Мы продолжаем разговор с Мариной Румянцевой, которая после шести лет жизни в Германии приняла решение с мужем и двоими детьми переехать в Беларусь.
Продолжение. Начало здесь и здесь.
— Как отреагировали соседи в Германии и соседи в Беларуси на ваш переезд?
— Для соседей в Германии новость о нашем отъезде стала сразу двойным потрясением. Во-первых, почему мы, добившись всего для достойной жизни в их стране, внезапно уезжаем. А, во-вторых, почему уезжаем не в родной Петербург, о котором громкая слава в Европе как о городе-музее. Нет, мы уезжали в Беларусь — в страну, которая на слуху только последний год и только в негативном ключе. Не имело смысла ни переубеждать, ни доказывать, что там больше свободы, чем во всех европейских странах вместе взятых, и что жизнь в своем доме на прекрасных озерах — ценнее и полезнее красивой архитектуры.
Соседи в нашем белорусском райцентре знают нас давно, знали моих бабушку и дедушку, и всегда предлагали тут остаться, ведь нам так нравилось приезжать сюда… Но мы сделали это только сейчас.
— Всех испугали цены в 2021-м на дерево и металл. Как вы решились на ремонт дома?
— Рост цен на стройматериалы — это общемировое явление, отраженное и в международных рыночных индексах. В Германии цены выросли за короткий промежуток времени в 5-10 раз. При этом наблюдается такой дефицит, что многие строительные фирмы вынуждены закрыться — им просто не с чем работать. Так что в Беларуси ситуация не столь плачевна. Конечно, рост цен был неприятным сюрпризом и для нас, но старому дому, построенному дедушкой еще в 1950-е годы, нужен основательный ремонт, поэтому ничего другого нам не остается…
— Как ваши дети оценивают Беларусь?
— Для детей Беларусь всегда была райским уголком. Все летние каникулы мы проводили здесь, путешествуя по Европе уже в более холодный период. В декабре 2020 года, устав от локдауна, закрытых школ и невозможности перемещения по ЕС, мы улетели в Беларусь. Младшая дочь отправилась в садик. Ей были непривычны основательные занятия и дневной сон в группе: в Германии это не практикуется, там сад — скорее, присмотр за детьми, пока родители на работе. В немецких детсадах укладывают спать только малышей до двух лет, для детей постарше есть просто спортивные маты на полу, где ребенок может прилечь, если устал… Питание — еще более спорный момент. Своей кухни нет практически ни в одном саду. Теплый обед доставляют из местной больницы (так было у нас) или обслуживает нанятая фирма по системе кейтеринга. Завтрак и полдник дети должны иметь с собой — это, как правило, бутерброды и фрукты.
В белорусском же садике каждое утро нас ждали разминка, спорт, теплый завтрак (а потом еще три полноценные трапезы!) и полтора часа познавательных занятий. Каждый день, приходя из садика, наша четырехлетка рассказывала нам то о работе пожарных, то о видах транспорта, то правилах этикета. Немецких детей не готовят к школе, первый класс школы больше напоминает подготовительную группу детсада, где всех учат сидеть на своих местах и хотя бы просто слушать учителя.
Старшая дочь попала в белорусскую школу в середине учебного года и была поражена теплому отношению одноклассников и внимательному подходу учителя. Она свободно говорит и читает на русском, но она ничего не знала ни об оформлении тетради, ни о спряжении глаголов в русском языке, ни о делении в столбик — но ей терпеливо все объясняли. Если ориентироваться на математику, можно говорить о том, что белорусская программа опережает европейскую на год-полтора. Поэтому нам пришлось обращаться к репетиторам, очень много заниматься, но мы рады, что ребенок смог закончить начальную школу и ее перевели в 5-й класс.
— Нашли ли они здесь друзей? Скучают ли дети по своим немецким приятелям?
— У них уже были здесь друзья, ведь мы приезжали на летние каникулы. Кто-то из ребят живет здесь, и они виделись в школе, кто-то приезжает на лето из Минска, и надо было дождаться лета... Старшая дочка созванивается по видеосвязи со своими друзьями в Германии, показывает им нашу природу, большой участок, пляж вблизи дома. Те очень удивляются и искренне завидуют. Я буду только рада, если они продолжат общение, так как это поможет сохранить билингвизм у ребенка. Если я спрашиваю, скучает ли дочка по Германии, она отвечает: «Только по некоторым местам, где мы бывали все вместе».
