Книжники объединились. А формально это закрепили учреждением в 1908 году «Амальнама-18». Название - дань старым алхимикам, которые любили оперировать свинцом и понятиями скрытого эфира
Мистический детектив
Часть 4
Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3
Достойно Гофмана
- А тебе этот брат очень нужен? – зевнул Кофенгауз, когда уже мчались на машине из Янтарного. – Понесет обычную пургу, что «не мог, мухи не обидит, менты позорные дело шьют». Может, забьём на него?
- Скорее всего, ты прав, но поговорить надо. В журналистике, как ни странно, действует бабушкино правило: вся сила в последней ложке каши. По опыту, когда вся информация уже собрана, и тебе вроде всё ясно, самый последний спикер полностью переворачивает твои представления…
…Кафе «У Гофмана» оказалось мрачным, как и сказки знаменитого уроженца Кёнигсберга. Темный каменный зал в полуподвале. Бледные, напоминающие вампиров официанты.
- Здесь когда-то был старейший ресторан "Блютгерихт" – в переводе с немецкого «кровавый суд», - сразу пояснил Дмитрий Дюмин, и продолжил, - Давайте сделаем так: сначала вы расскажите о своих наблюдениях, а потом я поделюсь моей информацией, идет?
Дунаевский кивнул и рассказал всё, от первого посещения дома на М.Органова до сегодняшней встречи с графом. Младший Дюмин слушал не перебивая, только иногда довольно кивал.
- Поздравляю, вы весьма много узнали, - заявил он, когда Дунаевский закончил. – А теперь скажите, что вы из всего этого поняли?
- То, что библиотеку Мэйсона стащили люди Дунтена.
- Ну, это само собой, - махнул рукой Дюмин. – А еще что? Вам ведь что-то должно было показаться странным? Вот все эти англичане, испанец, дети в саду. Эх, вы б еще французов увидели, всех четверых. Значит, не поняли? Ладно, начну с самого начала.
Вы любите читать? Врете. Не любите нифига. Какую книгу вы сейчас читаете, какую прочитали в этом году? Вот именно. Но раньше, в детстве-юности, конечно, читали. Читали запоем. Вы привязывались к литературным героям. И не хотели с ними расставаться. Вы представляли себе, что где-то действительно живет настоящий д’Артаньян, настоящий Шерлок Холмс. Вы желали этого всей душой. Да и не вы один – миллионы людей по всему миру. Эти персонажи действительно обретали незримую самостоятельную жизнь. А когда такое происходит, то появляется энергия… Все это пришло в голову алхимикам еще в начале XIX века. Идея материализации литературных героев. Тогда, привет истории Алексея Толстого про графа Калиостро, материализации пытались подвергать абсолютно любые образы. Но получилось лишь здесь. Необходимые условия: всемирно известное произведение и персонаж и экземпляр книги, который держал в руках сам автор, так сказать, этим осенил. Всё остальное уже может стать лишь дополнительным катализатором, но не больше. Согласно преданию, первым вытащили в этот мир в 1838 году Дон Кихота. Кстати, поздравляю, вы его сегодня имели честь увидеть. А вчера, соответственно, Холмса с Ватсоном. Когда материализация свершается, персонаж как бы закрепляется за конкретным экземпляром книги. Даже если найдется еще один подобный экземпляр, даже более близкий автору, он уже мертвый. Персонаж же может и возвращаться в книгу, и снова появляться.
- Как джин из лампы? – усмехнулся Дунаевский.
