Рома наблюдал за мальчишками, как те с героизмом отнимали щенка у стаи бродячих собак. Да что там, как они дергали его, так что щенок, визжа, старался вжаться в песок, но собаки его не отпускали. Наконец Роме надоело наблюдать за потешным сражением, и он решил подойти поближе. Приблизился и тут же ойкнул. Подслушивающий кот выпустил когти и возмущенно зашипел.
— Вот же проглот! — возмутился Рома.
— Наглый котяра! Ворюга! Негодяй!
- Кто ворюга? — удивился Котафей.
- Кот! Я ему в его разбойничьей обители дорогу показать пытался, а он… — Рома на минуту замолчал, вспоминая слова Котафея.
"И он был прав. Только зачем мне его было ловить и ругать за то, что он в чужой дом залез? Надо было ему в пасть сунуть лапу и сказать «язык, я тебя съем».
- Нет, Серый, это ты ворюг не любишь, — продолжал Рома. — А я вот… я бы просто так взял и не смог бы мимо пройти, не то что воришка какой-то…
- Ты, Рома, уже взрослый, - важно сказал Кот.
Рома хотел сказать, что вовсе он не ворюжка, а воспитанный мальчик, но Кот опять перебил его:
- Взрослые на чужих собак не бросаются.
И только тут Рома понял, что, разговаривая с ним, Кот как будто говорит сам с собой.
Ойкнув еще раз, мальчик поднялся и направился к собаке, что никак не желала отдавать своего питомца.
Котафей смотрел ему вслед и улыбался.
— А кто, позвольте спросить, этот молодой человек? - прозвучал вдруг голос пожилого благообразного бородача, который по улице шел, опершись на солидную палку.
От неожиданности Рома остановился как вкопанный.
На улице было тихо, только над крышами домов, расположенных за площадью, летали голуби.
Бабушка Луша, что с утра, сидя у окна, вязала внучке обнову, оторвалась от своего занятия, и вопросительно посмотрела на незнакомого старика, который так громко и неожиданно окликнул ее.