Луи Якоба Теодора ван Геккерна де Беверваарда будем именовать попроще: барон Луи Геккерн. Личность в России известная: с 1822 года служил в Санкт-Петербурге поверенным в делах Голландии (Нидерландов), более 10 лет трудился чрезвычайным посланником и полномочным министром.
Но прославился не этим. После дуэли приемного сына Жоржа Дантеса лишился своей должности и уехал из России.
Принято считать, что дуэль – причина краха карьеры посланника. На самом деле у императора Николая Павловича уже давно имелся «зуб» на барона Геккерна (и не один). А бизнес, который развернул в России голландский посланник, вызывал раздражение.
Вот об умении делать деньги, пользуясь служебным положением, и хочется рассказать вам, читатели канала «Мой XIX век».
Барон Геккерн – человек состоятельный, хотя любил попричитать о своей бедности. Любил красивые вещи, был антикваром-любителем. Военный агент в Вене, барон Ф.Ф. Торнау писал:
«Геккерн, несмотря на свою известную бережливость, умел себя показать, когда требовалось сладко накормить нужного человека. В одном следует ему отдать справедливость: он был хороший знаток в картинах, древностях, много тратил на покупку их, менял, перепродавал и всегда добивался овладеть какою-нибудь редкостью, которую потом любил дразнить других, знакомых ему собирателей старинных вещей. Квартира его была наполнена образцами старинного изделия».
Здесь нужно обратить внимание на слово «перепродавал». Потому что в России посланник развернул целый бизнес, масштабы которого таковы, что таможенные чиновники не раз переписывались о этом с другими министерствами.
В России тех лет, как и сейчас, действовали правила ввоза импорта: запреты, ограничения, таможенные пошлины. Купить можно практически все, но после доставки и пошлин конечная цена «кусалась».
Исключение составляли сотрудники дипломатических корпусов. Им позволялось привозить и «выписывать» необходимые вещи без уплаты таможенных пошлин. Т.е. стоимость покупок для дипломатов оказывалась значительно ниже, чем для подданных Его Величества.
Кто знает биографию Николая Павловича Романова, тот может привести пару примеров: император и сам оплачивал все таможенные сборы, и не позволял ближайшему окружению пользоваться существовавшими в законах лазейками.
Даже с самой незначительной покупки (например, миндальное масло за 128 рублей), сделанной царем, отправлялась необходимая пошлина в столичную таможню.
Не стоило при императоре хвастаться: сэкономили, провезя в Россию импортную ткань на платье с дипломатической почтой. Разгневанный Николай Павлович приказал заплатить пошлину + штраф.
И представьте себе, что под носом у грозного царя голландский посланник Геккерн масштабирует свой бизнес, постоянно получая «значительные партии вещей» для личного пользования.
О содержимом ящиков на таможне знали. Геккерн вёз в Россию всё: от бутылок с редкими горячительными напитками до мебели. Объем ввозимого таков, что таможенники Министерству иностранных дел направили особый документ: мол, дипломату слишком часто привозят крупногабаритные ящики с нужными ему вещами.
Высший свет Санкт-Петербурга – это несколько сотен семей, связанных родственными и служебными отношениями. Поэтому секрета не было: дипломат торгует привезённым. Цена ниже, чем если ввозить официальным путем или покупать в Английском магазине, но и барон с барышом.
О бизнесе царь знал, мер никаких не предпринимал: барон - один из успешных дипломатов не только своего времени, но и XIX века. Он посланник государства, с которым у Романовых тесные родственные связи. В Нидерландах в 1830-е годы сложная ситуация с Бельгией. Усложнять отношения высылкой из России дипломата-спекулянта Николай Павлович не хотел.
В 1836 году барон Луи Геккерн совершил ещё пару промахов, о которых можно рассказать отдельно.
Царю нужен только благовидный предлог, чтобы избавиться от Геккерна с разрешения короля Нидерландов… «Сыскался» такой в конце января 1837 года.
Перед отъездом из России барон ещё раз проявил коммерческую жилку. Паковать многочисленные вещи, а тем более мебель, везти всё во Францию, в Сульц, в чужой замок (к родному отцу Жоржа Дантеса) – накладно и бессмысленно.
Луи Геккерн дал объявление, на каждый предмет повесил табличку с ценой, продавцов не нанимал, торговал сам, записывая в тетрадь проданное и суммы.
В феврале и марте 1837 года публика столицы развлекалась: приходили в дом-магазин, чтобы оскорбить барона Луи Геккерна.
Николай Смирнов, знакомый Александра Пушкина и муж фрейлины Александры Россет, записал одно из оскорблений.
Представьте себе картину, читатели канала «Мой XIX век». Посреди комнаты, ставшей магазином, сидит бывший голландский посланник, на стуле указана цена. Подходит офицер, платит деньги за стул и бесцеремонно выдергивает мебель из-под барона.
Бизнесмену – хоть бы хны: продолжал распродавать дальше, хотя прекрасно понимал, что многие приходят не покупать редкие и дорогие вещи, а изящно унижать хозяина.
***