Пришла зима. Воцарилось белое безмолвие на просторах великой реки. Несет поземка по волжским застругам. Будто и нет здесь жизни. Только столбики дыма из занесенных по самую крышу деревенских домов на берегу.
В эту зиму Степаныч заболел. Покинули силы вместе с надеждой. Должность шкипера сократили, и Степаныч остался неработающим пенсионе-ром. Приехал осенью какой-то молодой тип в кожаном пиджаке, нагло в глаза сказал, чтобы больше не беспокоил. У акционерного общества другие планы в эпоху рыночной экономики. От балласта, мол (так и сказал) от балласта, необходимо избавляться, намекая на слухи о пьянстве, некрасивой истории с ото-рвавшимся причалом и отдал пачку денег.
- И жаловаться Вам, Виктор Степанович, я бы не советовал, ибо наша структура коммерческая, за пьянку можно и без заявления, по статье вылететь. жаловаться и обижаться вы должны только на себя.
- По статье говоришь? – Степаныч помял в руках пачку, раздумывая брать или кинуть в лицо молодому типу.
- Ну а как Вы думали? В избе пока живите. Но повторяю, пока. Это то-же собственность нашей фирмы. Мы тут потом домик гостевой построим. А так до свиданья и не болейте. Соблюдайте технику безопасности – не курите пьяным в постели. – Крикнул он на прощанье.
Тип сел в девятку и уехал. Правда, недалеко. Завяз в колее, не проехав и ста метров. Степаныч не стал дожидаться развязки истории. Но про себя порадовался.
Потом все было как в тумане. Старик заболел. Прихватило сердце.
Из окна избы видна только белая даль с черной полоской далекого противоположного берега. Но вот вдали показалась черная точка. Она быстро увеличивалась, превратившись в снегоход.
Во дворе послышался звук мотора. В дверь постучали. Альма, все это время лежавшая у кровати Степаныча нехотя встала и пошла к двери. Не дожидаясь приглашения, дверь распахнулась, и на пороге в клубах пара возник Левка с рыбацким ледобуром и рюкзаком за плечами.
- Здорово Степаныч! Хандришь? – Улыбаясь спросил с порога Левка, кладя мешок в угол.
- Да вот не отпускает зараза. Левка, какими судьбами? Ты на чем сюда добрался?
- Снегоход купил, импортный. Да вот решил прокатиться. У тебя пере-кантуюсь?
- Кантуйся, леший тебя задери. ВСЕ ТАКОЙ ЖЕ ХВАСТУН. – Ответил обрадованный Степаныч и зашелся кашлем.
- А, что? По самой Волге пришлось ехать. Сюда верхом никак не пройдешь. думаю, дай навещу Степаныча. Знаю, что ты здесь. Заодно и порыбачу. Так-то мы на Каме рыбу берем. Здесь на Волге мало ее.
- И много берете?
- На хлеб с маслом хватает. да еще на снегоходы остается. – Засмеялся довольный своей шуткой, – Да что тут базарить. Давай чайник поставлю.
Степаныч медленно поднялся с кровати.
Вот уже они сидят за столом, прихлебывая горячий чай из кружек.
- А как сын, Сеня? Не объявлялся?
- Нет. Как уехали мы с ним после того случая, так и пропал. Учится, на-верное. Так ты еще пойми такую вещь, здесь ни телефона тебе, ни почты. Говорят, что и в деревне-то наверху почту закрыли. В райцентр ездят. Вот как. Не пойму как ты бедовый до сюдова добрался.
- А чё нам рыбакам. Если по-серьезному, то у нас так. Путина закончилась, поднял в ноябре стакан значит, а в апреле поставил. Вот так. Это я вот балуюсь немножко. Слушай, так ты сам-то здесь выживаешь? Извини конечно, помрешь, не ровен час, так никто до весны и не вспомнит.
- Картошка в подвале есть. Монахи меня проведывают. Без них не знаю, как бы все обошлось. Вот не думал, что на старости лет церковь мне помогать будет. Я ведь коммунист как никак. партбилет до сих пор в тумбочке храню.
