Случилось это в пору после перестроечного лихолетья. Подошел я как-то к небольшому импровизированному базарчику, на котором местные бабульки бойко торговали сигаретами, недорогой «паленой» водкой, да еще продукцией здешнего мясокомбината, которую несознательные труженики всеми мыслимыми и немыслимыми способами тащили с родного предприятия.
Ну о том поведаю как-нибудь в другой раз, а сейчас вернемся к заявленной теме. Одна из женщин, протянув мне приглянувшееся табачное изделие, неожиданно перевела взгляд куда-то в сторону и, негромко ойкнув, обратилась к своим соседкам:
- Бабы, гляньте! Банда опять заявилась!
Я настороженно огляделся. Однако ничего подозрительного так и не увидел. Разве что совсем неподалеку расположилась одна весьма занятная парочка. Это были огромных размеров лохматая собака да пристроившийся рядышком матерый котяра, с наглой круглой физиономией, величиной разве что чуть поменьше футбольного мяча.
Многим в нашем районе была знакома эта компания. Животные долгое время прожили под одной крышей. Однако старый хозяин продал дом и уехал, а новый не захотел держать эту прожорливую ораву и попросту выставил их на улицу. Ну а «сладкая парочка» так и продолжила совместное сосуществование, помогая друг другу выживать в это голодное и бездомное время. Одна из словоохотливых торговок, увидав на моем лице живой интерес, скоренько поведала одну весьма занимательную историю.
- Банда. Как есть банда, - начала свой рассказ бабулька и, указав на кота, продолжила, - А тот мордатый у их за атамана будет. Вчерась вот так же заявились к вечеру и сидят, глазищами хлопают. Собак-то мы, знамо дело, близко к себе не допускаем, но за котом разве уследишь? А он, охламон, потерся подле ног да как сиганет на прилавок! Хватанул палку колбасы и смываться надумал. Только вот ношу не по себе выбрал. Та колбаса за полтора кило тянула, да и размером аккурат в его рост выходила. Ну мы, ясное дело, за ним кинулись. А тут евонный подельничек подоспел. Да как гавкнет! У Кузьминичны аж сердце прихватило. Загнал нас, Ирод, в кусты и стал дожидаться, когда напарник добычу на другую сторону дороги перетащит. Ну а потом! – всплеснула руками рассказчица, - Кому рассказать, отродясь не поверят! Собака сидела подле кота, исходила слюной и дожидалась, пока тот, обормот, от пуза нажрется. И только когда эта бестия насытилась и принялась наглую морду лапой мылить, кобель, значит, свою долю и умял. Вот какие дела у нас тут творятся, - покачав головой, закончила рассказ женщина.
Я отправился по своим делам, но через недельку вновь забрел на тот самый базарчик и, узнав свою рассказчицу, поинтересовался:
- А что, банда больше не появлялась?
- Нет, - немного грустно вздохнула женщина, - Они теперь на большую дорогу вышли. На центральном рынке их видали. Небось, там промышляют. Вот только в тех местах торговый люд посуровей нас будет, боюсь, кабы им хвосты не по отвинтили.
Александр Рохмистров