- Джин – раб, а персонаж в данном случае – друг. С ним нужно вести себя уважительно, установить отношения. Это очень важно, когда экземпляр переходит другому владельцу. Так вот, по мере того, как знание распространилось... Кстати, эта материализация не такая уж сложная процедура, но тайну, понятно, мы храним… Книжники объединились. А формально это закрепили учреждением в 1908 году «Амальгама-18». Название - дань старым алхимикам, которые любили оперировать свинцом и понятиями скрытого эфира. Мы ищем живые экземпляры и вытаскиваем в наш мир персонажей. Когда покупаешь книгу, никогда не знаешь – подойдет или нет. Если на ней подлинный автограф автора, надежды больше. Если это его личный экземпляр – вероятность успеха 100%. По мере развития литературы, появлялись все новые персонажи. Вы ж видели Бендера и Воробьянинова? А они весьма молодые, но раз вытащились, значит мирового масштаба. Хотя и это не единственный критерий. Вот героев Толкина вытащить пока не удается. Хотя масштаб дай боже. И, думаю, вообще не удастся. Возможно, потому, что не люди. А скорее потому, что Толкин создал, или даже открыл такой мир, из которого вытащить нельзя. Интересно, кстати, что с Гарри Поттером. Забыл сказать, при жизни автора вытащить может только он. Потом – кто угодно. Но Джоан Роулинг не в нашем клубе – экспериментировать будут когда-нибудь потом. Наши уже накупили экземпляров с её автографами, пока дешево...
- То есть, когда Дунтен заплатил $520 тыс. за книжку про Питера Пена, он точно знал, что покупает живой экземпляр?
- Почти. Этот экземпляр был один из двух в библиотеке, украденной немцами во время войны у одного из членов нашего общества. Потом он всплыл. Вероятность одна вторая была. Но вы же видели летающего мальчика – Дунтену повезло. На тех торгах с ним бились Накамура и Мэйсон. Забавно, после того, как они на ровном месте взвинтили цену самой по себе дешевой книжки до полумиллиона, аукционщиков заподозрили в сговоре по отмыванию денег.
- А у вас с братом сохранились живые экземпляры?
- Увы, нет. 1990-е оказались хуже социализма. Там у нас была одна неприятная история. Короче, продали. Дунтену и Мэйсону. Что продали – не скажу.
- Но все эти ваши съезды – это правда просто тусовка по продаже друг другу живых экземпляров?
- В основном, да. Живых или потенциально живых. Никто не заинтересован выносить книги из круга посвященных. Плюс выступления по теме – все ж библиофилы, какую-никакую, но интересную информацию о литературе всегда найдут. Мой брат обычно очень интересные доклады делает. Ну и… материализация.
- Прямо на съезде?
- Как элемент аукциона. Вот есть у тебя потенциально живой экземпляр. Ты можешь тайно вытащить персонажа. И потом продать. А можешь вытащить при всех. По опыту, такой экземпляр уйдет дороже.
- Так на этом съезде тоже кого-то вытаскивали?
- Планировали. Не знаю, правда, из-за истории с Мэйсоном могли передумать. Как вы думаете, почему съезд устроили именно в Калининграде? Что, Оберштайн затосковал по прусским соснам?
- Не знаю, может просто для разнообразия?
- Для разнообразия они б не на холодную Балтику в июне поехали, а в Грецию или на Гавайи, - усмехнулся Дюмин. – Щелкунчик. Вы поняли? Щелкунчик.
- Они собирались материализовать Щелкунчика из сказки Гофмана?
- Именно. Первая попытка в Европе год назад не удалась. Черт его знает, почему. Решили попробовать на родной земле, где он родился. В смысле, Щелкунчик.
- Мда, ну допустим, - Дунаевскому стало интересно, что будет дальше. – Ну, а что у вашего брата произошло с Мэйсоном?
- О, это надо объяснять отдельно.
Доппельгангер
- Мэйсон вступил в наше общество последним. Все остальные, если не состояли сами, получили место по наследству. А этот возник как бы ниоткуда. В 1992 году он пришёл к тогдашнему председателю сэру Джону Брауну, заявил, что знает о нас. И предъявил три живых экземпляра, - начал рассказ Дюмин-младший.