- Сейчас–то вас не больно жалуют. коммунистов. Это ты там? – Кивнул Левка на фотографию на стене, подаренную Федором Петровичем, - КАКОЙ БРАВЫЙ. НЕ УЗНАТЬ.
- Ты насчет коммунистов зря. Без этой самой коммунистической идеи, без идеологии, мы бы и войну не выиграли и страну не построили. Кого хочешь из нашего поколения спроси. – Степаныч приосанился.
- Может водочки, а? У меня есть для сугреву. А то я вижу, ты приободрился. Давай, хворь победим, - спросил Левка, потянувшись к своему рюкзаку.
- Ну ладно, рискну. Только я продолжу. За живое задел.
Левка стал распаковывать рюкзак и вытаскивать бутылку. Затем откупорил ее, достал стаканы и разлил содержимое.
Степаныч продолжал: – Начали уже забывать те годы. Кто революцию помнил, тех уже нет. Из ветеранов Великой Отечественной наверное до гряду-щей годовщины мало кто доживет.
- Давай за их И НАШУ победу, – сказал Левка, поднимая стакан.
- Давай.
Они выпили, помолчали. Было слышно, как в окно стучалась оттаявшая муха.
- А ведь интересно получается, – Жуя огурец, отозвался Левка. – скоро значит останется один солдат, воевавший с фашистами, на всю нашу необъятную родину. Некого будет на праздники звать, в школы там. Я то пом-ню, у нас всегда приглашали. Ветераны рассказывали о войне. И такие бодрые были.
- Ну ты скажешь Левка, как в лужу пернешь. А мне всегда казалось, что ты в школе никогда не учился.
- Я шучу. Не обижайся. Наше поколение ветеранов любит и уважает. А вот молодые уже не понимают, по-моему. От армии косят, на вас военных тоже как на дураков смотрят. Дескать, давно с немцами надо было брататься. На какой хрен кровь проливать. Нет дед, прошло ваше время. Относятся к вашему брату, прямо скажем, не очень. Ты уж не обижайся. Сейчас бухгалтеры нужны. Давай еще по одной что ли?
Они выпили и Левка продолжил – Сейчас, случись чего, воевать некому будет. Все на дискотеках, или ужаленные лежат.
– Может ты и прав, – неожиданно согласился Степаныч. – Вон Арсений, мой сын, хороший вроде парень, а тоже вот ВОЛНУЮСЬ, сдюжит или не сдюжит. Вроде жила есть, но хлипкий. Слава богу, хоть характер есть.
Но, – захмелевшим голосом вдруг возразил Степаныч, – ты Левка одно-го не усек. Не было еще такого, чтобы Россия наша врага не одолела. Берутся откуда-то и солдаты и герои.
После такой пафосной речи между ними возникла долгая пауза.
- Мент родился, – пошутил Левка и добавил, – Сенька твой хороший парень, только интеллигентный больно. В наше время таким быть нель-зя, склюют.
- Это он без отца долгое время рос, без меня то-есть. Сейчас только начинаю понимать, сколько упустил, а уже ничего не воротишь.
Степаныч замолчал и начал смотреть в окно.
Утром, когда шкипер открыл глаза, Левки не было. Раскладушка была пустая. Рюкзака с ледорубом тоже не было. Печь остыла и Степаныч встал, чтобы ее разжечь. На столе лежала записка «Ушел на рыбалку. Готовься есть уху». Усмехнувшись, он открыл бак. Воды оставалось на дне. Одевшись, вышел в сени, взял ведра и пошел к колодцу. Альма увязалась следом. Ведро с водой начало тяжело подниматься из колодца. Потом остановилось у края и полетело в воду. Старик сидел рядом на снегу, тяжело дыша. Собака лизала его лицо. Левка, с тяжело нагруженным рюкзаком возвращался с рыбалки. Зайдя в избу, он увидел, что Степаныча нет и, положив рюкзак, вышел во двор, чтобы встретить его. Подбежала Альма. Она крутилась вокруг него, лаяла и бросалась бежать в одном направлении, явно чем-то обеспокоенная. Догадавшись, что что-то стряслось, он двинулся следом за ней. Прислонившись к краю колодца, сидел Степаныч.
