Любое многопрофильное лечебно-профилактическое учреждение немыслимо без отделения реанимации и интенсивной терапии (ОРиИТ). Здесь находятся те, кто ещё вчера беззаботно мыл окна в своей квартире на уровне третьего этажа, кто в плановом режиме употреблял алкоголь в компании друзей и близких, кто дождался очереди на операцию и кто просто не должен был быть в этом отделении.
Моё знакомство с ОРиИТ, при отделении хирургии было отнюдь не случайным, прежде всего - это касалось моей практической деятельности по приобретению практических навыков в профессиональной сфере, но и кроме того - это живой интерес медициной, которая сопровождает каждого новоявленного абитуриента, скажем, при поступлении в ВУЗ данного профиля.
На распределении по отделениям, мне, волею судеб, и, конечно, усилиями главной медицинской сестры, удалось напросится в ОРиИТ. Старшая медицинская сестра (а с недавних пор, со слов одного врача: "страшная" медицинская сестра) направила меня и ещё одного счастливчика прямиком к процедурной сестре и палатным медсёстрам. После выбора палат, которые нуждались в какой-никакой маломальской помощи, зашёл в первую палату. В палате уже находилась медсестра, допустим её звали Элла.
Элла, на вид - татарочка, чуть низенькая и худая, приятно улыбается, в маске и перчатках, что-то записывает в карту интенсивной терапии больной. Познакомились, обозначились и преступили к уходу за больными.
В палате лежали две женщины. Одной на вид 30 - 40, а другая пожилая. Той, что на вид 30 - 40 - это номер 2. Та, что пожилая - это номер 1.
Номерная система - назовём это так, необходима в случае, если врачам необходимо (при сознательном пациенте) обозначить какие-то результаты анализов или, например, объяснить сёстрам дальнейший план терапии, профилактики и ухода.
Пожилая (или номер 1) - бабушка, сахарный диабет второго типа, рожа, многочисленные гранулёмы в лёгочной паренхиме, перенесла ампутацию левой голени. По словам медсестры Эллы: "Бабушка уже не с нами..." (говоря о её сознательном).
На вид 30 - 40 (или номер 2) - женщина, неудачно помыла окна в своей квартире на высоте третьего этажа, пережила перелом позвоночного столба, парализована от уровня таза и ниже, подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких, находится в сознательном положении и реагирует на просьбы персонала.
У номера 1 и номера 2 имеются катетеры введённые в центральную вену, предназначены для забора крови, введения антибиотиков, вливаний лекарственных средств, рядом, через стомы вводится питание, ниже располагается катетер введённый в мочевой пузырь, многочисленные провода, трубки, пульсоксиметры, мониторы - можно сказать, - это стандартный набор пациента реанимации.
Подходим с Эллой к пациенткам. Смотрим на показатели монитора каждой из них. Важное всегда обозначено крупно и разными цветами. Частота сердечных сокращений (ЧСС) - зелёный, артериальное давление (АД) - белый, сатурация (SpO2) - жёлтый. Обозначенные на мониторе данные переписываем с Эллой в карту интенсивной терапии.
Затем Элла учит обращению с картой и назначениями в ней, процедурная сестра Эмма приносит "провизию" - в виде назначенных лекарственных средств, питания, растворов для инфузий и прочее. Элла учит обращению с провизией. Подходим к пациентам и Элла объясняет: как обращаться с системой для введения лекарственных средств. Затем совместными усилиями ввели пациентке антибиотик. Элла разрешила поставить бабушке инсулин подкожно, выходим из палаты.
Коллеге досталась вторая палата, с медсестрой Инной - на вид русская, немного заторможённая, темноволосая.
Пациенты немного интереснее.
Номер 3 - наркоманка, с гепатитом на аппарате ИВЛ, привязана вязками к кровати.
Номер 4 - дед, подключён к аппарату ИВЛ, поступил с переломом бедра.
Номер 5 - жёлтый пациент (цирроз печени) с тромбоцитопенией, из уголка рта видна струйка крови (кровь адекватно не сворачивается), позднее медсестры на посту будут говорить, что в ОРиИТ номер 5 приехал доживать свои последние часы, что окажется правдой.
По правде говоря, в работу я втянулся - сразу. Мне были ясны поставленные передо мной задачи и пациентов по началу, мне было тяжело воспринимать, как людей социальных, скорее как биологические объекты, которые едва живы и которым оказывают специализированный уход наивысшего качества. Однако позднее, поработав пару-тройку дней, мне наконец удалось проникнутся духом отделения: "два исхода: либо перевод из отделения, либо смерть и надпись на внутренней стороне бедра времени смерти для патологоанатомического отделения".
Сочувствие, конечно, также есть, но не ко всем пациентам. С некоторыми просто выполняешь качественно работу и на этом достаточно, а к некоторым можно проникнутся, однако все же - нужно зависнуть где-то на середине двух состояний для каждого.
На этом пока все...