— Кем работает ваш муж и как он отреагировал на решение переехать в Беларусь?
— До переезда в Германию муж работал на крупном предприятии в Петербурге, в сфере складской логистики, затем принимал участие в Start-Up нового завода на Каспийском море. В Германии он выучил язык и работал в международной фирме как логист. Мы надеемся, что в Беларуси он тоже сможет найти место в этой сфере. Решение о переезде далось моему мужу непросто. Но после введения ПЦР-тестов для посещения школы муж понял, что немецкое правительство ни перед чем не остановится, а покорное принятие населением любых мер не дает шансов на длительное сопротивление в одиночку… При этом именно муж, еще до начала пандемии, говорил о том, что не видит будущего в Европе и не хотел бы, чтобы наши дети путем промывки мозгов в школах и детсадах выросли в псевдотолерантных, лишенных критического мышления бюргеров.
— Чем вас привлекает провинциальный, по сути, город, а не, например, Минск или областной центр?
— Я уже отвечала в первой части интервью, что переселение из больших городов сейчас происходит повсеместно и будет только увеличиваться. Живя на своем участке, можно не только наслаждаться свободным пространством, но и иметь все необходимое для жизни. Да, в крупные города можно ездить, чтобы посетить театр, выставку или приобрести что-то особенное, но, например, возможность покупки онлайн уже практически решает эту проблему.
— Не пугают ли вас доплаты, которые необязательны, но все же есть в школах и садах? Если сравнить с Германией, сколько стоит садик/школа там? Есть ли доплаты или спонсорские взносы?
— Стоимость детсада высчитывается в Германии в зависимости от вашего дохода и составляет приблизительно 250—400 евро в месяц. Питание (один прием пищи в день) оплачивается отдельно. У нас было три евро за обед. За продленку до 15.00 мы платили 150 евро в месяц, если хотите оставить до 17 часов — это не везде возможно либо будет еще дороже. Были еще какие-то мелкие доплаты на канцтовары и копирование. Поэтому при стоимости садика в Беларуси, которая в разы меньше, доплатами нас уже не испугать.
— Все чаще от риелторов можно услышать, что поступают запросы на жилье в Беларуси от иностранцев. Я знаю, что у вас даже есть чат "Переселенцы". Расскажите, кто эти люди? Почему решаются на переезд к нам? Где обычно хотят жить те, кто выбирает Беларусь для жизни?
— Да, я знаю уже пару десятков историй о переезде из Европы или США в Беларусь. В своем инстаграме я активно рассказывала и показывала этой зимой нашу жизнь в Витебской области, в результате как минимум одна семья из Германии приняла решение перебраться в наши края. Сначала муж прилетел один, чтобы посмотреть недвижимость, выбранную по интернету. Потом они ждали визы и оформления документов на дом, и вот совсем недавно прилетели всей семьей вместе с двоими маленькими детьми, младшему нет и года… На волне событий в Германии, когда стало понятно, что одним локдауном и масочным режимом дело не закончится, мы с ребятами из Беларуси, прожившими какое-то время в Европе, организовали чат для желающих переехать в Беларусь. Сейчас в нашей группе более 300 человек и количество желающих перебраться туда, где нет еще пропаганды ЛГБТ-движения в детсадах, где среди учителей не распространяют методички по пропаганде смены пола в 14 лет, где есть контроль за ГМО-продуктами в магазинах и где всегда можно купить на рынках практически те же продукты, что были в нашем детстве, увеличивается... Кто-то из участников чата на стадии сбора информации, кто-то пакует чемоданы, а кто-то уже переехал и отвечает на вопросы.
Переселенцы из Европы, насколько я знаю, прежде всего выбирают окрестности Минска, чтоб совместить блага цивилизации и жизнь на природе, а также Гродно и Брест. Однако я знаю о группе переселенцев — аутентичных немцев, кто осознанно выбрал для себя северную часть Витебской области, недалеко от нас. Их выбор был обусловлен тем, что это самая экологически чистая зона Беларуси, где много озер, лесов и низкая плотность населения. В группе есть девушка, которая семь лет жила в Германии, вернулась и помогает обосноваться на белорусской земле немцам, тоже осознавшим, что в их стране нет будущего. На данный момент там около 20 семей, они выбирают дома недалеко друг от друга, в радиусе 10—20 км, чтобы держаться вместе и помогать друг другу.
