Сверре встал злой, как разбуженный зимой медведь. Лето. ЛЕТО! И тут его в четыре утра будит дружбан из Афтенпостен:
- Эгген.
- Ты чего злой такой? - Рой иезуитски смеялся ему прямо в трубку - Ему материалу кинули, а он бездействует. У вас там в ВГ все такие?
Материалу кинули? Сверре чуток приободрился, но потом снова захандрил. Он хотел выспаться. ВЫСПАТЬСЯ!!!
- И что? Эрвик, я хотел выспаться! Еще пара таких звонков, и мой недосып станет хроническим. Если это будет продолжаться в течение 14 дней подряд, я могу умереть, а смерти от недостатка сна всегда предшествует полная дезориентация и безумие.
- Е-мое, мозгов у тебя хоть отбавляй.
- Ты мне зубы-то не заговаривай! Что там случилось?
- Ахах, если я звоню тебе, как думаешь, что случилось? Убийство. Трех, блин, человек.
- Серийник?
- Он самый, похоже.
- ОК. Я буду в офисе через два часа. Звони на тамошний номер, так будет проще.
- Ты белены объелся? У них сегодня будет конференция! Езжай в Полицейское Управление, там все и узнаешь.
Сверре встал с кровати, почистил зубы, через силу позавтракал и сел в свой “Форд-фокус”.
Соня направлялась к зданию Полицейского Управления. Конференция. Как не хотелось ей, чтобы о деле пронюхала пресса. Но делать нечего. Хочешь, не хочешь, есть слово “надо”. И это “надо” означало и то, что ей опять придется говорить на камеру. Нет, она не боялась этого, как и не боялась вопросов, которые ей могли задать, но ей просто хотелось быстрее раскрыть дело. Когда о нем пронюхивает эта самая пресса (а особенно тот Эрвик из Афтенпостен), дело затягивается из-за бесконечной надобности держать народ в курсе расследования, а это отнимает драгоценные часы и минуты. В расследовании серийных убийств на счету каждая секунда.
Соня прекрасно это понимала. Понимала и ничего не могла изменить. Ее мозг словно КДП[1] в аэропорту отщелкивал команды для всего тела и версии происходящего
Закономерное время, нет следов насилия, зацепка - кольцо, отпечатков пальцев ноль. Слишком мало. Нужно больше. А! Есть еще кое-что. Хотя... нет, похоже, это не то... А если это оно? Нет, мне так не кажется... Или все-таки то? Странно, мне казалось, это то. Ах, показалось! Думай, Соня, думай! Эврика! Там же у всех идеи какие-то были. Надо больше фактов. Ингвальдсен пообещал побыстрее проверить улики... Что-то он долго. А может он уже прислал результаты? А почему мне не позвонил? Соня, блин!
За мыслями время пролетело незаметно. Полицейское Управление Осло. Вот оно. Журналисты подъехали. Вон ВГ. Там двое из Афтенпостен. О, там Элиса Бакке-Хермансен из Дагбладет.
Соню встретил Каспер. Он открыл ей дверь и подал руку. Соня улыбнулась. Каспер обнял ее и прошептал ей: “Ты сможешь, девочка моя”. Соня запустила руку Касперу в волосы, взъерошила их и поцеловала его в щеку.
Уже на самой конференции, во время выступления Оливера Ингвальдсена, Соня получила смс от Стиана, гласившее, что Анника сообщила, что отец идет на поправку.
Наступило время выступления Сони. Она вздохнула и начала свою речь. Где-то через минуту попросила уточнения Элиса.
- Фрекен Амундсен, не хотите ли Вы сказать, что невозможно установить личность виновного?
- Нет, не хочу. Я сделала кое-какие выводы, но их недостаточно, чтобы установить личность человека, стоящего за преступлениями. Плюс, я не могу поделиться выводами здесь и сейчас по причине их неясности. Не хочу дезинформировать тех, кто сейчас нас слышит, видит, или читает этот диалог в газете.
Ее выводами заинтересовался Сверре Эгген из ВГ.
- То есть личность может быть установлена с минуты на минуту?
- Опять же, нет - сказала Соня - так как сейчас даже для меня очень мало пунктов, по которым можно выполнить указанную Вами операцию.
- То есть Вы не имеете ни малейшего представления о человеке, который совершил эти три убийства?
- А вот тут могу сказать, что это точно мужчина. Лет двадцати пяти тире тридцати двух. Но таких мужчин только в Норвегии очень много, тысяч сто, не меньше, это только чистокровные норвежцы. Плюс иммигранты и дети, у которых один из родителей является норвежцем, а это еще не менее нескольких тысяч, плюс подходящие по рамкам все остальные. Опять же, этих фактов очень мало для установления личности конкретного человека. Если сейчас я начну рассказывать все до мельчайших подробностей, есть вероятность, что что-то не сойдется, потому что психологический профиль не готов.