– Видно сердце прихватило, – промолвил он.
Левка помог ему подняться, и они двинулись назад к дому. Уложив ста-рика на кровать, достал сотовый телефон, пытаясь набрать номер скорой помощи. Связи не было.
– Слышь Степаныч, – наклонившись к уху, произнес он. – Живой?
Старик не отвечал. Было слышно только его хриплое дыхание.
– Тебя в больницу надо. Нельзя здесь оставлять. К монахам в монастырь, за помощью сбегаю. Держись, я мигом.
Схватив шапку, он выскочил из избы. Отец Сергий увидел его заезжающим в двор храма. Услыхав о случившемся, он без лишних слов сел сзади на снегоход и они умчались.
; Что делать будем? – глядя на лежащего на кровати Степаныча, спросил Левка. – В больницу его срочно надо транспортировать. Здесь поблизости нет.
; Только на той стороне ближайшая. В Васильево. Это где-то километров десять отсюда, – ответил отец Сергий.
- Тогда своими силами придется. Час езды на снегоходе от силы.
- Он сидеть не сможет сзади. Надо придумать что-нибудь для перевозки.
Выйдя во двор, они принялись за работу. Нашли жерди в сарае, соединили их поперечинами, и в конце концов сделали подобие волокуш, водрузив сверху матрац для мягкости. Степаныча аккуратно положили на это сооружение, укрыв одеялами и привязав для верности. На свежем воздухе тот почувствовал себя немного лучше и открыл глаза. Увидев монаха, он испуганно произнес:
– Мужики, куда это вы меня собрались везти?
– В рай, Степаныч, – пошутил Левка.
– Не богохульствуй – осадил отец Сергий, – Мы тебя в больницу хотим доставить. Нельзя тебе здесь оставаться.
– Никак вы мне спокойно помереть не дадите.
– Это не нам решать, – ответил философски монах, – Левка, готов?
– Готов.
– Тогда поехали с богом, – добавил он, садясь на заднее сиденье снегохода.
Машина потихоньку тронулась по снежной целине, увлекая за собою волокуши, со Степанычем. Альма потрусила вслед за ними. Быстро преодолев открытое пространство, они приблизились к островам и начали петлять по лабиринту замерзших проток, огибая заросли камыша и стараясь не угодить в полыньи. Левка опытным взглядом издалека примечал такие темнеющие на общем белом фоне участки и объезжал их. Обогнув очередной остров, перед ними предстал занесенный снегом остов старого дебаркадера, так и оставшегося здесь на вечном приколе. Снегоход остановился.
– Смотри отец. Памятник социалистической эпохе. – Левка показал рукой на причал, – Я из него следующим летом рыбацкую заимку сделаю. Будем со Степанычем сюда на рыбалку ездить. Я правильно говорю, Степаныч? - обернулся он назад.
За их спиной раздался кашель и голос шкипера: – Правильно. Мы еще покатаемся. И караван двинулся к видневшимся вдали сизым дымкам деревенских труб.
Начался очередной дачный сезон. По Волге плывут бревна, угадываемые по торчащим над водой концам, и всякий мусор. Старая овчарка по кличке Альма лежит на серой речной гальке, подставив облезлый бок под лучи робкого майского солнца.
Степаныч копает грядку под картошку.
Вон появилась белая точка. Послышалась сирена. Собака вскочила и начала негромко лаять. Степаныч разогнул спину и посмотрел вдаль на Волгу.
«Омик» причалил к берегу. С носа матрос спустил трап. Показались фигуры первых пассажиров. Их немного. Но знакомых мало. Среди них Степаныч заметил Ильдуса-абы.
Ильдус: – Как перезимовал, Виктор Степанович?
