– Николай Максимович, есть такое понятие «балет для души», сейчас многие занимаются им не профессионально, как вы к этому относитесь?
– Балет для души, конечно. Ведь очень много сейчас этих заведений, где люди, которые кем-то являются по профессии, ходят занимаются. У меня есть несколько подруг, дамы гораздо старше меня, которые занимаются. Они устраивают концерты и сами для себя танцуют, шьют костюмы. Их очень это будоражит. Но это не является их профессией. Это для души, и это прекрасно.
Я всегда поддерживаю любую самодеятельность, потому что, когда твоя душа еще просит чего-то, помимо твоей профессии, помимо семейных обязанностей, помимо каких-то общественных, это же прекрасно.
Когда я учился в школе, у нас не было пластика на полу. У нас были деревянные полы и все время протирались туфли, которые стоили очень дорого и я все время их штопал. Ну, не только я. Все мы штопали.
А когда я уже пришел в Большой театр и стал артистом, то туфель там было завались, а вот привычка водить иголкой осталась. Я потом еще много лет вышивал, потому что это успокаивало. Особенно перед спектаклем, когда ты делаешь карьеру, когда у тебя серьезнейшие выступления на главных сценах мира и тебе надо завтра не провалиться, так скажем, то иголка очень хорошо успокаивала. Я долго вышивал. Но потом это тихо сошло на нет и т.д.
Но я иногда завидую тем, кто хочет, например, заниматься спортом. Я из окна очень часто смотрю на набережную, там люди бегают, я им завидую, но не хочу.
– Нравится ли вам гулять по Патриаршим прудам и как вам вообще это место?
– Патриаршие пруды я обожаю. Во-первых, я очень люблю роман «Мастер и Маргарита», я его еще в детства прочитал, когда в школе учился, после чего полюбил это место еще больше. И к тому же там стоит особняк, в котором жила очень близкий для меня человек, Елена Васильевна Образцова. Я регулярно туда ходил в гости.
Сейчас Патриаршие пруды стали невыносимы для меня. Я ненавижу там гулять, потому что там толпы. Но во время пандемии я там побывал и насладился отсутствием людей. Все было как в моем детстве – там никого не было и было хорошо. Но когда много народу – нет.
– Еще такой вопрос связанный с прогулками. Как вы считаете, стоит ли запретить людям гулять по газонам, потому что местные жители жалуются, что затоптали все газоны в парке?
– Вы знаете, во всех столицах мира на газонах лежат, отдыхают. К сожалению, у нас... Я не считаю, что это надо запрещать, но у нас, к сожалению, отсутствует культура, которая бы, как сказать, вот вы полежали, вы должны за собой потом все убрать. Вот эта культура в нашей стране, к сожалению, отсутствует.
И второй момент, я не понимаю городские власти, когда они видят, что конкретно в каком-то месте люди по газону идут, протоптали тропинку, ну, проложите вы здесь дорожку, не надо еще раз этот газон, потому что если все идут поперек, значит, людям нужна эта дорога. Значит, ее надо сделать.
Я впервые этому поразился в Дублине, когда был еще совсем юный мальчик. Огромное пространство – озеро с лебедями, а вокруг парк и в час дня у всех обед. И вот на этот газон вышли клерки, которые там работают, все вышли. Кто-то с бутербродами, которые они дома приготовили, кто-то только что купил, все это пространство было завалено людьми. Они все поели и к 2 часам опять все было замечательно, каждый за собой убрал. Ни одной соринки не было.
Понимаете, эта культура, когда ты ничего не бросишь мимо мусорки, когда за собой уберешь, к сожалению, вот за этим надо следить, а остальное нет. И траву надо сеять постоянно.
Я очень часто этот пример привожу, когда мне говорят, почему балет в России такой хороший, я объясняю: вы понимаете, в Англии 400 лет газонную траву сажают и стригут, а у нас почти столько же лет преподают балет.