Рой Эрвик, хотел узнать все. И лучше сразу. Но Соня не поддавалась. На провокационные вопросы она отвечала исчерпывающе, но уклончиво.
В итоге Эрвик сдался. За Соней выступили еще несколько человек, а потом вся конференция завершилась.
После конференции Каспер ждал Соню в кафе на Витаминвейен. Они частенько заезжали туда, чтобы поболтать в тихой и спокойной обстановке кафе Egon.
- Ну что? - спросил Каспер Соню, когда та сняла пальто.
- Похоже я поняла кто может являться убийцей, но подозреваемых пока что нет. Сейчас попросила Сиссель покопаться в инфе по каждому из них, но пока что ничего не могу обещать.
- Перспективы неважные?
- Пока что нет.
- ?
- Тебе, как моему парню, скажу. Это мужчина, лет двадцати пяти тире тридцати двух, высокий, рост не меньше метра восьмидесяти.
- Но таких людей тьма! Как мы поймем, кто из них кто?
- Согласна. Сейчас хочу позвонить одному человеку.
- Кому?
- Когда я вчера приехала к папе в больницу, меня встретила девушка, которая приехала сюда из Эстонии. По ее голосу я поняла, что она что-то знает, но боится сказать.
Каспер поскреб затылок и погрузился в раздумья. Соня одновременно восхищала и пугала его. Уж больно много она знала. Самый большой вопрос: как она смогла описать этого человека? Как она это поняла? Как, увидев только труп Авроры Бергвитц, она сделала выводы о телосложении, возрасте и остальных признаках убийцы?
Тем временем Соня завершила разговор с Анникой. Та не только дала ей информацию о том, что знала, но и подтвердила: да, господин Лассе Амундсен идет на поправку и, возможно, будет выписан в течение двух месяцев. Стоило Соне убрать трубку обратно в сумку от “Guess”, Каспер атаковал ее вопросами.
- Воу, полегче, chico[2], - остановила напор Каспера Соня - Я же не могу разорваться и ответить на все вопросы сразу. Давай по порядку.
- ОК, mijn liefste[3[. Кто она?
- Это девушка, которая встречала меня, когда я в прошлый раз поехала к папе в больницу. Зовут ее Анника Номмик, - параллельно Соня набирала смс Евгении с информацией, которую она сейчас передавала Касперу, - родом она из Эстонии. Приехала она сюда два года назад после особо тяжелой ссоры со своим отцом. Работает в Akershus University Hospital на Сикхюсвейен медсестрой в онкологическом отделе.
- Понятно. Что ты у нее спросила?
- Я не стала задавать каких-то конкретных вопросов. Попросила рассказать все, что помнит о своей жизни как в Эстонии, так и здесь в Норвегии.
- Так, и что же она рассказала?
- Про детство она рассказывать не стала. Да и мне было это не нужно. А вот с подросткового возраста началось все самое интересное. Она в 14 лет потеряла маму и после этого с ней никто не общался.
- Угу.
- Однако ее отец решил реализовать через нее свои несбывшиеся мечты, заставив ее бросить любимое занятие. Она не сказала, чем занималась, но, в принципе, не критично.
- Кроме ее отца, какие-то личности присутствовали?
- Ее отец почти ни с кем не общался, кроме коллег по работе. Их было трое: Ларс Финстад, норвежец, он умер недавно; Аксель Тедер, чистокровный эстонец и Вилме Финдли, наполовину эстонка, наполовину англо-шотландка.
- А те двое живы?
- Никто не знает. Но проблема в том, что у одного из них были проблемы с полицией.
- У кого?
- У Тедера. Он был судим однажды за хранение и распространение героина. Правда, потом оказалось, что наркотики ему подсунули. Однако позже Аксель Тедер был пойман при краже в магазине цифровой техники.
- И что он украл?
- Фотоаппарат. Canon.
- Зачем ему потребовался фотоаппарат?
- Об этом знает только Вилме. Тедер любил ее.
- Любил?
- Я не знаю, живы ли они. Кстати, Ингвальдсен на конференции сообщил, что в крови у всех троих был обнаружен один и тот же препарат.
- Рогипнол.
- Он самый. Ты же знаешь, что это, не так ли?
Каспер кивнул. Естественно, он знал о рогипноле. Дело, похоже, двигалось.
Понравилось? Не забудьте подписаться на мой канал здесь, чтобы узнать, что случилось с Соней Амундсен дальше.