— Какие вопросы чаще всего возникают у тех, кто решается переехать в Беларусь?
— Прежде всего необходимо решить вопрос с разрешением на пребывание. Немцы, как правило, получают визу на 30 дней, прилетают в страну, покупают недвижимость, что дает право на получение ВНЖ. Не менее важный вопрос — где работать самим и учиться детям. Если профессия позволяет работать удаленно, это выход. Несложно найти хорошо оплачиваемую работу для IT-специалистов. Не так много школ с обучением на английском или немецком языках, но и это тоже решаемо, дети быстро осваивают языки и могут в течение года выучить русский до необходимого уровня.
— Есть ли сложности при переезде?
— Лично для меня, как для россиянки, с детьми, свободно говорящими по-русски, не было таких сложностей. Возможно, об этом надо поговорить в данном случае с теми, кто в другой стартовой ситуации.
— В чем отличие менталитета немца от белоруса?
— Как историку немецкоязычной литературы, мне казалось, что я прекрасно знаю немецкий характер. Но опыт жизни в Германии заставил изменить свое мнение. Особенно после марта 2020 года.
В начале ХХ века Генрих Манн написал свой великий роман «Верноподданный», определив уже в названии ключевую черту немецкого менталитета. Однако я верила, что опыт двух мировых войн положил конец этому безоговорочному послушанию, отсутствию самостоятельного мышления. Но нет. Принцип мышления немцев и поныне следующий: «Я придерживаюсь предписаний, потому что правительству лучше знать, что лучше для меня». Так мыслят в Германии практически поголовно. За все месяцы тотального локдауна так и не открылись закрытые заведения, хотя часть их владельцев бурно возмущались в соцсетях, назначали дату совместного неповиновения... и плавно переносили ее все дальше. В других странах, я знаю, мелкий бизнес придумывал, как обойти нелепые ограничения, например, выносили кресла для посетителей парикмахерской на природу и обслуживали клиентов прямо на улице, поскольку, по логике власть имущих, вирус свирепствует только в помещении.
Немецкие предприниматели ждали же, когда любезное правительство смилостивится и разрешит работать. При этом владельцы лавочек и парикмахерских покорно приняли условие правительства обслуживать только посетителей со свежим ПЦР-тестом или полностью привитых. Случаев саботажа практически не было: все безропотно принимали посетителей по иммунному статусу, став тем самым пособниками сегрегации общества по новой выдуманной причине — вместо «формы черепа» сейчас выступает «число антител». Пресловутые дотации малому и среднему бизнесу в Европе, о которых много говорили, тоже оказались фикцией. Частные отели в Австрии, практически год имея запрет на размещение гостей, несли колоссальные убытки, получая в виде компенсации от государства… 500 евро в месяц. Этой суммой невозможно покрыть даже четверти расходов во время простоя. А немецкие фрилансеры (преподаватели курсов, фотографы, косметологи, переводчики), получив в марте 2020-го единовременную дотацию из-за невозможности работать, в конце года узнали, что 80% от суммы им нужно вернуть. Изначально говорилось при этом, что дотация невозвратная.
Только незначительная часть населения Германии выходила на митинги, протестуя против ограничений (возможность работать, беспрепятственно совершать покупки, посещать школы). Митинги жестко пресекались, а их участники — все те же владельцы мелкого бизнеса или просто родители, защищавшие право своих детей нормально учиться и дышать не через тряпку на лице, — выставлялись в прессе как экстремисты. Большинство же немцев покорно приняли лишение базовых прав и свобод, даже не рефлексируя, как обычно, по привычке, веря в то, что правительство спасает их от неминуемой гибели.
Славянские народы, к счастью, обладают в большей степени человечностью, кругозором, больше склонны обсуждать и критиковать предписания свыше и больше полагаются на себя и свою общность, нежели на псевдозащиту со стороны их «демократического» государства, в которую, как показала пандемия 2020-2021 гг., верить не стоит.
