Васька сидел на крыльце и с нетерпением ждал хозяина. Тонкий вьюнок свисает с перегородки. А под ним проглядывает светлая щель то ли арки, то ли дверцы в другой, неизвестный Ваське мир. На крыльце пустынно. И вдруг кто-то выходит из зарослей боярышника. Выходит и идет по траве, огибая кусты. - Что это? – спрашиваю я шепотом. Васька молчит и вдруг выскакивает на крыльцо, делает широкий шаг, прижимает уши и почти бегом скрывается в доме. В дом он больше не вернулся. А я долго еще смотрел в щель, пытался разглядеть траву и кусты, думал: как это все странно. Нет, этого не может быть. Дверь распахнулась, и на крыльцу появился Вася. Он нес в пасти старую, выпавшую почти до половины доску. «А откуда ты знаешь, что это тот мир?», - спросила я его. Тогда он молча поднес доску ко мне и, не сказав ни слова, увел в дом. Теперь все в этом доме мне кажется странным. Но Васька в него уже не вернулся и дома больше не появлялся. Я вспоминаю, как он осторожно нес доску к домику в деревне, обвязал веревкой и будто бы боялся лишний раз взглянуть на нее. Он всегда хотел нас видеть. И, возможно, поэтому, мы приезжали в его деревню часто. Однако, все это я узнала потом. А тогда только стояла, смотрела на домик в деревне и вспоминала Васю, его шерсть и черные как смоль глаза. И еще: почему-то казалось, что Ваську я никогда больше не увижу. И это было страшно. Потому что это было бы самое страшное, что может случиться с человеком. Бедный Вася.