Публикуется сокращенно. Полная статья в выпуске 06/486/2011 (приобрести в PDF формате на сайте https://kiosk.pokrov.pro/)
Изуродованное лицо
– Не знаю, как и назвать то, что я видел тут... – проговорил мой собеседник, пожилой, довольно представительный мужчина. – Я и сейчас себя верующим человеком не считаю, а тогда и вообще не задумывался об этих вещах... Но вот что было... Приезжал я тогда на Валаам по командировочным делам. Больше десяти лет прошло... Монастыря тогда еще не было, только музей.
Управившись с делами, я отправился вечером осмотреть при роду и местные достопримечательности. Забрел, конечно, и на территорию самого монастыря. Долго бродил здесь, пока не столкнулся со своим соседом по гостиничному номеру. Сосед у меня хороший мужик был, только уж очень страшный. Все лицо – в чудовищных шрамах. И днем на него смотреть нелегко, а тут, в сумерках, среди сырости храма – просто как током меня ударило. Отшатнулся даже.
– О, Господи! – говорю. – Извините, пожалуйста...
Но сосед не обиделся.
– Не берите в голову, – говорит. – Другие в обморок падали, бывало.
– Где это вас? На Невском пятачке, вы говорили?
– Можно сказать, что и на Невском пятачке... – Почему, «можно сказать»?...
– Потому что, если разобраться, то раньше
это произошло. Еще здесь, на Валааме...
– Как это? – спросил я. – Ничего не понимаю...
– Это верно... – сказал сосед. – Понять тут, действительно ничего невозможно. Я ведь, дорогой товарищ, в здешней школе юнг учился. В сороковом году нас сюда привезли и в гостинице, где мы сейчас живем, разместили. Все как положено. Учеба... Строевая подготовка... Политзанятия... Еще комиссар, его Исаак Львовичем почему то звали, на атеистическую подготовку нас водил. Выдаст каждому по кошке. Это такая проволока, на швабру намотанная, и ведет в храм. Лики святых со стен сдирать. А нам что? Мы же краснофлотцы будущие! Так шаркаем по стенам швабрами, что до кирпича побелку сдираем.
– По свя-ятым разойдись! – командует. – Приступить к уничтожению!
Мне преподобные Сергий и Герман достались. Я кошку в руки взял, проверил – хорошо ли проволока держится, потом преподобных оглядел, прикидывая, откуда ловчей к уничтожению приступить. И вот тут, понимаешь, с глазами преподобного Сергия встретился... Смотрит он на меня, как будто живой. И главное, без страха смотрит, а задумчиво так, словно высмотреть пытаясь, что я за человек. И я... Ты понимаешь, и я сам, как будто не на него, а на себя смотрю... И тоже сообразить пытаюсь, что я за человек...
Сколько я простоял так, не знаю. Тут комиссар, Исаак Львович, ко мне подлетает.
– Юнга Иванов! – кричит. – В чем дело?
– Не знаю, – говорю, – Исаак Львович... Чего то странно мне.
– Странно?! – закричал комиссар. – А ну, швабру в руки, юнга Иванов! Выполнять при каз! Предрассудок уничтожить!
Он кричит так, а изо рта слюна прямо в лицо мне летит. И какая то жгучая слюна у него, па лит кожу... Я уже и не понимаю ничего. Словно столбняк напал. Но швабру поднимаю и медлен но так железной проволокой по лику преподобного провожу...
А потом уж и не знаю, что со мной было. Очнулся в постели. Товарищи по школе, конечно, смеются надо мною, но посмеялись и забыли. И я тоже позабыл... А снова уже на Невском пятачке вспомнил, куда всю нашу школу бросили.
Вот где ад был... Из наших, почитай, никого целыми не осталось.И я бы тоже не остался живой, если бы молиться не стал. Прямо передо мной мина разорвалась... Но я, вы не поверите, конечно, не разрыв перед собою увидел, а пре подобного Сергия. Как тогда в церкви... И как тогда, очнулся уже в госпитале. Сам цел, а лицо все иссечено осколками...
– Да... – проговорил собеседник. – Такую вот историю мне юнга Иванов рассказал.
– Чего же здесь удивительного? – сказал я. – На войне много таких историй происходило. Почти с каждым фронтовиком, какое нибудь чудо было. Как мне один фронтовик говорил, дескать, с кем чуда не произошло, все там оста лись лежать...
– Верно, конечно, про чудеса... – согласился собеседник. – Только тут другое... мы ведь с бывшим юнгой Ивановым в храме разговаривали, как раз возле стены, на которой фреска. Преподобные Сергий и Герман Валаамские... Похоже, что юнга Иванов эту фреску и должен был счистить, как комиссар приказывал... И вот по смотрел я на Сергия и снова, словно током, ударило. Лик его, ну точь в точь как лицо у юнги Иванова изуродовано...
– Как же так... – промолчав, спросил я. – Как же вы себя верующим человеком не считаете, если такое видели?
– Как? – собеседник попытался усмехнуться. – Не знаю... Видеть всякое приходилось, но столько всего наделано, что страшно, понимаете ли, верить. Страшнее всего это для нас...
На этот раз моему собеседнику удалось усмехнуться.
Хотя, может быть, лучше бы он и не пытался усмехаться...
Валаамские острова
В плохую погоду, когда затянуто тучами небо, когда льет дождь, острова сливаются и со стороны Ладоги кажутся одним густо заросшим лесом островом...
Совсем другое дело, когда ясно светит солнце. Плывет моторка по Ладоге, и каждый остров освещен по своему, каждый отдельно от других.
Так и люди здесь...
Каждый сам по себе, но это в ясную погоду. Нахмурится небо, и уже кажется – и не различить отдельных людей, все монахи, все монастырь...
Святой остров
Иначе его называют – Старый Валаам...
Согласно преданию, именно здесь начина лось служение преподобных Сергия и Германа. Но это предание... Точно известно, что на Святом острове подвизался другой великий русский святой – Александр Свирский...
«От Лембоса до Святого острова три версты, – писал 200 лет назад капитан Я.Я. Мордвинов.– Влево видны Чернецкий остров и еще малых островов четыре. Ко Святому острову пристали с западной стороны, а в других местах при стать невозможно, понеже все каменные горы да утес, а где пристали на берегу, крест деревянный и вход в гору крут. В половине горы часов ня деревянная и к ней образы, написанные при игумене Ефреме. Позади той часовни пещера в каменной горе, где преподобный спасался. Проход во оную тесен, и проходили на коленях. Вошел в пещеру – можно стоять двум человекам. Во оной стоит деревянный небольшой крест и лежат два камня, а над входом в оную пещеру висят отломившиеся от горы каменья, и некоторые лежат при входе, и видно, что упали сверху и расшиблись...»
Сохранилась пещера доныне... И вырытая наверху горы руками преподобного Александра Свирского могила тоже сохранилась.
Н. М. Коняев
Публикуется сокращенно. Полная статья в выпуске 06/486/2011 (приобрести в PDF формате на сайте https://kiosk.pokrov.pro/)