По словам Дюмина, Мэйсон сильно отличался от остальных. Да, понятно, каждый стремился завладеть как можно большим числом живых экземпляров. Но все вели свою игру более-менее благородно. Этот же интриговал, подкупал, ссорил. Временами его подозревали в организации банальных краж. Именно с тех пор никто из членов общества никогда не расстается с живыми экземплярами – возят их с собой. В итоге, Мэйсон стал председателем – получил возможность назначать съезды, проводить аукционы. И стал обладателем неплохой коллекции. А судя по тому, что видели журналисты, именно она днем ранее перекочевала Дунтену.
- И это не понравилось вашему брату? Какой-то совсем банальный мотив для детектива, - усмехнулся Дунаевский.
- Само собой. Но все куда интереснее. Вам понравится детектив, - успокоил его Дюмин. – Да, моего брата бесил Мэйсон. И не только его одного. Не помню, кому пришла в голову мысль покопаться в его биографии, брату или Дунтену, но только покопались. На деньги Дунтена. Оказалось, что все до 1991 года – чистая выдумка. Не жил он ни в какой Латинской Америке. До 1991 года вообще не было такого человека. Так кто же был? А был хозяин каучукового завода в Кентуки Джек Реймонд, а до него – акционер бензиновой компании в Техасе Билли Смит. Все по воспоминаниям - премерзейшие личности. Дальше мы уже не смотрели – очевидно, что столько не живут. Но это был именно один и тот же человек – мы нашли фотографии. При этом, он вообще не менялся. Посмотрите фотки нынешнего Мэйсона. Уберите усы, бакенбарды – он и в 57 выглядит не старше 35-ти. Это я с запасом - биологически то ему должно быть меньше 25-ти.
- Ого! Ну, так кто же он, не томите нас, - поднял голос Кофенгауз.
- Он - Вильям Вильсон, - торжественно изрек Дюмин.
Дунаевский и Кофенгауз переглянулись.
- Кто-кто? – разочаровано переспросил Дунаевский.
- Эээ… Начитанные вы мои, - засмеялся Дюмин. – Тогда позже скажу. У Мэйсона видели книгу Эдгара По «Гротески и арабески». Он никогда с ней не расставался. Это был живой экземпляр – тут без вариантов. Но почему-то ни одного вытащенного героя никто никогда не видел. Хотя, например, Джон Сильвер всегда был с ним, представлялся поваром – и даже иногда действительно готовил. А мой брат же историк, историк литературы. В жизни Эдгара По было много загадок. И самая главная – его смерть. Брат выяснил, что По участвовал в материализации. Материализации своих собственных персонажей, как автор. И одного такого он вытащил из какого-то рассказа этого сборника. Вытащил и бросил. Тот начал жить в нашем мире своей отдельной жизнью. А потом, однажды и убил самого писателя. Единственно, мы сначала подумали на безумного Ашера из рассказа «Падение дома Ашеров». Но он бы не решился. А вот Вильям Вильсон подходил идеально. И внешне, и по сути. Более развратного и порочного человека не было в этом мире – так он описан в рассказе «Вильям Вильсон». Для По этот рассказ имел особое значение – там отразил своё раздвоение личности на доброе и злое. Помните, Вильсон в рассказе убивает своего доппельгангера – лучшую половину, когда тот пытается его разоблачить. Закалывает шпагой. И потом страдает всю жизнь. В нашем мире он отравил Эдгара По. И, скорее всего, по той же причине – боялся, что он его вернет назад.
- А Мэйсон, то есть, Вильсон страдал после убийства По? – неожиданно спросил Кофенгауз.
- Хороший вопрос, - похвалил Дюмин. – Судя по всему, да. Вину испытывал. После смерти Эдгара По некий редактор Руфус Гризвольд тут же выпустил некролог, а через некоторое время и биографию писателя. В них он создал образ порочного и неуправляемого алкоголика, наркомана и безумца: жизнь По представляла собой «вместилище всевозможных пороков и пример сатанинской гордыни». Так вот, как считает мой брат, Вильсон до конца жизни, в смысле, не своей, а Гризвольда, преследовал его. И вроде даже приложил руку к его кончине. Но, самое главное, каждый год он приходил на могилу По.
