Как известно, молодость - это недостаток, который быстро проходит. Мне удалось замедлить своё старение на 7 лет. Как? Всё очень просто. Я была самой молодой среди своих коллег. Разница в возрасте была не сказать, чтобы очень большая, 10-13 лет. Никто из моих коллег не ходил в шалях, не вспоминал, как Генри Форд приезжал на наш завод в 32 году, и даже почти не жаловались на бездуховность молодёжи, но все-таки разница чувствовалась. Рожденные в начале 90-х и в конце 70-х это несколько разные люди.
Мои коллеги ещё помнят времена, когда завод ДАВАЛ. Квартиры, путёвки, детские садики. Это было их детство. В моем детстве - конце 90-х-начале 00-вых все предприятия уже избавлялись от непрофильных активов и ничего особо не давали. Поэтому я никогда не перебирала подарками - коробка конфет к 8 марта? Прекрасно. Дали же, не отобрали. Вспомнить, какие прекрасные были новогодние подарки в 88 году, у меня не было возможности в силу моего отсутствия на этой планете в 88 году.
Возможно, это моя личная особенность, но мне кажется, это больше свойственно моему поколению - приходить на работу только работать, а не дружить. Ну нет у меня тяги к коллективизму. Мне не нужна компания в столовой, уборной, по дороге к метро. Сложатся какие-то неформальные отношения на работе - хорошо, нет - найдём её в другом месте.
Мы меньше склонны верить сплетням и больше склонны проверять информацию. У нас нет специальной тётки в бухгалтерии, кадрах, совете директоров, которая ТОЧНО ЗНАЕТ и ВРАТЬ НЕ БУДЕТ когда будет премия, кого назначат директором, что завтра в меню столовой. Придёт документ - узнаем, чего гадать-то?
И несмотря на свою нелюбовь к "разговорчикам в строю" всё время приходится просвещать. Что от пиццы 4 сыра тоже можно поправиться (от чего? там же ни мяса, ни рыбы!), что рабочий компьютер является собственностью работодателя, и отслеживать его использование он абсолютно вправе, что девочки 25 лет не слушают Егора Крида, потому что им не 13.
Смешные они были, мои девчонки. Добрые, открытые, в чём-то наивные, точно не подлые, готовые учить и лечить. Мы уже другие, может быть, и зря.