— В феврале 2021 года вышел манифест режиссера Константина Богомолова «Похищение Европы 2.0». Там есть интересная фраза: «Этическая чистота пришла на смену расовой чистоте. И сегодня на Западе исследуется под микроскопом не форма носа и национальная принадлежность, но этическое прошлое каждого успешного индивида: нет ли там, в глубине десятилетий, какого-нибудь хоть небольшого, но харассмента, абьюза или просто высказывания, не соответствующего новой системе ценностей. И если есть — падай на колени и кайся». Заметили вы это? Столкнулись ли с этим? Вам близка новая система ценностей?
— Манифест «Похищение Европы 2.0» содержит множество глубоких формулировок, с которыми я согласна, хоть сам автор не столь близок мне по своему мировоззрению. В этом тексте от московского режиссера очень точно отражены черты «увядающего Запада», с которыми мне пришлось столкнуться наяву.
За публикацию в соцсетях исторического снимка меня вызывали для разъяснений к директору языкового института, где я работала в Германии. На этом снимке Йозеф Геббельс говорит о том, как национал-социалисты добились такого повиновения: «Дело не в национал-социализме или коммунизме, монархии или демократии. Все дело в страхе». Это был черно-белый кадр, известный мне, как филологу-германисту, еще со студенческих лет, без каких-либо дополнений и изменений. Но мне пришлось отвечать за свой поступок в кабинете начальника. Вы понимаете весь абсурд ситуации? Человека с русско-белорусскими корнями, чей дед партизанил в болотах Витебщины и попал в конце войны в концлагерь в Австрии, по сути, допрашивали в немецком учебном заведении, не являюсь ли я «ниспровергателем ужасов фашизма». За прошедшие 75 лет у немцев успешно стерли историческую память, и фашизмом они считают только деяния Адольфа Гитлера. Никто не имеет права даже изучать его Mein Kampf, вы не встретите не только буквосочетаний AH (его инициалы) и HH (первые буквы его приветствия), под запретом даже порядковые цифры этих букв в алфавите — 18 и 88. Такими искусственными методами пытаются замалчивать само явление, которое не так просто искоренить. Отрицая факты прошлого, немцы не видят очевидного в настоящем: за несколько месяцев 2020 года их свободный демократический строй допустил ущемление практически всех конституционных прав и свобод, был внедрен запрет на передвижение и контакты с близкими, были официально разрешены сбор данных и слежение за гражданами, миллионы граждан были лишены источника дохода, а дети — возможности нормального посещения школы. На данный момент в обществе процветает сегрегация по иммунному статусу, политики открытым текстом говорят о легитимности привилегий только для привитых, быть просто здоровым, вести здоровый образ жизни и заниматься спортом нынче стало грубым попранием прав окружающих на «защиту от вируса».
Кульминацией той истории, которая для меня закончилась все-таки увольнением, стало то, что о публикации донес ученик с курса русского языка, который я вела до первого локдауна. Пенсионер из соседнего села восхищался русским языком, нашими народами и тем вечерним курсом, который я вела. Когда же наш курс распустили ввиду эпидемиологической ситуации, я бесплатно занималась с ним русским по видеосвязи и проверяла его тексты для друзей в России. Увидев тот снимок в моем личном аккаунте, он посчитал своим долгом отписаться с моего курса и сообщить моему работодателю, что он «дистанцируется от каких-либо отсылок к прошлому». Эта история прекрасно иллюстрирует, насколько стерты в Европе границы между приватной и профессиональной сферой, насколько досконально изучается твой моральный профиль, как искусственным замалчиванием прошлого немцы пытаются откреститься от тех событий и как явственно они проникают в настоящее через доносительство, борьбу с инакомыслием и отсутствие свободы слова.
— Закат Европы по Шпенглеру скоро?
— Все идет к тому. И если вы читали все три части моего интервью, у вас сложилось такое же представление.
— Одна знакомая мне рассказала о том, что ее друг из Бельгии не может открыто сказать, что он любит Беларусь и Россию, т. к. он художник и его работы покупать не будут. Вы сталкивались с подобным отношением?