Тайный поклонник
- Вы хотите сказать, что он и есть тайный поклонник? – уточнил Дунаевский.
- Конечно, а кто ж еще? – почти прокричал Дюмин.
- Так, а теперь, пожалуйста, содержание предыдущих серий мне объясните, - остановил их Кофенгауз. – Кто такой тайный поклонник?
- Хорошо, давайте подробно, - согласился Дюмин. – В день рождения По, начиная с 1949 года, столетия со дня смерти, на его могилу приходит черный человек. Может он и раньше приходил, но заметили это лишь в 1949 году. Изначально По похоронили как нищего – где-то у ограды, потом туда положили еще кучу родственников. Через четверть века опомнились – писателя перезахоронили на лучшем месте. И отгрохали памятник. Так вот есть предположение, что перенесли не его останки, а сам По продолжает лежать у ограды под камнем с Вороном. И именно к этому месту и приходил Вильсон. Приносил розы. И лучший в мире коньяк Martell - По любил коньяк. И как бы выпивал с ним вместе: литературный герой с писателем, его придумавшим. Еще оставлял записку с каким-нибудь глубокомысленным высказыванием. Лет десять назад в такой записке написал, что факел тайного поклонника перешел другому человеку – вполне разумно лишний раз сделать вид, что поклонник обычный смертный. Но, понятно, ничего не менялось – Вильсон продолжал приходить сам. Никто его не преследовал, не фотографировал. Это строжайше запрещено почитателями По – защищают традицию.
Две пули
- Когда мой брат это всё понял, то дальше было делом техники, - подвел итог Дюмин. – Напросился к Мэйсону-Вильсону обсудить что-то по поводу предстоящего аукциона. Пришёл с пистолетом в кармане. Было понятно, что живой экземпляр того самого сборника Эдгара По где-то рядом. Как только он его увидел, достал пистолет. Дальше была драка. Но он успел выстрелить в футляр. А потом на всякий случай еще раз. Выстрелов в тело не было – зачем?... Раньше такого никто не видел, но предполагалось, что реакция пойдет с большим выделением тепла. Потому вас Холмс и спросил про подпаленные ворсинки… Вообщем, Вильсон растворился на ковре безвозвратно. И, боюсь, вытащить его снова уже никогда не удастся. Да никто и не рискнет больше. Теперь понятно, почему нет ни трупа, ни крови, ни похищения, ни убийства?
- Хорошая история… - протянул Дунаевский. – И все так здорово объясняет…
- Только не всем, - засмеялся Кофенгауз. – Вы эти сказки Гофмана кому-то еще собираетесь рассказать? Например, следователю?
- Зачем же следователю? – пожал плечами Дюмин. – Кто ж в такое поверит. Это я только вам рассказал. Хотели журналисты правду? Получите.
- А мы, значит, поверим? – недобро уточнил Кофенгауз.
- А мне как-то без разницы, - миролюбиво махнул Дюмин.
Эпилог
Как сообщила на другой день Ольга, Дюмин-младший – шизофреник со справкой. Талантливый математик-тополог с мировым именем, но шизофреник, что для математика его уровня вполне нормально.
Статья-расследование об убийстве Мэйсона вышла никакая, но почему-то читалась неплохо. Понятно, про Вильсона и прочие материализации там не было ни слова.
Профессор Сергей Дюмин просидел под домашним арестом всего месяц. Московские коллеги скинулись и прислали в Калининград известного адвоката, который разнес позицию следствия в труху. Дюмина освободили, перевели в категорию свидетелей. Дело об исчезновении американца осталось бесперспективным висяком.
19 января 2010 года, впервые за 60 лет тайный поклонник на могилу По не пришел. Не пришёл он и в 2011 году, и в 2012. После этого Джефф Джером провозгласил, что традиция окончена.
Благодарю Александра Петросяна за предоставленное для иллюстрации фото
Отблагодарить автора канала твердой монетой можно здесь: