Уже писал об этом. О том, что кто-то меня пасет в жизни, и постоянно помогает выжить. Вспомнил еще случай. Читайте.
Сколько мне лет тогда было? Если учесть, что мы уже забросили рогатки и луки, и перешли на огнестрельное оружие, тогда, где-то, пятый класс. Нет, мы задержались на бумерангах, но ненадолго. Они никогда в руки не возвращались. Летать криво они все-таки научились, но летели только туда, куда сами хотели. Один, вместо того, чтобы лететь, куда надо, попал к бабке в сад, и как-то помог ей свалиться с лестницы, с которой она собирала вишни. Там было невысоко и мягко, но бабка стала нашим классовым врагом.
Шел я с рыбалки, и увидел на тропе изумительную змейку. Сантиметров 30, наверное. Светленькая, с красивым рисунком на спинке. Она совершенно меня не боялась. Иногда поднимала головку, поблескивала глазами-бусинками, показывала острый язычок.
Я не мог ее оставить. Увидел старую газету, которую ветер тащил по лугу, сбегал за ней. Сделал из нее из нее кулек, какой в магазине делают для конфет, и посадил ее туда. Она не сопротивлялась. Запечатал его и засунул под майку. А куда я его дену? Руки заняты: в одной – рыба, в другой – удочки.
Дома я посадил ее в стеклянную банку, замотал горловину марлей, чтобы ей было чем дышать, и спрятал ее возле стопки старых кирпичей. Утром я увидел в марле дырку, но змейка никуда не сбежала. Лежала в кирпичах расслабленно, может, съела вкусную лягушку. Понес я ее на улицу, к пацанам. Ох, мы и наигрались! Даже сумели ее разозлить. Она стала шипеть и прыгать на нас, а мы, как настоящие Д ̓ Артаньяны, отражали ее выпады палочкой с рогулькой на конце.
По улице шел мужик. Когда он дошел до нас, сиганул в сторону метра на два. И такого мата, как был потом, я еще никогда не слышал. Но там было и одно не матерное слово.
Гадюка.
Мужик орал так громко, что нам пришлось расстрелять ее из капсюльных пистолетов. Потом мы ее забросили в сад той самой бабки.
Я снова неправ насчет ангела-хранителя?