, глава 25, глава 26)
художница Елена Юшина