Степаныч (подходя к берегу): – Половину зимы в больнице пролежал. Сейчас вот вроде легче стало. а как твое здоровье?
Ильдус: – За здоровьем сюда еду. А как Арсений, не объявлялся?
Степаныч: – Нет. Как я его в училище отправил, так больше и не видел.
Ильдус: – Появится. Ладно, пойду дачу открывать. Заходи вечером, чайку попьем.
Последним с трапа спустился Федор Романович – капитан «Омика».
Федор Романович: – Здравствуй, шкипер.
Степаныч: – Какой я шкипер. Пенсионер.
Федор Романович: – Вот тебе гостинец, как всегда перед праздником. Мы тебя все вспоминаем (протягивая объемистый пакет).
Степаныч: – Спасибо, что не забываете. Никаких весточек больше нет?
Федор Романович: – Как будет, первым узнаешь. Ты если надумаешь в Казань перебираться, скажи. Поможем.
Степаныч (закуривая): – Нет, не собираюсь. Только навигация откры-лась. Может осенью.
Федор Романович: – Скажу по правде, я тоже хочу уходить. Да не отпускают. Смены нет. Кто на такой кастрюле работать будет?
Степаныч: – С этим сейчас туго.
Федор Романович: – Ладно, бывай здоров. Я полетел. Ласточка моя застоялась.
«Омик» ушел. Волга опустела. Степаныч сказал вслух сам себе: – «Даже Левки нет. Видать начал рыбачить в другом месте». Он стоял и смотрел вдаль на острова, на чаек, с плеском падающих в воду за мелкой рыбешкой.
На следующее утро он уже сидел на бревне у бывшей пристани и ждал очередной рейс. Альма лежала у его ног. Дачники сходили с трапа, неся рассаду, сумки. Федор Романович из рубки покачал головой. Подошел Ильдус-абы. Предложил порыбачить. Степаныч отказался.
Утром по радио передают, что сегодня День Военно-Морского Флота. Степаныч вынул из чемодана китель, с орденскими планками, заботливо почистил его щеткой, отряхнул и начал одеваться. Затем собрал на стол закуску. Налил себе рюмку водки. Было слышно, как подошел «Омик». Завыла сирена. Степаныч выпил, но выходить не стал. Незачем было сегодня суетиться. Сирена завыла еще, будто кого-то вызывала. Подумав, он все-таки вышел на берег. Из рубки высунулся Федор Романович в парадном кителе.
– С праздником, Виктор Степанович!
– Тебя тоже, Федор Романович. Ты чего шумишь?
– Да вот зову тебя зову.
– Ну, я здесь.
– Принимай гостей.
Из рубки вышел Арсений в форме курсанта морского училища, за ним показалась Татьяна.
– Поступил-таки, пингвин речной! – Воскликнул Степаныч.
Они сбежали с трапа, держась за руки, и бросились к нему на шею.
– Папа, с нами еще одна гостья приехала, – осторожно отстранившись от отца, произнес Сеня.
Степаныч повернулся и заметил скромно стоящую в стороне Марию Семеновну.
«Омик» дал прощальный гудок и отчалил. Пассажиры столпились у борта, смотря на счастливую компанию на каменистом крутом берегу, который постепенно удалялся от них.
...
Фотоматериал заимствован из общедоступных ресурсов интернета.
...
Автор: Олег Волков-Казанский
https://proza.ru/avtor/ovolkov
Принимаем на публикацию истории из жизни читателей канала
!Тёплые комментарии, лайки и подписки приветствуются (даже очень)!
...
официальный сайт автора канала http://lakutin-n.ru/
Почта:Lakutin200@mail.ru
Страница VK https://vk.com/avtor_nikolay_lakutin
Инстаграм https://www.instagram.com/nikolay_lakutin/
Твиттер https://twitter.com/nikolaylakutin
Facebook https://www.facebook.com/NikolayLakutin
Канал в Яндекс Дзен https://zen.yandex.ru/lakutin
Канал на Ютуб https://www.youtube.com/channel/UCB9OzOjkZjkSTJgsGMsjiqA