— После волны беженцев в 2015 году отношение к русским и белорусам (которых, как правило, считают одним народом) на некоторое время улучшилось. Ведь все познается в сравнении. И на фоне наплыва народностей, не рвущихся работать и довольствующихся пособием, не стремящихся к получению знаний и квалификации, немцы сразу вспомнили о трудолюбивых и целеустремленных славянах. Как правило, у наших соотечественников высокий уровень образования и высокая общая культура. Но очень быстро активная антироссийская и антибелорусская пропаганда сделала свое дело и отношение к нам изменилось в худшую сторону. От тебя там ждут отречения от истоков, не понимают, почему дети продолжают говорить по-русски, овладев в совершенстве немецким, почему мы ездим на дополнительные занятия русским и так рвемся в отпуск на Родину… Моя дочь, прилетев из Беларуси прошлым летом, радостно делилась с немецкими одноклассниками яркими событиями своих каникул — празднованием Дня города с фейерверком, рассказывала, что там на тот момент вообще никто не носил масок… На это ее подруга ответила: «Вот поэтому эта страна и является опасной эпидемиологической зоной». Немного странный ход мысли и выбор лексики для восьмилетнего ребенка? Нет. Просто там уже с младенчества приучают смотреть TV-пропаганду и верить только тому, что говорят с экранов. По сути, Запад всеми силами стремится сохранить идеологическую промывку мозгов и вернуть железный занавес. Ограничения на перелеты, возникшие якобы в связи с распространением некоего заболевания, — только лишь одно из подтверждений этому.
— Есть ли какие-то явления в Беларуси, о которых вы узнали в Германии и которые вас настораживают?
— К сожалению, да. Насколько мне известно, в Беларусь через такие организации, как ЮНИСЕФ, ООН и другие, проникают методички по внедрению ЛГБТ-идеологии в школах и даже детских садах. Я видела подобные издания в Германии. В них продвигается идея секспросвета с 0 лет, там говорится о важности самоудовлетворения с младшего детсадовского возраста и необходимости разъяснения того, что модель «папа-мама-ребенок» не есть норма, а лишь одна из семейных форм наряду с моделями «папа-папа-ребенок» и «мама-мама-ребенок». Я не считаю, что подобные знания нужны моим детям в таком возрасте, а уж тем более в таком ключе. Но приверженцы разрушения традиционной семьи на этом не останавливаются. В этих методичках, теперь уже существующих и на русском, гетеросексуальные отношения преподносятся как бедствие для планеты, из-за них якобы случится перенаселение и истощение ресурсов. Если с детского возраста так агрессивно настраивать против нормальных отношений, это нанесет тяжелейшую психологическую травму и действительно сделает невозможным создание традиционной семьи и, как следствие, продолжение человеческого рода. За всем этим стоит псевдоэкологическая ЛГБТ-агенда, так и рвущаяся к власти на Западе, распространяющая свои листовки, петиции и парады. Если это случится, прогнозы Шпенглера осуществятся в ближайшее десятилетие и европейцы исчезнут как вид.
Не менее пугающие последствия может иметь и внедряемый в Беларуси закон о семейно-бытовом насилии, уже давно существующий в западных странах и поломавший множество судеб. Прикрываясь благими намерениями, якобы выступая в защиту детей, создают условия, когда ребенок может быть изъят из любой семьи в 24 часа, а родители могут потерять работу и даже свободу. Недопустимо вмешательство в семью и наделение несовершеннолетних абстрактными правами. Ведь лишив родителей определяющей роли в семье, на эту позицию становятся некие структуры, преследующие свои цели. Ребенок не может сам принимать решения по причине своей недееспособности — в результате будут происходить такие трагедии, как, например, в Канаде, когда 14-летняя девочка добивается по суду права на смену пола и ее родители под страхом лишения свободы не могут препятствовать этому и даже называть ее в женском роде. И еще они должны смириться с тем, что она пожизненно будет принимать гормональные препараты, разрушающие ее тело. А началось все с того, что на уроках в школе учителя заставляли задуматься, не является ли твой биологический пол ошибкой. Именно от таких морально-этических извращений наша семья сбежала из Германии в Беларусь, и не хотелось бы столкнуться с подобным в этой прекрасной стране.
Андрей Красовский
Автор фото: архив МЛЫН.BY, из открытых источников